Военное дело древних персов - Александр Константинович Нефедкин Страница 51

Сакастана и магов (IV, 45; 47: handerjapet), главный интендант (IV, 48: hambarakapet) и главный виночерпий (IV, 46: šapstan takaŕapet)[430]. Иногда во главе иранских войск стоят представители рода Аршакидов, являющиеся, таким образом, далекими родственниками царей Армении (IV, 37). По-видимому, это делалось персами для того, чтобы внести раскол в правящую верхушку Армении (ср.: Мовсес Хорен., III, 34). Также главой войска мог быть назначен ренегат из армян, который лучше знал местные условия ведения войны противника (IV, 23; V, 2; 43). Среди родов войск Сасанидов Бузанд упоминает конных копейщиков (IV, 32; V, 5) и слонов (III, 8; 21; IV, 22; 23; 33; IV, 58), а также пешую охрану с палицами и щитами (III, 20). Следовательно, автор делает акценты на наиболее значимом роде войск у персов — катафрактах и на наиболее экзотическом оружии — слонах.

Количество армянских войск не столь велико, как численность персов, но все же значительно преувеличенно. Когда армия успевала собраться, в ней насчитывалось 11 000 (IV, 28), 30 000 (IV, 33), 40 000 (III, 8 (более этого числа); IV, 30; V, 2), 60 000 (IV, 24), 90 000 (V, 4; 5 (одних только копьеносцев без щитоносцев)), 260 000 (IV, 11), 400 000 (IV, 20) воинов и даже 600 000 всадников-копейщиков (IV, 21). Верховным главнокомандующим считался царь, а реальным командующим был спарапет. Перед походом царь и/или полководец устраивали смотр войск (IV, 21; 24; V, 1). Против персидских полководцев армянский царь обычно отправлял своих военачальников (IV, 45). Если же монарх сам руководил походом, то непосредственно сражение вел спарапет, тогда как владыка на древний персидский манер сидел на троне на возвышенности (V, 4; ср.: Amm., XIX, 7, 8). Подобное местоположение царя объяснялось необходимостью обозревать поле битвы и отдавать, если нужно, различные приказы. Вместе с тем данное положение царя имело и психологическое значение, ведь воины, зная, что они находятся под наблюдением владыки, будут доблестнее сражаться, рассчитывая на награду.

Шахиншах Хосров II (591–628 гг.), вооруженный как катафракт. Рельеф в Так-и Бостане. Воспроизведено по: Gall H., von. Das Reiterkampfbild in der iranischen und iranisch beeinfl ussten Kunst parthischer und sasanidischer Zeit. Berlin, 1990. Taf. 15а.

Армянский царь располагал достаточно развитой системой комплектования войск. Бузанд отмечает наличие гвардии, которая размещается на своих квартирах (III, 20; ср.: Мовсес Хорен., II, 7). Возможно, 10 000 отборных всадников (IV, 33; 48; V, 1), являющихся наиболее мобильной частью ополчения азатов, и составляли гвардию (ср.: Plut. Crass., 19, 1). Можно предположить, что это войско называется Бузандом maternik gund (III, 8)[431]. Постоянными спутниками царя были, кроме слуг, стражи шатра (III, 20:?oranapahk) и конные рабы (III, 20: ramikspas; ср.: Plut. Crass., 19). Впрочем, и челядь также могла вооружаться мечами, копьями, дротиками, секирами и, по-видимому, кривыми мечами (IV, 15). Отдельно упоминаются лейб-гвардейцы-щитоносцы (IV, 15; V, 6), которые, стоя на страже во дворце, имеют на вооружении секиры (V, 6). Они могли быть идентичны охране шатра в походе.

Шахиншах Хосров II в окружении своих вельмож. Серебряное блюдо. Государственный Эрмитаж. Воспроизведено по: URL: http://users.stlcc.edu/mfuller/HermitageSassanid.html (дата обращения: 28.02.2019).

Основную часть армянской армии составляли контингенты князей-нахараров, которые являлись по призыву царя со своими воинами. Ударной силой их войск была тяжеловооруженная конница землевладельцев-азатов (III, 9; ср.: Strab., XI, 4, 4; 14, 9; Plut. Lucul., 26; 27; 28; Crass., 19; Мовсес Хорен., III, 15). Последние были защищены доспехом и шлемом, их главным наступательным оружием была пика (IV, 20; 21; 24; V, 4; 6). Конь, по крайней мере у военачальников, также имел защитное вооружение (V, 37). Отметим, что армянские конные копейщики, как и катафракты других народов, по-видимому, не были вооружены щитом (IV, 20; V, 6). Последний известен у персов в VI в. (Agath. Hist., III, 28), хотя при осадах конные гвардейцы применяли его и в IV в., защищая царя (Amm., XX, 7, 2)[432]. Один раз Бузанд упоминает, что князя Амазаспяна Мамиконяна сопровождали конные щитоносцы, однако они не названы копейщиками (V, 37; ср.: Amm., XX, 7, 2: щиты у конных персидских гвардейцев). Можно предположить, что это были обычные гвардейцы князя, сопровождавшие его верхом. Если судить по информации Фавстоса, то лук и стрелы армянские, впрочем, как и персидские, катафракты не применяли. Во всяком случае он не упоминается у тяжеловооруженной конницы, хотя оба этноса славились в древности как лучники[433]. Возможно, данный акцент не случаен. Он говорит о том, что пика была главным оружием катафрактов. По крайней мере знатный юноша, не ставший еще взрослым, весьма умело стрелял из лука (V, 43; ср.: IV, 39). В 374 г. армянский царь также умел стрелять, сидя верхом, по преследовавшим его римлянам (Amm., XXX, 1, 7).

Ополченцы набирались в случае необходимости (III, 8: gugaz). Среди пехотинцев упоминаются воины, имеющие в качестве главного оружия копья, секиры, топоры, луки, мечи и, по-видимому, короткие мечи (vaƚraworkс) (IV, 20)[434]. Вероятно, действительно существовала определенная специализация внутри армянской пехоты, ведь ополченцы из разных местностей царства имели то оружие, к которому они привыкли.

Как уже отмечалось, стратегия описывается Бузандом более подробно. Нападающей стороной были персы, стремившиеся подчинить Армению. Стратегическая же доктрина армян была, наоборот, оборонительной. Вместе с тем стратегическая оборона в крепостях использовалась аршакидскими войсками главным образом при неожиданных нашествиях врагов, когда противник имел подавляющее численное превосходство, а обороняющиеся не успевали подготовиться к отпору (III, 7; IV, 55; ср.: Мовсес Хорен., III, 28). Обычно же армяне заранее знали о сборах в поход армии шахиншаха, ведь последняя не была регулярной и собиралась из отрядов землевладельцев длительное время (Hdn., VI, 5, 3; ср.: Hdn., III, 1, 2). Таким образом, армяне обычно успевали собрать свое менее многочисленное войско прежде, чем иранцы произведут вторжение. Редко персидские войска могли неожиданно напасть на пограничные отряды армян и прорваться на территорию царства (IV, 21), ведь отряды нахараров должны были защищать границы (IV, 2). Чаще армяне, зная примерный путь вторжения врага, выводили собранное войско к границе (IV, 46), ведь при меньшем числе бойцов обороняться было легче, чем наступать. Однако в подобной ситуации персидские колонны могли совершить обходной маневр и вторгнуться в Армению через другие горные проходы (IV, 24). Персы, для того чтобы не дать возможность армянам сосредоточить свои войска для битвы в одном месте, могли разделять армию вторжения на три части, заставляя этим противника также разделить свои силы (IV, 22). В данной ситуации иранцы, естественно, рассчитывали на