Андрей Вербицкий - Домен

Андрей Вербицкий

Домен

© Вербицкий А., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Глава 1

Десятник Фиш

Десятник спустился по каменной лестнице на первый этаж обветшавшей казармы, открыл дверь и вышел на улицу. Промозглый осенний ветер сразу забрался под плащ-дождевик, заставляя ежиться от холода, старые раны заныли пуще прежнего. Фиш недовольно кашлянул в пышные усы и поспешил к механической мастерской, размещенной в Серой Башне бароном Ласконом двадцать лет назад, незадолго до проигранной войны. Десятник помнил славные времена молодости очень хорошо, будто не прошло столько лет. В ту пору жить было веселее и уж точно куда как богаче и безопасней, чем сейчас. Тогда еще были целы дворы и башни замковых людей и рыцарей, чьи укрепленные жилища притулились к извилистой, мощенной камнем дороге, обеспечивая дополнительные оборонительные рубежи на подходе к самой уязвимой части укреплений замка.

Теперь нет ни строений, ни людей, чтобы сызнова все отстроить и заселить. Башни рыцарей сровняли с землей, кто не погиб, защищая дома, свои семьи и жизнь господина, тех вероломные враги угнали на рынок рабов в Империю или посадили на свои земли. У десятника в ту пору пропал единственный родственник – племянник, и больше он про него не слышал, а сердце по-прежнему ныло в тоске.

Ничего особенного на землях Ласкона не имелось. Не самое большое и не самое населенное баронство, всего-то девять сел и три десятка хуторов, в которых крестьяне едва сводили концы с концами, сказывалось отсутствие обширных пахотных земель. Бедное владение не привлекало внимания. Захолустье.

С северо-запада и севера владения Ласконов окружали высокие скалы, перераставшие в труднопроходимое плоскогорье. На востоке граница проходила по опушке леса с кишащими племенами мутантов, и если бы не речка Гиблая, прозванная так из-за подводных скал, валунов и быстрого течения, да не дружина баронская, то мутанты давно бы завоевали окрестности и вышли к границам земель, принадлежащих барону Маргрону. А там и до остальных владетелей недалеко. Так что Маргрону выгодно было иметь буфер между собственными землями и агрессивными лесными племенами. Более того, он неплохо зарабатывал на ежегодных поборах с торгового каравана подданных Ласкона за проход по своей территории.

Барону Ласкону такая ситуация, естественно, не нравилась, но что он мог поделать? Не объявлять же войну соседу, у которого в дружине вчетверо больше воинов, магов и големов не самых старых моделей. Зато в обороне замок рода Ласконов имел преимущество. И тысячи воинов мало для взятия главной цитадели.

Все решил случай.

Юрген, сын барона, отправился с друзьями и вассалами в рощу на берегу Гиблой поохотиться. И нашел молодого лесовика в бессознательном состоянии. Убивать его не стал, так как между баронством и мутантами ожесточенных схваток не происходило достаточно давно. Регулярные стычки не в счет, к ним все привыкли и относились как к некоему природному явлению. Молодые люди оказали помощь нахлебавшемуся воды мутанту, наскоро построили плот и переправились не без труда на противоположный берег, где и отпустили очухавшегося лесовика домой.

Каково же было удивление, когда спустя несколько дней заявилась целая делегация с того берега реки с благодарственным подношением за спасение наследника вождя племени Рыси. Дар представителей извечного противника людей поверг обитателей замка в шок. Три саженца Молочного Дерева стоили баснословную сумму. Собирая ежегодно сок этого дерева и продавая его аптекарям и магам в Империи, Ласконы существенно поправили бы бюджет. На вырученное золото можно было жить всем подданным припеваючи и не работать вообще.

Единственная проблема – сохранить и прорастить саженцы в каменистой и скудной для этого капризного растения почве, но и тут мутанты помогли.

Через пару лет владение начало стремительно богатеть. Барон понимал – долго хранить в тайне наличие Молочных Деревьев никто не сможет, и первым делом закупил новых боевых големов, заряды к крепостным огнестрелам и кристаллы-накопители для служащих в дружине магов. Такая крупная партия вооружения не могла пройти мимо внимания Маргрона. И он вскоре узнал о подаренных саженцах. Это явилось началом конца.

Молочные Деревья пересадить невозможно. Так как они энергетически привязаны к земле, в которой растут, то единственный способ завладеть дарующими звонкие золотые и крепкое здоровье деревьями можно только завоевав земли Ласконов. Уговорив еще двух баронов и наняв несколько отрядов наемников, Маргрону удалось собрать достаточное войско для взятия цитадели соседа. Началась быстрая, но кровопролитная война, которую защитники проиграли, и если бы не мутанты, то не осталось бы от древнего рода никого.

Как и когда лесовики изъяли Молочные Деревья, наверное, уже никогда не станет известно. Потери противоборствующих сторон оказались напрасными. Все это привело Маргрона в бешенство, и он собирался казнить представителей оставшихся в живых Ласконов – деда и годовалого внука – Грава, но и тут вмешались мутанты. Прислали посланника с «настоятельной просьбой» не разрушать окончательно замок и сохранить жизни поверженным. Никаких угроз от мутантов дальше не последовало, но агрессоры не решились завершить начатое. Маргрон ограничился окончательным уничтожением рыцарских башен и подворий, разграблением, угоном большинства выжившего населения и присоединением большей части земель проигравшего барона к собственным.

Так владения Ласконов стали вполовину меньше, превратившись из пусть маленького, но баронства, в домен[1] с непригодными для обработки, каменистыми землями, на которые даже крестьян не загонишь. Населения почти не осталось, замок частично разрушен, многие воины погибли. Средств на восстановление и на выкуп подданных обратно тоже не осталось. Потеряв столь многое, а главное, жену, двух дочерей, невестку и сына, Ласкон-старший посвятил себя внуку, ни на что не обращая больше внимания. Однако и тут судьба не пощадила барона. Несколько месяцев назад Грав упал с лошади, ударился головой и повредился умом. Состояние наследника становилось все хуже и хуже с каждым днем. Он потерял дар речи и уже почти никого не узнавал. Убитый горем владетель начал быстро угасать и превращаться в дряхлого старика, жизнь которого подходила к концу. Фиш остановился, вспоминая последний, роковой день обороны.

– Сюда! Сюда!!! – надрываясь, орал кожевенник Гвен, пытаясь алебардой оттолкнуть лестницу от стены. У него не получалось. Тяжелую лестницу с поднимающимися по перекладинам людьми в одиночку сдвинуть никому не под силу. Молодой дружинник Фиш, не глядя, подхватил из ближайшей кучи камень размером с человеческую голову и поспешил на зов. Подбежал как раз вовремя. Первый противник добрался почти до самого верха. Фиш даже углядел налитые ненавистью глаза в смотровой щели забрала.

– Нна, ублюдок! – Камень с глухим стуком врезался в лицевую часть шлема, и вражеский солдат с криком улетел к земле, увлекая за собой нижестоящего товарища. Лестница сразу стала легче килограммов на двести. Фиш, не теряя времени, схватился за древко алебарды Гвена. Вдвоем быстро отодвинули лестницу от стены и сбросили ее вбок. К сожалению, никто больше из противников не пострадал. Все находящиеся ниже успели спуститься или спрыгнуть, когда поняли, что подняться на данном участке не удастся.

– Пригнись! – Фиш, не дожидаясь ответной реакции неопытного кожевенника, присел и потянул ополченца за собой. Обычная практика при штурме обстреливать из луков и арбалетов места с наибольшим сопротивлением после каждой неудачной попытки взобраться. Вот и сейчас стоило пригнуться, как над стеной и меж зубьев пролетели с десяток стрел и болтов. Над головой бабахнул взрыв, и укрывшихся защитников засыпало каменной крошкой, в ушах зазвенело – один из болтов или стрела оказались с сюрпризом. И не пожалели дорогостоящий наконечник со встроенным накопителем!

– Выродки! – выругался под нос Фиш. – Ты как? – поинтересовался он у ошеломленного Гвена спустя минуту.

– Вроде нормально.

– Это хорошо. Если приходится подолгу быть на виду – следи за действиями лучников. Не то подстрелят. Главное, не дай лестницу приставить вновь. Ежели что – зови на помощь.

– Угу, – закивал кожевенник.

– Вот и лады. Все, я пошел. – Фиш ободряюще хлопнул ополченца по плечу и, прежде чем отойти на прежнюю позицию, приподнял шлем, подшлемник и вытер пот со лба. Жаркий выдался денек. Штурм как начался с утра, так и не прекращается целый день. Враг, пользуясь минимум пятикратным преимуществом в живой силе, атакует не переставая. И пятикратное это только по числу, а не по умению. Тут нужно учитывать, что из четырех сотен защитников замковых укреплений лишь сто девяносто обученные солдаты и несколько рыцарей, остальные – обычные мастеровые и крестьяне, получившие из оружейной мечи да копья. И то от гарнизона после двухдневной обороны осталась едва половина. А врагов еще тьма. Даже последнему идиоту уже ясно, что удержать замок не выйдет. Но никто не роптал. Все понимали – Маргрон и его союзники пришли не «играть» в войну с целью получения выкупа. Такую силищу ради того, чтобы немного пограбить и уйти восвояси, не собирают.