Александр Казанков - Во славу божью. Книга 1 (СИ)

Александр Казанков

Во славу божью

Книга 1

Глава 1

Холодное пасмурное утро заглядывало в окно, навевая скуку и апатию. Ночью шёл дождь, сгоняя залежалый серый снег с аллей и лужаек. Запоздалая весна не спешила сменить холодную зиму. Начало апреля, напоминало скорее позднюю осень.

Шесть часов утра, на улице уже светло, но вставать не хотелось. Скоро минуты одиночества закончатся, в комнату ворвётся она и нарушит его безмятежный покой. Глеб отдал бы всё на свете, чтобы никогда больше не видеть её, чтобы вернуться на два года назад и всё исправить, всё изменить. Но нельзя повернуть время вспять. Нельзя отмотать свою жизнь на нужный отрезок времени и внести в неё корректировку. Поэтому приходится терпеть и в отместку вносить хаос в их существование.

Глеб завернулся поплотнее в одеяло и засунул голову под подушку, когда услышал неуверенный стук в дверь. Он ничего не ответил, плотно сжав губы от досады. В коридоре ждали несколько секунд, чтобы постучать снова. Но и когда это не подействовало, ручка двери поползла вниз и в дверном проёме показалась взволнованное лицо красивой молодой женщины.

— Глеб, пора вставать, — произнёс приятный мелодичный голос, который больно резанул по воспалённым нервам молодого человека. Вот так каждое утро — изображает из себя милую невинность, но он-то знает, что она из себя представляет. Она может обмануть отца, маму, но только не его. Теперь и мама знает, где бы она не была, кому она доверилась, теперь-то знает, что была не права.

— Глеб, вставай, — немного повысила голос женщина, — ты опоздаешь в школу. — Она не вошла в комнату, так и осталась стоять у двери. Она старалась быть терпеливой с ним, зная как больно и одиноко ему было все эти месяцы, зная какую боль он пережил. Потерять маму больно в любом возрасте. Но чем добрее и мягче она была с ним, тем отвратительней было его поведение, которое переходило от прямой грубости, до полного игнорирования.

— Глеб, если ты не встанешь и через десять минут не спустишься к завтраку, я позову отца.

Больше она ничего не сказала, а, прикрыв за собой дверь, тихо спустилась в гостиную. Услышав, что она наконец-то ушла, молодой человек, вылез из-под одеяла. На улице, откуда ни возьмись, выглянуло солнышко, словно соглашаясь с ненавистной ему женщиной и говоря, что и, правда, пора вставать.

Татьяна спустилась в гостиную. Она была молчалива и грустна, что не укрылось от внимания её мужа, который торопливо поглощал завтрак, как всегда спеша на работу.

— Опять Глеб расстроил тебя. Ну, я ему покажу, когда он спустится.

Татьяна посмотрела на мужа с лёгкой улыбкой. Ему тоже было не легко. Он обожал своего единственного сына и не знал, как призвать его к порядку. Когда Ольга, первая жена Николая и мама Глеба заболела, Николай не отходил от жены. Лечение в лучших клиниках Европы, не дали никаких результатов. Промучившись год, Ольга умерла. Татьяна, как лучшая подруга помогала, как могла. Глеб тяжело переживал смерть матери. Он стал замкнутым и угрюмым, а когда через два месяца после смерти жены, Николай женился на Татьяне, Глеб стал просто неуправляем. Единственное, что сдерживало его хоть немного, это авторитет отца, которого Глеб очень любил. Но Николая часто не было дома и тогда совместное существование Татьяны и Глеба становилось просто невыносимым.

— Нет. Всё в порядке, — ответила Татьяна, махнув рукой, отгоняя невесёлые мысли.

— Он снова ругается с тобой? — Спросил Николай Кириллович, ласково поглядывая на жену. Он был благодарен ей за то, что она заполнила пустоту в его сердце. Она помогла ему пережить болезнь и смерть Ольги. Он хотел бы объяснить это сыну, но не умел разговаривать на подобные темы. Ещё отец учил его, что строгость и порядок, вот основные качества мужчины. А все разговоры о любви, чувствах, это слабость. Николай Кириллович был приятным мужчиной сорока пяти лет. Его нельзя было назвать красавцем. Крупный нос и тонкие губы портили общее впечатление, но красивые голубые глаза и пушистые ресницы, сглаживали эти неприятности и делали его вполне симпатичным. По-крайней мере недостатка в женском внимании он никогда не испытывал, даже когда был простым бедным студентом. Это сейчас любая сочла бы за счастье стать его женой. Особняк в пригороде Петербурга, собственная строительная фирма и недвижимость в Европе делала его в глазах женщин просто неотразимым. Он мог бы, как и его лучший друг, найти себе девочку лет двадцати, но вместо этого он женился на Татьяне, которая была младше его на пять лет, и которую он знал всю свою жизнь. О своём выборе он совершенно не жалел.

— Нет, он не ругался. Он просто делает вид, что меня не существует.

— Я понимаю, это тяжело. Ему нужно ещё немного времени.

— Да. Всё так. Но уже прошло почти два года, и ничего не изменилось. Всё становится только хуже. Он меня ненавидит.

— Ему всего семнадцать. Должен же он, когда-нибудь, вырасти. Он поймёт.

— Хорошо. Будем ждать, когда он поймёт. — Улыбнулась Татьяна, присаживаясь рядом.

Они дружно повернули головы, услышав шаги. В комнату вошёл молодой человек, едва взглянув на присутствующих. Ему стало тошно от идиллической картины, которая предстала его взгляду. Счастливая любящая семья, в которой ему не было места.

Николай Кириллович внимательно разглядывал сына. Молодой человек был среднего роста, чёрные, на взгляд Николая, чересчур длинные волосы свободно спадали на голубые глаза, прикрывая пушистые ресницы. Правильные черты лица, достались ему от матери. Он был одет в узкие джинсы и рубашку на выпуск, закатанную до локтей. На плече болтался рюкзак, набитый учебниками, которые он давно не открывал.

— С добрым утром, Глеб, — весело произнёс Николай. — Давай завтракать и я отвезу тебя в школу.

Глеб пробурчал что-то в ответ. Бросив рюкзак на пол, он сел за стол, напротив отца. Он почти не смотрел на них, желая отгородиться от происходящего. Достав плеер, он вставил в уши наушники и включил музыку.

— Ты у меня красавец, — снова заговорил Николай Кириллович. — Наверное, многие девочки в школе без ума от тебя. — Улыбнулся отец. Он желал поговорить с сыном, уделить ему хотя бы немного времени. А о чём можно поговорить с семнадцатилетним молодым человеком? Конечно о девочках. Правда, Николай ни одной, ни разу не видел рядом с сыном. Глеб стал очень замкнутым, он перестал общаться даже с друзьями.

— Глеб, я с тобой разговариваю, — повысил голос отец, не дождавшись ответа сына. — Ты слышишь, что я говорю. Глеб. — Николай поднялся с места и выдернул наушники из ушей мальчика, но, наткнувшись на злой, колючий взгляд сына тут же пожалел о своей резкости.

— Что? — Вызывающе спросил молодой человек.

— Я с тобой говорю, — садясь на место, ответил Николай Кириллович.

Татьяна поднялась со стула и отошла в сторону, давая возможность мужу поговорить с сыном, и не желая встревать в их разговор, который легко мог перерасти в ссору.

— С чего бы. У тебя есть с кем разговаривать.

— Не груби. Не стоит так начинать день.

— Как будь-то, это что-то изменит. Как будь-то, если я буду вежливым, она исчезнет из нашего дома. — Глеб с презрением качнул головой в сторону Татьяны.

— Не смей. Татьяна здесь не причём. — Начал злиться Николай.

— Конечно, не причём. — Он не желал ругаться с отцом. Просто вид этой утренней идиллии ужасно разозлил его и снова напомнил об обиде на отца.

— Да, не причём. Татьяна член нашей семьи. И тебе придётся смириться с этим. Ты можешь злиться, кричать сколько угодно, можешь упиваться своим одиночеством и своей обидой, но тебе придётся принять Татьяну.

— Да? — усмехнулся Глеб. — И как ты меня заставишь?

— Николай, не надо. — Тихо проговорила женщина, видя, что всё заходит слишком далеко, и Николай будет жалеть о своей грубости по отношению к сыну.

— Тебя никто не спрашивает! Что ты вечно лезешь! — Возмутился Глеб, не желая её защиты.

— Замолчи! Никогда не смей с ней так разговаривать! — Вскочил Николай Кириллович со стула. — Теперь я вижу, как ты ведёшь себя в моё отсутствие. Ты уже не ребёнок, а взрослый мужчина, а потому, должен отвечать за свои поступки. Так вот, слушай, что я скажу тебе, если ты не изменишь своё поведение, то школу заканчивать будешь в закрытом учебном заведении.

— Как хорошо! Там не будет ни её, ни тебя! — Закричал Глеб, резко поднявшись из-за стола. Стул, на котором он сидел с грохотом упал на пол, чем сразу же отрезвил Николая.

Он смотрел в бешеные глаза сына, проклиная себя за несдержанность.

— Теперь довольна, — закричал молодой человек Татьяне. — Получила что хотела, прибрала его к рукам.

— Глеб. — Татьяна замотала головой, проклиная себя за то, что вмешалась в их разговор. Так она выполняет обещание, данное Ольге. Так она заботится о её мальчике.