Стилист - Геннадий Борисович Марченко

Геннадий Марченко

Стилист

1. Стилист. Том I

Глава 1

Один, два, три четыре, пять, шесть, семь…

Это я про себя считаю, причём не купюры, тем более что большая часть заработанного непосильным трудом оседает на пластиковых карточках. А как довольно востребованный стилист я зарабатываю даже по столичным меркам более чем неплохо. Всё — таки помимо московской сети салонов красоты «ALEX», уже приносящих неплохой доход, мне приходится принимать участие в самых различных проектах на телевидении и с ведущими фотохудожниками страны. Даже в паре сериалов был задействован как художник по костюмам. Согласитесь, для 33—летнего молодого человека приятной наружности вполне неплохие достижения.

А ведь всего этого могло бы и не быть, учитывая, через что мне пришлось пройти. Я не родился с серебряной ложкой во рту, хотя детство моё до определённого момента было безоблачным. Рос я в обычной семье, в относительно тихом, провинциальном городе с населением в полмиллиона человек, расположенном на Приволжской возвышенности. Тогда, в середине 90—х, отец держал магазин автозапчастей, мать работала учительницей русского языка и литературы в той же самой школе, куда я и отправился за знаниями, даже не успев достигнуть 7—летнего возраста. Так уж получилось, что на свет я появился в начале декабря, и родители решили, что я созрел для школы за несколько раньше своего 7—го дня рождения. Тем более что читать и писать к тому моменту я уже умел, спасибо маме — педагогу.

Любовь к книгам, кстати, въелась в мою натуру на всю жизнь. В детстве, до интерната, я, конечно, не был чужд времяпрепровождению в компании таких же оболтусов, как и сам, но всегда находил время, чтобы уединиться с интересной книгой. Благо что в те годы за нормальной литературой уже не нужно было записываться в читальный зал, как, по слухам, происходило в СССР, на книжных развалах без проблем можно было купить что угодно — от «Незнайки» Носова до ужастиков Стивена Кинга.

…десять, одиннадцать, двенадцать…

Так вот, бабушек и дедушек у меня не имелось. А всё потому, что мои родители в прошлом воспитывались в одном и том же детском доме и сами были сиротами. Это, прижав меня к себе и поглаживая вихор на затылке, мне мама сказала, когда я спросил, почему у всех детей в детском саду есть бабушки с дедушками, а у меня нет. Года три спустя, когда я учился, кажется, во втором классе, у нас с мамой состоялся задушевный разговор, из которого я узнал историю происхождения своей «дворянской фамилии».

От отца его мать отказалась ещё до его рождения. Из родильного отделения местной больницы безымянный и бесфамильный младенец попал в Дом малютки, директор которого — женщина, повидавшая на своём веку немало — поступила просто. Она кинула взгляд на отрывной календарь, где красовался портрет декабриста Михаила Павловича Бестужева — Рюмина, а подпись гласила, что в этот день, 4 июня 1962 года, отмечается 161 год со дня его рождения. Так мой папа и стал Михаилом Павловичем Бестужевым. От приставки Рюмин директриса всё же отказалась. Я же, появившись на свет 3 декабря 1986 года, получил имя Алексей, и стал Алексеем Михайловичем Бестужевым. У царя по прозвищу Тишайший, если что, были такие же имя и отчество.

Отец прошёл Афган, хотя сам об этом не любил рассказывать. Помню, взял он меня на возложение цветов к мемориалу воинам — интернационалистам, и пока, положив букет, задумчиво стоял, опустив голову, на моё плечо опустилась рука его товарища, Петровича:

— Эх, Лёха, знал бы ты, какой у тебя батя героический…

И в ответ на мой вопрошающий взгляд Петрович негромко рассказал, как в ущелье Карамколь их колонна попала в засаду, и как мой отец, раненый в ногу, отстреливался до последнего патрона, а когда последний рожок опустел, вытащил из ножен штык — нож, поднялся и, хромая, пошёл на «духов» в рукопашную. Правда, тут как нельзя кстати подоспели наши МиГи, устроившие моджахедам огненное веселье. Это и спасло советских бойцов. А мне теперь стало ясно, что это за отметина у бати чуть выше правого колена.

— В том бою, правда, его друг детства погиб, — вздохнул Петрович. — Они в детдоме ещё подружились, в техникум вместе пошли, и в армию тоже, я с ними на сборном познакомился. Втроём держались, земляки, а вернулись только мы с твоим отцом. Да и то по раздельности, его на погода раньше комиссовали.

Ещё помню, как они с Петровичем сидели на кухне, и под звон стопок последними словами поминали Андропова, из — за которого якобы необстрелянные парни были брошены в горнило афганской войны. А потом взялись за какого — то Меченого, развалившего «такую великую страну». Помню, отец сказал: «Была бы у меня возможность махнуть в прошлое, я бы поочерёдно сначала Андропова уговорил, а потом его выкормыша, этого гадёныша Горбачёва. Или даже наоборот, сначала бы плешивого, у него охрана пожиже была до того, как он Генсеком стал, а потом уж можно с гранатой и на Андропова. Выжил бы — все равно расстреляли бы, лучше сдохнуть сразу, но эту сволочь с собой прихватить».

Это уже потом, как — то подзависнув на форуме, посвящённом советской эпохе, а после став его завсегдатаем, я выяснил, кто такие Андропов с Горбачёвым, а с ними до кучи и Ельцин, при котором страна едва не превратилась в руины. Именно эти три фамилии чаще всего предавались анафеме теми, кто не мог простить развала Советского Союза. А ведь кандидатура того же Горбачёва дважды выдвигалась для работы в КГБ. Андропов даже хотел его своим замом назначить. Страшно представить, каких дел натворил бы этот говорливый клоун, работая на высокой должности в органах. Хотя, может, вреда было бы меньше, а так он целую страну развалил. А Бориска его дело довёл до логического финала, рубанул кувалдой по треснувшему фундаменту Советского Союза, и развалилась некогда огромная держава на кучу осколков.

Я СССР застал, можно сказать, самым краешком, а вот телекартинка с Ельциным на танке до сих пор перед глазами стоит.

…двадцать три, двадцать четыре…

Беда подкралась, когда я перешёл в 4—й класс. Уже годы спустя, задавшись целью и имея средства для доступа к информации, я выяснил, что к отцу подкатила местная братва с предложением крышевать принадлежавший ему магазин автозапчастей.