Военное дело древних персов - Александр Константинович Нефедкин Страница 25

обороны специально дополнительно нанял арабских наемников и запасся хлебной провизией. Александр приказал насыпать вал с южной стороны города, где разместил осадные машины (башни и тараны). Тогда арабы сделали вылазку из города и стали поджигать машины. В этом бою сам царь был ранен стрелой из катапульты, пробившей щит и панцирь. Когда были подвезены осадные машины от Тира, а город был опоясан валом, жители попытались надстроить стены, чтобы с осадных башен не могли метать снаряды в город. Однако стена города в нескольких местах рухнула вследствие работы таранов и произведенных подкопов и македоняне ворвались в город (Curt., IV, 6, 7–31; Diod., XVII, 46, 6; Arr. Anab., II, 25, 4–27, 7).

Бой под городом, метание камней осажденными. Монумент Нереид в Ксанфе в Ликии (ок. 400 г. до н. э.). Британский музей, 869. Воспроизведено по: Ducrey P. Warfare in Ancient Greece / Translated by J. Lloyd. New York, 1986. P. 244, fi g. 164.

8. Военная сигнализация. Поскольку пестрая армия царя царей была слабо дисциплинированной, в ней особая организационная роль должна была принадлежать значкам, которые указывали бы место отряда как в походной колонне, так и в боевом построении, а также положение полководца в боевой линии. К сожалению, именно о значках до нас дошла крайне скудная информация. Если следовать описанию Ксенофонта (Cyr., VIII, 5, 13), то в персидском лагере над палаткой каждого командира был прикреплен значок, а в походной колонне багаж каждого таксиарха был отмечен особым значком (Xen. Cyr., VI, 3, 4). Можно полагать, что и в боевой обстановке использовались эти же штандарты для обозначения места отряда в общей диспозиции. По крайней мере отряд численностью в 50–200 воинов в арамейских папирусах из Элефантины и Сиены в южной границе Египта обозначался обычным древнееврейским словом dägäl — «значок»[193].

Известно, что у царя был свой особый штандарт, который Ксенофонт именует золотым орлом на пельте, носимой на длинном древке (Xen. Anab., I, 10, 12; Xen. Cyr., VII, 1, 4; Philost. Imag., 31, 1), как считается, это было изображение Ахура-Мазды, однако Н. Секунда полагает, что штандарт действительно представлял сокола — символа царской фортуны и бога-воина Вритрагана[194]. Этот штандарт играл не только тактическую роль, показывая месторасположение царя (Xen. Cyr., VII, 1, 4), но и являлся символом бога, который осенял своим присутствием монарха[195]. Причем знаменосец царя не упоминается в письменных источниках, что вполне может свительствовать о невлиятельности его должности при дворе[196].

Вероятно, не было какой-то стандартизации формы значков — они были своими традиционными у разных народов империи. Так, известно, что кариец, убивший Кира Младшего, носил в виде наградного штандарта золотого петуха на древке (Plut. Artax., 10, 3). На персидском штандарте, представленном на «Мозаике Александра», имелось, как считается, изображение именно петуха, что рассматривалось как добрый знак[197]. Возможно, не случайно петух считался именно персидской птицей и ассоциировался у греков с царем (Aristoph. Aves, 481–487). Персидские и греческие изображения показывают два вида иранских штандартов: первый в виде римского вексиллума — небольшого прямоугольного поперечного полотнища и второй в виде двух квадратов, закрепленных на одном древке[198]. Если первый вид значка, похоже, действительно обозначал местоположение его носителя, то второй мог быть предназначен просто для подачи визуальных сигналов. Об определенной сакральной роли персидского «вексиллума» явно свидетельствует изображение подобного штандарта с четырьмя подвесками внизу на персидских монетах эллинистического времени вместе с храмом огня и молящимся правителем[199].

Прием у Дария I, за которым стоит наследник Ксеркс, евнух, оруженосец, два копьеносца, один из которых держит штандарт. Персепольский рельеф (первая половина V в. до н. э.). Воспроизведено по: URL: http://danamotor.ir/media/Perspolis_Xerxes_Greeting_Ceremony.jpg (дата обращения: 23.02.2019).

Для подачи визуальных сигналов явно использовалось и хрустальное изображение солнца, которое подымалось над царским шатром в качестве знака выступления (Curt., III, 3, 8; ср.: V, 2, 7). В вавилонских астрономических дневниках упоминается, что в утро битвы при Гавгамелах персидский царь поднял «свой штандарт»[200]. При Платеях, собираясь преследовать отступающих греков, командиры царских отрядов «подняли значки» как знак начала наступления (Hdt., IX, 59; ср.: VII, 128; Xen. Cyr., VII, 1, 23) — похоже, что это была общая практика. К этому же типу сигнализации принадлежал и красный значок, поднятый над шатром сатрапа Тиссаферна в качестве приказа к уничтожению греков, сопровождавших своих стратегов в 401 г. до н. э. (Diod., XIV, 26, 7). Какой-то обговоренный сигнал должен быть поднят, когда ожидался переход части вражеского войска к другой стороне (Polyaen., VII, 28, 2).

Персидский штандартоносец, пораженный греческим гоплитом. Аттическая краснофигурная чаша Дуриса (ок. 470 г. до н. э.). Лувр, G 117. Воспроизведено по: Bovon A. La représentation desguerriers perses et la notion barbare dans la 1re moitie du V sièclé // BCH. T. 87. 1963. № 2. P. 580, fi g. 1.

Еще меньше в источниках информации о звуковой сигнализации, которой подавались команды. Диодор, описывая битвы эпохи крушения Ахеменидского царства, пару раз упоминает, что обе стороны (македоняне и персы) подавали сигнал к бою трубами (Diod., XVII, 33, 4; 58, 1). Однако в данных рассказах могло присутствовать обычное риторическое описание. Сигналом трубы во время боя сатрап Датам отозвал преследовавшую врага пехоту (Diod., XV, 91, 5), но последние были наемниками (Diod., XV, 91, 2), вероятно греками, для которых такой сигнал был обычным. Также некие медные (или бронзовые) инструменты использовались для подачи сигнала о подъеме персидским юношам, проходившим военное обучение (Strab., XV, 3, 18). Позднеантичный романист Гелиодор отличает трубы персов от бубнов и тимпанов эфиопов (Heliod., IX, 17, 1). Более надежно свидетельство Курция Руфа о том, что сигнал к выступлению армии подавался из царского шатра рогом (Curt., III, 3, 8: bucina). Такие же сигналы рогом как приказ к выступлению упоминает и Ксенофонт (Xen. Cyr., V, 3, 44; 52). Эти же сигналы рогом подавались в греческом лагере сторонников царевича Кира (Xen. Anab., II, 2, 4). Похоже, действительно, звуковая сигнализация не была достаточно развита у персов, что явно затрудняло управление их пестрой армией. Подобному положению в принципе могло способствовать и то обстоятельство, что далеко не все племенные ополчения понимали подаваемые сигналы без подготовки. Видимо, в определенной степени неразвитость данных сигналов компенсировали передававшие сигналы глашатаи, обладавшие зычным голосом (Hdt., IV, 141).

9. Обоз. Персидское войско, как и другие восточные армии, возило с собой огромный обоз, который находился под командованием отдельного начальника