Скс - Режим бога

1[1]

Ухо болело. Болело уже настолько, что эта боль сумела нарушить даже самый сладкий утренний сон. Я оторвал голову от подушки и тут же обнаружил причину неприятности. Заснул с засунутыми в уши наушниками от новенького 6-го айфона и теперь левое 'отлёженное' ухо немилосердно ныло.

-"Хорошо хоть айфон не раздавил..." - мелькнула мысль.

Вытащил придавленный девайс из-под бока и положил его со всунутым зарядником и наушниками на прикроватную тумбочку, после чего с облегчением откинулся на подушку, собираясь продолжить так некстати прерванный сон...

-"БЛЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!" - до заторможенного мозга только сейчас дошла вся последовательность совершенных действий и увиденного при этом. Внутренняя пружина заставила меня подскочить на кровати, как ужаленному, и сесть, широко раскрыв глаза.

Это невероятно! Я это не я, руки не мои, ноги не мои, комната не моя!

-"БЛЯ!!! Что происходит?!"- сердце бешено молотило, а проснувшийся мозг лихорадочно искал рациональное объяснение тому, что видели глаза.

А видели они следующее... Тонкие руки, красные трусы и безволосые и тоже тонкие ноги... все это не мое и какое-то неестественное, что-ли... Незнакомая комната, странная мебель, плотно зашторенное окно. В голове закрутились какие-то далекие, еще не узнанные, но уже смутно знакомые образы. Они уплотнялись в смысл, во внятную мысль и невероятную по своей сути догадку...

Я попытался встать. Незнакомое тело слушалось, но все движения получались какие-то неуверенные и опасливые. Настороженно прислушиваясь к царящей вокруг тишине я, сначала медленно, а затем все более уверенно ускоряясь двинулся к плотно закрытой двери, ведущей из комнаты. Лихорадочно и порывисто рванул ее на себя и выскочил в коридор квартиры... своей квартиры... квартиры своего детства... из много лет тому назад...

Шлепая босыми ногами по холодному полу рванул через коридор во вторую комнату. Теперь все безошибочно узнавалось и вспоминалось. Без малейших затруднений и сомнений. Я был в квартире своего детства! Руки и ноги, показавшиеся сначала странными, на деле просто оказались детскими. -"Сплю?!" - холод пола чувствовался вполне явственно, все вокруг видел четко, хоть и в полумраке. Рука автоматически нащупала выключатель, не пришлось не искать и не вспоминать где он находится. Яркий свет залил гостиную...

Румынский полированный гарнитур: два серванта, в одном чешский хрусталь и чайный сервис, в другом книги. Полированный стол, стулья вокруг него, румынский же зеленый диван, в углу огромный цветной "Рубин" и два красных ковра: один, попроще, на полу, второй, побогаче с затейливым абстрактным рисунком, на стене... Все вещи хорошо знакомые и давно сгнившие на помойке. Вроде... Должны были, вроде, сгнить на помойке, но сейчас по неведомой чьей-то прихоти целехонькие и весьма нарядные стояли на своих законных местах в ярком свете гэдээровской люстры.

Мелькнула дикая мысль: "ГДР нет, а люстра есть...", ее сменила другая: "а может и ГДР есть, раз лампа есть", затем: "причем тут лампа и эта сраная ГДР" и, наконец, "Стоп! Не может такого быть!!!"

Практически подвывая в голос от нетерпения, я рванул бегом в спальню. Чуть не влетев головой в шкаф, я обежал кровать, подскочил к прикроватной тумбочке и схватил Айфон 6 со всеми торчащими из него проводами. Даже потряс его торжествующе над головой, приплясывая от нетерпения и своей гениальности.

И что? Ну, не знаю чего я ожидал... Просто я сообразил, что мое детство и шестой Айфон несовместимы! И, если я его возьму в руки, то что?.. Проснусь? В голове гудело, в ушах звон, зрение какое-то "тоннельное" - четко вижу только перед собой, боковое какое-то расплывающееся. Все же, наверное, сон. "Ну, правда, а что еще-то?! Перенос сознания? А Айфон?! Тоже с сознанием перенесся?!" В этот момент я осознал, что четко мыслю, что сам с собой рассуждаю и даже попытался сейчас сыронизировать. И еще, ноги безбожно мерзли! Мля, почему так холодно-то во сне? На автомате подошел к зашторенному окну и замирая от ожидания чего-то страшного отдернул занавеску вправо. И ничего...

Знакомая с далекого детства картинка: сумрачно, двор, песочница, качели, голые деревья, снег... В доме напротив ярко освещены несколько окон. "А сколько времени? А где люди?!" В этот момент, вдоль дома напротив проехала машина. Легковая, модель определить не удалось, было еще слишком темно.

По-прежнему, сжимая руках Айфон и волоча торчащие из него провода, вернулся в освещенную большую комнату. Где-то на подкорке помнил, что там были настенные часы. "08-37 очевидно, что утра". Медленно переступая, уже сильно замерзшими ногами, поплелся на кухню. Включил свет, все давно забытое и хорошо знакомое. Белый, тоже ГДРовский кухонный гарнитур, рядом весят часы и таймер с красными циферблатами: "08-36". В углу еле слышно гудит белый "Минск". Кухонный стол пустой, на плите стоят чайник, кастрюля и чугунная сковородка. Все старое, допотопное, узнаваемое и, неуловимо родное. На кухонной батарее под подоконником стоит что-то завернутое во что-то, сверху всунут лист бумаги. На окончательно одервеневших, от нервов и холода, негнущихся ногах я подошел к этому тюку и дрожащей рукой потянул к себе лист. Прыгавшие перед глазами буквы, все-таки, слились в слова. Четким красивым почерком, который я не забуду до самой своей смерти, было написано: "Сынуля! Доброе утро! На завтрак сырники и лимонник. На обед суп и котлеты с пюре - в холодильнике. Разогрей сам! Проснешься, померяй температуру и позвони. Целую Мама." Аут!.. Нервы лопнули. Я осел на пол и горько заплакал.

2

Мама умерла 15 лет назад и для меня это стало самой большой трагедией, которая случилась в моей, в целом благополучной, жизни. До этого я только раз, в осознанном возрасте, терял близкого человека, когда умер мой дед - мамин папа. Он жил от нас отдельно , но мы очень тесно общались, он меня сильно любил, всегда что-то дарил, старался нам помочь и был моим "самым любимым дедой".

Сколько я его помню, он работал директором одного из Государственных военных архивов. Ездил на черной "Волге" с водителем, всегда ходил в темных костюмах с орденскими планками, при галстуке, в белой рубашке и очках в тонкой золотой оправе! Он был отставной военный моряк - капитан первого ранга в отставке, ветеран войны, орденоносец, очень солидный и представительный. Поэтому, когда другие дети на вопрос, кем они хотят стать, когда вырастут, отвечали: "космонавтом, пожарным, разведчиком и т.п.", то я всегда говорил, что хочу стать "директором"! Когда он умер, я очень переживал, а на его поминках первый раз в жизни напился.

Отца я помнил очень смутно, по сути только один сюжет и остался в детской памяти: я пытаюсь слезть с дивана, а папа, весело смеясь, руками удерживает,так же смеющуюся маму, а ногами аккуратно придерживает меня и не дает слезть на пол. Я отчаянно хохочу и вырываюсь...

Его "МиГ" сбили где-то в Африке, когда мне было 4 года, катапультироваться он не успел. И всю жизнь вместо отца и мужа у нас была военная пенсия в 220 рублей в месяц. С мамой я прожил до своих 35 лет, когда у нее внезапно обнаружили рак поджелудочной железы. Сначала я переехал к ней жить, и мы вместе ездили по врачам, нашим и зарубежным. Затем мы переехали жить в больницу и еще около года протянули там. В одной палате. Я уже тогда был большим начальником и имел еще большИх, начальников в приятелях. Поэтому имелись возможности сделать все что можно и нельзя. Временами было то лучше, то хуже, но всего предпринятого оказалось недостаточно для того, чтобы победить болезнь. Умерла мама у меня на руках. Часть меня умерла вместе с ней.

Сказать, что мне было тяжело или плохо - не сказать ничего. Я не был маменьким сынком, в общепринятом смысле. Жили мы в Москве раздельно. Я стал-таки "директором" - начальником одного из Главков МинЮста, ездил хоть и не на шикарной черной "Волге"ГАЗ-24, но тоже на вполне себе приличном служебном "Мерседесе"S-класса, с не менее служебным водителем. Периодически пытался жить с разными красивыми девушками, но жениться не торопился. Мою личную жизнь мама, не без юмора, комментировала так: "Выбирай ту, которая нравится тебе, поскольку мне не понравится ни одна!" На что мы оба смеялись, в который бы раз эта фраза не прозвучала.

Я уже был взрослый человек и большой начальник, не глупый, не бедный, в меру циничный человек, не заблуждающийся ни на свой счет, ни на чужой. Ну, и порядком... разочарованный что ли... Мне совсем не нравилось, что и как происходит в стране, но я не рискнул играть ни в революционера, ни в вождя. Служебным положением пользовался, но не воровал. Поверьте, и так вполне возможно. Почему не воровал? Ну, не знаю даже... Наверное, потому что был так воспитал, что ВОРОВАТЬ ПЛОХО. Последствий, конечно, тоже побаивался, но отвечали за свои деяния единицы, а воровство и коррупция процветали повсеместно. Поэтому, все-таки, основной причиной было НЕЖЕЛАНИЕ воровать. Так что, миллиардов не нажил, но пару миллиончиков в евро имел, так же как и пару московских квартир, машину и дачу.