Евгений Матонин - Агент Коминтерна

Евгений Матонин. Агент Коминтерна

Броз превращается в Тито

20 февраля 1935 года пассажирский поезд медленно переползал через советскую границу. Стоявшие в коридорах и смотревшие в окна пассажиры с любопытством смотрели на деревянную арку, украшенную флагами и гербом СССР, под которой проходил состав. На одной ее стороне виднелась надпись: «Привет рабочим Европы!» — а на другой, советской: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» В поезде появились советские пограничники, попросившие пассажиров предъявить паспорта. Со вкусом одетый господин сорока с небольшим лет протянул им свои документы. Это был австрийский паспорт на имя Йозефа Гофмахера. Пограничник посмотрел его, внимательно сличил фотографию с «оригиналом», козырнул и вернул документ владельцу. Все было в порядке.

Вскоре господин Гофмахер уже расхаживал но перрону пограничной станции Негорелое, рассматривая портреты Ленина и Сталина, а также фотографии Кремля, Красной площади, сибирских и уральских заводов-гигантов. Он чувствовал сильное волнение. Господином Гофмахером был коммунист-подпольщик Йосип Броз, а чувства коммуниста, попадавшего в то время в Советский Союз, он описал сам. «В самые тяжелые часы, в мрачные ночи бесконечных допросов у следователей и издевательств, в дни убивающего одиночества в камерах и карцерах нас всегда поддерживала вера, что все наши мучения не напрасны, что все же существует сильная, мощная страна, правда далеко от нас, в которой осуществлены все наши идеалы, за которые мы боролись, — вспоминал он. — Так думал и чувствовал не только я, но и тысячи других товарищей, с которыми я общался в то время»[1].

21 февраля 1935 года он был уже в Москве. Начинался один из самых загадочных периодов его жизни…

Во время своих прошлых приключений в России Броз так и не побывал в Москве, поэтому сейчас с огромным любопытством рассматривал ее. Он прогулялся по улице Горького (недавней Тверской) и поселился в гостинице «Люкс», находившейся на той же улице, в доме № 36. Этот пятиэтажный отель (сейчас в этом здании находится гостиница «Центральная») был практически полностью предоставлен в распоряжение зарубежных коммунистов — сотрудников Коминтерна. Новым ее постояльцем, которому отвели небольшую комнату № 275 на четвертом этаже, был Фридрих Фридрихович Вальтер. Этот очередной псевдоним Броза стал, пожалуй, вторым по популярности среди всех его многочисленных ложных имен.

У него было множество псевдонимов: Старый, Георгиевич, Вальтер, Ради, Брадон, Пепо, Драгомир, Хаузер, Исакович, Ивица, Новак, Отто, Петар, Радник, Металац, Тимо, Титус, Виктор, Викторов, Загорац, Яромир, Иван Томанек, Джон Карлсон, Славко Бабич, Спиридон Мекас, Карл Зайнер, Иван Констанынек, Йозеф Гофмахер, Иван Кисич, Йо-сип Брозович, Йосип Брозович Тито и т. д. Но как же все-таки он превратился в Тито?

Самый старый документ, в котором встречается псевдоним Тито, — это докладная записка в ЦК КПЮ от 2 августа 1934 года. В 1946 году он говорил о своем псевдониме американским журналистам: «Это моя подпольная фамилия… “Тито” в хорватском языке является одной из фамилий и не имеет никакого другого значения»[2].

В 1949 году он утверждал, что «псевдоним Тито взял в 1937 году», а три года спустя, в автобиографии для журнала «Лайф», повторил это. Однако в его первой официальной биографии в Югославии говорилось, что «имя “Тито” Йосип Броз взял в 1934 году». Очевидно одно: к концу 30-х годов он уже пользовался этим псевдонимом наряду с другими «подпольными» фамилиями.

До сих пор не совсем понятно, что означает и само слово «Тито». Действительно ли это просто хорватская фамилия, как утверждал он сам? Правда, в других случаях Броз говорил, что это не фамилия, а хорватское имя. Современные историки и этнографы с ним не согласны — в Хорватии, по их словам, нет такого имени, а фамилия встречается довольно редко.

Люди, знавшие его долгое время, считали, что псевдоним возник из склонности Броза отдавать распоряжения. Якобы он любил повторять: «Ты сделай то, а ты — то» (й — to, а ti — to). Ну а западные газеты любили писать, что «Тито» — это вовсе и не человек, а подпольная международная сеть, которая называется «Тайная интернациональная террористическая организация». Тито, вероятно, только усмехался. Он любил загадочность не меньше, чем хорошие костюмы…

…Броз прибыл в Москву в неспокойное время. 1 декабря 1934 года в Ленинграде был убит Киров, и по всей стране прошли аресты сторонников бывшей внутрипартийной оппозиции. Считалось, что за убийством Кирова стоят они. Бывшие лидеры оппозиции Зиновьев и Каменев получили, соответственно, 10 и 5 лет тюрьмы, а советские газеты изрыгали проклятия в адрес высланного шесть лет назад за границу Троцкого, называя его организатором убийства. Подозрение в троцкизме становилось теперь одним из самых тяжелых обвинений против и советских, и зарубежных коммунистов.

Условия в гостинице «Люкс», в которых он оказался, были скромными, но сносными. В его распоряжении была маленькая комната. В конце коридора находились небольшая общая кухня с примусом и плитками и общие туалеты. Во дворе — баня. По сути, это была большая коммуналка.

Постояльцы предпочитали завтракать, обедать и ужинать в ресторане отеля на первом этаже. На работу Тито обычно ходил пешком — от «Люкса» по улице Горького до Моховой, где тогда находилось одно из зданий Коминтерна. Кроме этих ежедневных походов на работу, он в свободное время много гулял по Москве, ходил в Большой театр. Иногда подрабатывал лекциями, которые читал слушателям Ленинской школы и Коммунистического университета национальных меньшинств Запада. За лекцию ему платили 20 рублей. Кстати, в это же время в аспирантуре Ленинской школы в Москве учился и Эдвард Кардель. Здесь они возобновили свое знакомство.

В официальных биографиях Тито и в его собственных рассказах о том времени можно найти любопытные подробности его пребывания в столице СССР. Тито, например, вспоминал, что именно тогда он познакомился с руководителями Коминтерна и многими видными коммунистами: Георгием Димитровым, Морисом Торезом, Пальмиро Тольятти, Вильгельмом Пиком и другими. В июле-августе 1935 года он принимал участие в работе VII конгресса Коминтерна с совещательным голосом, который проходил в Доме союзов. На нем Тито впервые увидел Сталина. Его удивило, что за месяц работы конгресса Сталин появился в президиуме только один или два раза, причем он садился за одной из мраморных колонн. «Больше мы его не видели, — рассказывал Тито. — А звали Хозяином. Так было принято в то время»[3].

Однако самым непонятным и таинственным до сих пор остается главный вопрос: что именно в это время делал Тито в Москве?

Когда в 90-х годах прошлого века начали приоткрываться архивы Коминтерна, стали известны весьма любопытные подробности пребывания Тито в Москве. Он, например, регулярно встречался с сотрудниками Отдела кадров Исполкома Коминтерна. Первый его контакт с «кадровиками» состоялся 4 марта 1935 года. Два сотрудника — Якубович и Шпинер — попросили его подробно рассказать о себе и дать характеристику на товарищей по партии. Тито написал подробную автобиографию, и с его слов были записаны развернутые характеристики на восьмерых видных югославских партийцев, включая лидера партии, Милана Горкича. Тито заметил, что у него есть один недостаток — «он концентрирует все в своих руках… Возможно, он не имеет достаточного доверия к политическим способностям товарищей». «В его личной жизни я не замечал ничего плохого, — продолжал Тито. — Живет очень скромно, за женщинами не бегает. Семьи не имеет. Но имеет одну женщину, я не знаю где, кажется в Чехии, знакомую, к которой он ездит, когда получает возможность уехать, во время отпуска. Это бывает 2–3 раза в год, не больше, и всего на пару дней, не больше»[4].

Кем же были эти загадочные Якубович и Шпинер? Фигура первого остается до сих пор неизвестной, вторым же, по словам самого Тито, был болгарский коммунист и сотрудник Отдела кадров Исполкома Коминтерна Иван Караиванов. Много лет спустя Тито откровенно скажет о нем: «Он служил в НКВД и работал в аппарате Коминтерна»[5].

Вскоре Тито неожиданно исчезает из Москвы. Считается, что весь апрель он провел в санатории, на лечении в Крыму. Но никаких следов этого лечения в архивах не сохранилось. Есть версия, что в это время он проходил спецпроверку, возможно, даже на Лубянке[6].

В некоторых работах о Тито встречаются утверждения, что после проверки он якобы был завербован НКВД. Но эти утверждения не подкреплены документальными фактами. Да и что значит — «завербован НКВД»? Означает ли это, что Тито стал работать на советскую разведку, или же то, что он начал выполнять роль «секретного сотрудника», то есть, грубо говоря, стукача?