Владимир Поселягин - Я истребитель! Я истребляю! Страница 44

  - Да что тут за сивки-бурки?! - возмутился я.

  Со времени моего появления было сбито только два 'худых'. Немцы атаковали как-то вяло, и старательно уворачиваясь от наших, предупреждали своих по рации.

  - Внимание всем! 'Развод'! Как поняли меня? И... Начали!!!

  По моему приказу, все 'лавочкины' вдруг прыснули в разные стороны разбив общий клубок. Честно говоря я в первый раз участвую в таком масштабном воздушном бою, поэтому немного нервничал.

  Немцы попались. Они кинулись за 'струсившими' русскими и попали в ловушку. Теперь помочь друг другу они уже не могли. Теперь ребята работали спокойно.

  Добив дымящийся 'мессер' я схлестнулся с другим. Микоян постоянно висел сзади прикрывая меня. И не безрезультатно, уже три атаки на меня смог отбить. Вогнав в скалы второй 'худой' я вдруг услышал вызов по рации:

  - Хромой, на подлете еще двадцать Шмелей. Поднята группа Седого, как понял? - вызвал меня из штаба полка, сообщив, что на перехват помощи немцам, был поднят соседний полк, ожидавший в готовности номер один.

  - Я Хромой, вас понял! - ответил я и бросился к одиночному 'лавочкину', который густо дымя несся к земле. На него заходил 'худой', нужно не допустить, чтобы он добил кого-то из наших.

  Одной из неприятностей боя на малых высотах, было то, что не всегда было возможно воспользоваться парашютом. Он просто не успевал раскрыться. Поэтому заранее было заготовлено несколько площадок, где можно было сесть на вынужденную, именно это и пытался сделать пилот подбитого Ла-5.

  Заметив мою атаку, 'мессер' лег на крыло и попытался уйти в сторону.

  - Черт, я его не достану! Славка! Бей! - невольно вместо позывного, крикнул я имя ведомого.

  Завязалась круговерть, пристроившись в хвост ведомого, отслеживал ситуацию вокруг, немцев еще хватало.

  Кстати, спасенный нами 'лавочкин' уже плюхнулся на пузо. На этой площадке я рассмотрел два разбитых 'худых' видимо тоже севших на вынужденную, и сгоревший истребитель. Прищурившись, рассматривая дымящуюся машину, понял, что это наша.

  - Они уходят! Внимание всем! Бьем 'в хвост и в гриву'! - скомандовал я, как только понял, что немцы сдулись.

  Те, у кого еще оставался боезапас, рванули за улепетывающими 'гансами', нужно окончательно деморализовать их. Да и если повезет сбить парочку.

  Несмотря на видимый успех этой операции, которую я неожиданно для всех назвал 'Операция Ы', правда так и не дождавшись ни от одного из командира вопроса почему. Они посчитали, раз я так окрестил ее, значит так нужно, что меня несколько расстроило, несколько заготовленных ответов, вроде того пресловутого 'чтобы никто не догадался' пропали втуне. Так вот, не смотря на видимый успех операции, считал ее проваленной, и мне понадобилось не так много времени чтобы убедить в этом весь командный состав полка. Может кому-то кажется что это не правильно, но я ВИДЕЛ что операция была фактически провалена, несмотря на хвалебные послания из штаба фронта. Парни были хоть и с небольшим опытом, но не спорили со мной, они тоже были не слепые.

  В течение нескольких часов, в подробностях разобрав бой на фрагменты, тут как раз вовремя подвезли отпечатанные снимки с наблюдателя, мы стали обсуждать найденные ошибки и просчеты.

  Тыкая пальцами в карты, снимки, рисунки боев, командиры групп и звеньев до крика спорили, выискивая просчеты и стояли на своем, если все же находили. Я же сидел чуть в стороне и в блокноте по пунктам разложил всю операцию, начав со звена Архипова.

  'В чем же ошибся? - задумался я, поморщившись. В это время Саша Покрышкин, что-то горячо обсуждал с Быковым, сбивая меня с мысли: - Так, здесь Архипов встретился с Хейнкелями-приманками, сбил два. Тут попал под сдвоенную атаку, которую ожидал и отбил, сбив одного... Что-то рисунок боя не сходиться. Что-то тут не так!'

  Оторвавшись от блокнота, я посмотрел на Архипова, который привлекал к себе внимание белоснежными бинтами на голове и руке, спросив:

  - Серег, тебе не показалось странным начало боя?

  Почти без задержки лейтенант кивнул, и поморщился, придерживая голову одной рукой:

  - Было что-то такое. Атаковали меня всего четыре пары, а это сам знаешь капля в море. Остальные смотрели, наблюдали, ждали чего-то, я это только в конце боя понял.

  - Точно! - я бросил карандаш на стол, и не обращая внимание, что он скатился на край и упал на пол, пояснил: - Это была ловушка в ловушке. Они ждали не меня, а полк... Как я сразу этот развод не понял?!

  - Мне тоже казались странными действия немцев, - согласно кивнул Покрышкин.

  - Угу. Что там с допросом пленных? Что сказали? - поинтересовался я у начштаба.

  - Не знаю. Еще не доложили. С ними Курочкин работает, - несколько растеряно ответил он: - Сейчас узнаю.

  - Я с ним, - быстро пробормотал капитан Быков и выскочил вслед за Литвиновым.

  - Ловушка в ловушке? - задумчиво повторил Покрышкин.

  - Похоже, нас пытались переиграть... М-да, они ошиблись только в нашей боеспособности, видимо посчитав слухи из-под Харькова несколько преувеличенными.

  - Но о подстраховке они не забыли, - напомнил Архипов. Он знал о еще десяти парах, которых перехватил соседний полк.

  - Да, не сильно она им помогла, хотя Седого потрепали изрядно... восемнадцать сбитых, бля!

  - Угу, половину полка как корова языком слизнула, - хмуро подтвердил лейтенант Евстигнеев, самый молодой командир звена из присутствующих. Евстигнеев небеспричинно был мрачен, в полку Седого воевал старший брат, про которого всего полчаса назад сообщили, что он получил тяжелое ранение и в госпитале ногу брату лейтенанта спасти не смогли.

  - Так что мы имеем на данные момент? Давайте пробежим весь бой: Звено Архипова первыми схлестнулось с немцами. Результат три-четыре в пользу немцев. Звено полностью сбито, погиб старший сержант Головня. Дальше тремя группами Бык атаковал немцев с нижней позиции...

  Я монотонно перечислял весь бой, включая свои наблюдения, иногда останавливаясь и подробно объясняя тот или иной пункт заинтересовавший слушателей. В это время вернулись Быков с Литвиновым. Получив от них бумагу с допросом и быстро прочитав ее, продолжил с небольшими коррективами. В паре мест я все-таки ошибся, но в основном был прав.

  - ... итог всего боя: одиннадцать машин с нашей стороны, это включая второго наблюдателя которого из зенитки подшибли. Погибло шесть летчиков, восемь находятся в госпиталях. Двадцать пять потеряли немцы. Подполковник Седов потерял восемнадцать машин и восемь летчиков погибшими, сбив девять, в этой группе находились самые лучшие немецкие летчики. Каков итог? А итог таков, что немцы все просчитали. И то, что мы поймем, что пост ВНОС дает дезинформацию, и что мы попробуем переиграть их. Все они поняли. Те двадцать пар 'мессеров' должны были вести бой на перехват и усталость. Да! Их основная задача была утомить нас, дать израсходовать боеприпасы, а вот другая группа и должна была добить полк, именно там были лучшие пилоты Люфтваффе, с которыми схлестнулись ребята Седого. В принципе план не плох, подвело исполнение, да и везение с нашей стороны тоже. Вопросы будут?

  - У меня, - поднял руку капитан Быков.

  - Говори.

  - Что делать будем? Оставлять это просто так... не по-нашему как-то.

  - Согласен. Нужно разработать план, с рабочим названием... 'Вендетта'. Но решать все-таки будет подполковник Середа, когда они с комиссаром вернутся. Главное чтобы готовый план был готов к их возвращению.

  - Товарищ капитан, а когда они вернутся? - поинтересовался Евстигнеев.

  - Я звонил в штаб, их отправили в Севастополь, они должны вернутся через двое суток. Вопросы? Тогда оперативному отделу штаб приступить к разработке операции. Совещание законченно, можете быть свободны. Двое суток вам чтобы придти в себя.

  - Товарищ капитан, а куда вы сейчас, - спросил Архипов хромая следом за мной.

  Надев фуражку, я хмуро ответил:

  - В госпиталь. Куда же еще?

  Прихватив с собой напросившегося лейтенанта, я оставил все дела на майора Литвинов, и направился в ближайший госпиталь. Пока на полуострове расположилось всего восемь госпиталей, что откровенно говоря мало, но в ближайшее время должны передислоцироваться еще несколько.

  Проверив парней, хотя меня пустили только к шестерым, остальные считались тяжелыми, и допуска к ним не было. Поговорив с главврачом, я поинтересовался состоянием раненых.

  - Делаем, все что можем, но наши силы не безграничны. Один совсем тяжелый, но будем надеяться что выкарабкается, организм молодой, должен выжить.

  - Кожедуб?

  - Да, он самый.

  - Если нужна какая-то помощь... - начал было я.

  - Все в порядке товарищ капитан, у нас все есть. Того чего нет, вы, к сожалению, достать точно не сможете, - чуть грустно ответил врач.

  Вздохнув, я попросил сообщать если будет в чем-то нужда, поможем всеми силами.