Михаил Ланцов - Красный Император. «Когда нас в бой пошлет товарищ Царь…»

Михаил Ланцов

Красный Император. «Когда нас в бой пошлет товарищ Царь…»

Пролог

5 мая 1870 года. Лондон. Букингемский дворец

Королева Виктория стояла на балконе и напряженно вглядывалась в даль. Она была так погружена в свои мысли, что совершенно не услышала, как слуга открыл дверь. Поэтому его голос заставил королеву вздрогнуть.

– Сэр Бенджамин Дизраэли просит принять.

– Хорошо, пускай войдет.

– Ваше Королевское Величество, – премьер-министр вежливо поклонился, выражая свое почтение.

– Что вас привело ко мне? Я вижу – вы встревожены.

– Началось.

– Что конкретно?

– Все началось. Я шесть часов назад получил пакет свежей корреспонденции от своих людей. Прочел ее, кое-что перепроверил и сразу к вам, как вы и просили.

– Пруссия объявила войну Франции?

– Если бы все оказалось так просто. – Дизраэли вздохнул. – У них на границе какие-то неизвестные, одетые во французскую форму, совершили нападение на штаб одного прусского полка. Убито несколько офицеров и украдена полковая касса. Берлин в ярости и требует объяснений. Париж пытается выяснить, кто это учудил, но пока без результатов.

– Думаете, это начало войны?

– Отличный повод. По крайней мере, в Австрии была реализована аналогичная схема.

– Бисмарк повторяется. – Виктория снова задумалась, повернувшись спиной к премьер-министру. – Какие сроки?

– Сложно предположить. Война может начаться в любой момент. Теперь уже окончательно решено, и все придет в движение сразу, как только выдохнутся французские дипломаты. Пруссия без сомнения хочет иметь красивый повод для нападения, дабы не терять лицо.

– Да пусть играются. Кстати, Фридрих уже отбыл в Берлин?

– Нет. Война не объявлена, а газеты напишут об обострении пограничных отношений только завтра. Он просто еще не знает, что ему пора ехать домой.

– Хорошо, тогда пригласите его ко мне. – Виктория улыбнулась. – Хочу сказать пару напутственных слов.

– Как вам будет угодно, – снова поклонился Дизраэли.

– Это все?

– Нет. Российская Империя предъявила невыполнимый ультиматум туркам. Персидский шах отдал приказ о переводе основных сил к турецкой границе. Сербия, Черногория и Валахия объявили о сборе добровольного ополчения. А хэдив Египта провозгласил себя султаном.

– Исмаил-Паша?[1] И он в это ввязался?

– Да. Независимость Египта для него очень важная вещь. За нее боролись его отец и дед, а тут такая замечательная возможность. Российский Император решил задействовать в этой войне все силы, которые только можно было привлечь. Кроме тех, разумеется, которые будут участвовать во французской кампании. Боюсь, что спустя месяц вся Европа и Ближний Восток будут вовлечены в войну. Такого еще никогда не было.

– Война… этот Александр ее притягивает к себе как магнит. Почему он не любит решать дела мирно? Впрочем, это не важно. Что-то еще?

– В Эфиопии объявился Феодор II[2] при солдатах. Их немного, но они все прекрасно вооружены, и говорят, что неплохо обучены. Он провозгласил упразднение наместничества Вашего Величества и возрождение независимой Эфиопии. И у нас пока нечем ему ответить. Мор, напавший на феодалов, поддержавших нас в 1868 году, привел к тому, что незадолго до возвращения правителя в Эфиопии начались беспорядки. Связь с тремя нашими миссиями потеряна. Пока ничего не ясно, но ситуацию предположить несложно. При самом лучшем раскладе наши подданные, находящиеся на территории этой дикой страны, взяты в плен и держатся в качестве заложников. Там три десятка офицеров, до двух рот стрелков и около полусотни предпринимателей. Плюс корабли с экипажами. Но будем надеяться, что они смогли вовремя покинуть Джибути и избежать захвата.

– Что за корабли?

– Две большие трехмачтовые коммерческие шхуны и один парусно-винтовой корвет Королевского флота «Бланч»[3].

– Хм. – Виктория усмехнулась. – Действительно, началось «все». Надеюсь, хоть в Индии все спокойно?

– Феодалы Пенджаба прислали письмо вице-королю, что отныне посылать более дань не будут. И вообще, просят их больше визитами не беспокоить.

– Тоже объявили независимость?

– Да. А вообще все просто поразительно складывается. В прошлые Рождественские праздники, как вы помните, странно погиб единственный наследник Сикхской конфедерации?

– Вы хотите мне сказать, что этот негодный мальчишка возродился в Пенджабе?

– Именно так. Кто бы мог подумать, что этот дикарь, всячески выказывающий покорность и преданность, так поступит?

– Вы взяли под стражу его семью?

– После того как произошел тот чудовищный взрыв в его поместье, а он сам предположительно погиб, мы сняли всякое наблюдение с его семьи, оставив им содержание. Осенью прошлого года вдова продала свое поместье и перебралась в небольшую живописную усадьбу куда более скромных размеров на берегу моря.

– Бенджамин, – с вызовом сказала Виктория, – почему Скотланд-Ярд подписал бумаги, согласно которым мы похоронили Дюли Сикха?[4]

– Взрывом сильно повредило тело. Лицо очень сильно обожжено и обезображено. Покойного было не опознать. По свидетельству слуг, никого, кроме махараджи, в здании не было. Учитывая, что никаких политических мотивов для подставной смерти мы не имели, то посчитали махараджу погибшим.

– А теперь сбегает его жена с детьми, – улыбнулась Виктория. – Провал за провалом. Я удивлена, что в Букингемском дворце картины по ночам не пропадают. – Бенджамин виновато опустил глаза. – В любом случае Великобритания будет стоять на том, что настоящий махараджа погиб в своем поместье, а тот человек, что в Пенджабе выдает себя за него, – самозванец.

– Я вас понял.

– Надеюсь, это все?

– Не совсем. Русско-американская компания изъявила свое желание купить нашу компанию Гудзонова залива.

– И насколько удовлетворено их желание?

– На текущий момент русскими выкуплена тридцатипроцентная доля. Они предлагают хорошие деньги, чтобы выкупить все остальное.

– Что говорят консультанты?

– Они тоже насторожились, но предлагают все же продать, правда, предварительно набивая цену. Например, отпустить в три-четыре раза дороже рыночной стоимости. По их мнению, что бы там ни имелось, подобный подход все одно будет для нас выгоден.

– Но почему туда рвется Александр?

– Он не рвется, а планомерно ведет переговоры. Причем, насколько я смог выяснить, это дело ведется неким греком, который имеет весьма авантюрную репутацию в деловых кругах. Возможно, это его личная инициатива и Император в нее не посвящен.

– Чего вы от меня хотите? Я не являюсь владельцем этой компании и не управляю ей.

– Совета Вашего Королевского Величества. Только совета, – подобострастно улыбнулся Дизраэли и поклонился.

– Компания Гудзонова залива банкрот?

– Нет, но их дела очень плохи. Дошло до того, что они торгуют бытовой мелочью среди немногочисленных жителей, чтобы хоть как-то свести концы с концами.

– Тогда мой вам совет – не вмешивайтесь. Александр спекулянт похлеще Ротшильдов. Кто знает, что он там задумал? Даже если это дело ведет кто-то другой. – Она выразительно посмотрела на Бенджамина. – Пускай руководство компании Гудзонова залива само решает, как им поступить. А вы просто следите за тем, чтобы не было никаких подвохов, порочащих честь короны.

– Лично за этими переговорами следить будут, – кивнул Дизраэли.

– Надеюсь, хоть теперь новости подошли к концу? – раздражительно подняла бровь королева, но, увидев мнущееся выражение лица премьер-министра, продолжила: – Мир сегодня просто сошел с ума. Две войны. Две независимости. Только всемирного потопа не хватает и эпидемии чумы.

– Остались еще кое-какие малозначительные события в восточной Азии, но если вы устали, то я вас не буду ими утруждать. Ничего серьезного.

– Что там? Раз начали говорить, то продолжайте.

– Ранее я докладывал, что войска тайпинов в Китае разгромлены нашим соотечественником – генералом Гордоном, возглавившим «Всегда побеждающую армию».

– Да. Оставались какие-то крестьяне-факельщики на севере Китая. Их разбили? Вы об этом хотите сказать?

– Нет. Чарльз Гордон погиб в одном из боев с этими самыми факельщиками. Его армия разбита, а Пекин в осаде.

– В который раз?

– В этот раз у них нет войск для снятия осады. Императорскому двору придется либо погибнуть, либо пойти на переговоры с повстанцами.

– Чем это грозит нам?

– Сложно сказать.

– А вообще, как так случилось, что толпа практически никак не вооруженных китайских крестьян смогла разбить императорскую армию?

– Нам никаких подробностей того сражения не известно. Я пытаюсь выяснить, но связь с тем регионом очень плохая, и обстановка там весьма нестабильная. Сложно что-то ясно понять в этой каше.