Эксперт Эксперт - Эксперт № 05 (2013)

Не глупеть, не покладая рук

Редакционная статья

«Мы — то, чем мы заняты» — эта максима заимствована нами не из трудов китайских мудрецов. Это цитата из свежего доклада Всемирного банка о мировом развитии, посвященного проблемам занятости, рабочих мест и рынка труда. Действительно, специфика, качество и сложность труда в значительной степени определяет нашу ментальность, самоидентификацию, отношение к жизни, индивидуальное и общественное поведение.

Семь лет назад опять-таки не китайский, а российский мудрец, экономист Яков Паппэ, высказал соображение, которое уместно вспомнить. По его убеждению, Россия не в состоянии в обозримой перспективе воспроизвести полный набор производств, технологий и отраслей, существующих в мире, однако она должна создавать рабочие места всех типов и уровней, которые есть в мире, — от дворника до человека, разрабатывающего новейшие технологии. Да, это будет означать, что в условиях глобальной экономики мы будем в какой-то части работать на другие страны. Но наличие широкого спектра рабочих мест даст возможность человеку жить, строить карьеру и реализовывать себя в России.

Что касается верхних маршей трудовой лестницы, то сценарий Паппэ медленно, но верно воплощается в жизнь. Тысячи российских ученых и инженеров задействованы сегодня на родине в международных исследовательских программах (яркий пример — программы Европейского центра ядерных исследований), трудятся в ниокровских центрах Boeing, Motorola и Intel, открытых в России.

Как это ни странно, хуже обстоят дела с «синими воротничками». Любая крупная промышленная стройка не обходится без привлечения иностранной рабочей силы. Свежий пример: на строящемся в Тобольске нефтехимическом гиганте из пяти тысяч рабочих две тысячи — турки. Все труднее встретить дворника не среднеазиатских кровей в московских дворах. Надо отдать им должное: дворы они чистят отменно, но соответствующий сегмент рынка труда в крупных городах — а к дворникам надо приплюсовать разнорабочих и строителей — они у нас отбирают. Некоторые специалисты считают мигрантов благом и находкой — они заняты трудом, который никто из нас за аналогичное вознаграждение делать не будет. По их мнению, «оккупируя» самые непривлекательные и низкооплачиваемые рабочие места, мигранты фактически дают российским работникам возможность трудиться на более привлекательных и более квалифицированных рабочих местах, которые больше соответствуют полученному ими образованию.

Однако аргумент это достаточно лукавый. В отсутствие иммигрантского ресурса работодатели были бы вынуждены скорректировать уровень оплаты, и рабочие места освободились бы для резидентов и были заняты ими. Де-факто заместить мигрантов в крупных городах могли бы граждане с низким образовательным статусом, в частности студенты, а также отходники — жители соседних провинциальных поселений, работающие в городах вахтовым методом. Уже не говоря о том, что социальная интеграция гастарбайтеров практически отсутствует. По информации прокурора Москвы Сергея Куденеева, в столице каждое второе изнасилование, каждый третий разбой и грабеж, каждое пятое убийство совершают иностранные мигранты.

Стратагема Путина о создании 25 млн высокопроизводительных рабочих мест, при всей спорности конкретной цифры, — шаг в правильном направлении. Это перевод разговоров о рынке труда — и целеполагания — от показателя безработицы, которая за двадцать рыночных лет в нашей стране вчерне побеждена, к структуре и качеству занятости. Нам надо попытаться переломить десятилетний тренд роста занятости в неформальном секторе экономики, функционирующем фактически вне рамок трудового законодательства и отличающемся существенно меньшей производительностью труда. Здесь ключевое место принадлежит образованию — иначе сын сегодняшнего ларечника будет ларечником или «бомбилой». Не так страшно, что он не разбогатеет. А вот поглупеет точно.

За работу, товарищи!

Александр Ивантер

Евгения Обухова

России надо ставить задачу создать в ближайшие 8–10 лет не 25 млн, а порядка 40 млн новых рабочих мест

Фото: Сергей Жегло

Декабрь минувшего года принес макроэкономическую микросенсацию: общее число безработных в России опустилось до минимальной за двадцать лет жизни в рынке отметки — 3,978 млн человек. Рекордно низкой оказалась и норма общей безработицы — 5,3% экономически активного населения (см. график 1). Это ниже, чем в любой другой стране «большой семерки», за исключением Японии.

Официально зарегистрированных безработных сейчас чуть больше миллиона человек — так низко этот показатель ненадолго опускался лишь в конце 2000 года. Кроме того, уже около полугода рекордно низким остается показатель напряженности рынка труда: число зарегистрированных незанятых меньше заявленных вакансий (график 2). Если бы они совпадали по профилю, месту, предлагаемой и требуемой зарплате, безработица была бы нулевой. Однако понятно, что такая идеальная ситуация недостижима в принципе.

Было бы неверным считать, что ситуация на рынке труда сегодня совершенно безоблачная. Во-первых, низкий средний показатель нормы общей безработицы скрадывает колоссальные региональные различия — если в мегаполисах найти работу нетрудно (норма безработицы в Москве меньше 1%), то целый ряд проблемных регионов испытывает колоссальный дефицит рабочих мест (безработица в ноябре 2012 года достигала 47% в Ингушетии, 31% — в Чечне, 19% — в Республике Тыва, 12% — в Дагестане, 11% — в Забайкальском крае и Республике Алтай).

Во-вторых, во всех регионах существенно более высокий уровень безработицы среди молодежи. Среди молодых людей 15–24 лет уровень безработицы почти втрое выше среднего — 14,2% экономически активных лиц этого возраста. Конечно, острота проблемы молодежной безработицы в целом по России еще не такая, как в еврозоне, где каждый четвертый (а в Греции и Испании каждый второй) молодой человек не старше 25 лет безработный (то есть не имеет работы, активно ее ищет и готов к ней приступить — определение Международной организации труда). Тем не менее уровень молодежной безработицы в России постепенно растет.

Наконец, все более острый характер приобретает проблема структурной безработицы. По данным Росстата, ровно треть всех безработных не могут найти работу в течение года и более. Причина — меняющаяся структура спроса на труд. Растет количество вакансий, требующих более высокого уровня профессиональной подготовки и опыта работы. Кроме того, весьма интенсивен переток вакансий между различными видами деятельности. Наибольшая потребность в работниках отмечается в обрабатывающем производстве, строительстве, оптовой и розничной торговле, образовании, здравоохранении и предоставлении социальных услуг населению. Переток рабочей силы не поспевает за этими сдвигами в силу целого ряда институциональных и инфраструктурных препятствий (сложность переезда в другой город, трудности переобучения и повышения квалификации и т. д.).

Специалисты Минтрудсоцзащиты, отвечая на запрос «Эксперта», отметили, что ожидают стабилизации числа безработных на нынешних отметках — при отсутствии негативных факторов в экономике — до 2015 года. При этом в ближайшие три года численность трудовых ресурсов по демографическим причинам будет сокращаться (примерно на 1 млн человек в год), что приведет к снижению числа занятых в экономике. Зато ожидается рост вовлеченности в рынок труда лиц пенсионного возраста (их удельный вес в численности трудовых ресурсов возрастет с 9,6% в 2011 году до 10,5% в 2015-м) и трудовых мигрантов (с 2,1 до 2,9% соответственно).

Однако безработица лишь верхушка огромного айсберга рынка труда. Не менее важно понимать структуру занятости, сколько и каких рабочих мест создает экономика.

Идея, овладевшая властью

В начале 2011 года «Деловая Россия» подготовила доклад «Стратегия России — 25 млн новых современных рабочих мест». В исходном варианте концепция кратко именовалась «25 х 25», то есть предполагала создание к 2025 году 25 млн новых современных рабочих мест. Реализовывать это предлагалось «путем новой индустриализации, создания современных частных технологичных производств, создания инфраструктуры, отраслей “новой экономики”».

Доклад был представлен публично на съезде «Деловой России» в мае позапрошлого года. Однако, по всей видимости, до этого концепция была доложена Владимиру Путину и нашла его поддержку. В своем выступлении на майском съезде Путин заимствовал часть целеполагания из этого доклада: «Считаю, что нам нужно поставить задачу: в ближайшие десять-пятнадцать лет создать до 25 миллионов современных, качественных рабочих мест... как за счет модернизации уже действующих производств, так и за счет создания новых площадок». Эта же цель была вновь названа Путиным на очередном съезде «Деловой России» в декабре 2011 года. Наконец, она перекочевала и в известный майский указ вновь избранного президента (№ 596 от 7 мая 2012 года), однако уже в более жесткой постановке: в указе ставится задача создать и модернизировать 25 млн высокопроизводительных рабочих мест (ВПРМ) уже не к 2025-му, а к 2020 году (то есть уже не за пятнадцать лет, как в исходной постановке ДР, а за восемь — неслабая корректировочка, не правда ли?). Встык с этой задачей в указе прописана смежная цель — увеличить производительность труда к 2018 году в полтора раза. В дальнейшем никаких разъяснений, спецификаций задачи, не говоря уже о каких-либо набросках «дорожной карты» для ее достижения, ни чиновники, ни экспертное сообщество публике не предъявили. Поэтому мы предприняли собственную попытку реконструкции.