Капитан «Неуловимого» - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 73

Вечером меня снова ждал учебный бой на саблях, ещё один часовой урок у штурмана, а после домой, отдыхать. Хорошо, что флотская баня работала каждый день, вечерами посещал, особенно парную, после подобных скачек это необходимо. Синяки на теле от ударов тренировочной шашкой не переводились: пока одни сходили, появлялись новые.

Мой денщик заботился обо мне, и я всегда был в чистой и выглаженной форме, а сапоги начищены так, что в них смотреться можно. Денщик молодец, я наградил его орденом Красной Звезды. Он был в расчёте орудия и в абордажной команде, а потом в призовой и перегонной. Работал отлично, заслужил награду, как и другие моряки экипажа.

Сегодня шестнадцатое апреля. Тут, на Севере, пока зима, хотя заметно, что температура повышается, уже спокойно в шинелях ходили. Через два дня моя лодка уходит в очередной рейд, на борту будет корреспондент с фотоаппаратом. Его прислали из политуправления флота, видимо надеясь, что и этот поход будет громким. А ведь они правы, ни один наш выход пустышкой не был, каждый громко звучал, и в газетах, и по радио.

Однако я уже начинал сомневаться в том, что поход состоится. Ещё три дня назад я приметил подозрительную активность контрразведки флота, её усиление многими новыми сотрудниками, и вообще их работу, основным фигурантом которой являлся я. Местные особисты буквально выли от радости, раскрывая многочисленных агентов, проникших в Полярный. А я ещё радовался, что город является закрытым объектом и попасть сюда можно только по специальному пропуску. Какое там! Особисты и местная госбезопасность уже более трёх десятков агентов отловили.

А тут они решили разыграть большую карту, и честно скажу, мне их планы не понравились. Думаю, с Москвой это не согласовано. А дело было в том, что они никак не могли выйти на вражеского агента, которому дали кодовое имя Барабанщик. Оказалось, это тот самый чел, который сдал британцам коды и шифры, как и выход эскадры нашего флота. Получается, что особисты его так и не вычислили. Полярный несколько раз прошерстили, но найти агента не смогли. Я тоже пытался – глухо. Или его тут нет, или слишком высоко сидит, так, что на него и не подумаешь.

Вообще, подставлять меня под похищение они не хотели, решили обойтись подставной фигурой: их сотрудник в форме командира будет изображать меня. Нашли похожего фигурой и ростом, и он учился имитировать мою походку, чем изрядно меня позабавил. Надо было всё успеть за эти два дня до выхода моей подлодки в поход. Тут невольно посочувствуешь.

А так они взяли агента Барабанщика и узнали о планах этого поца похитить меня. И нет, агент его никогда не видел, через посредника получал указания, а посредник исчез. И теперь вопрос: кто заказчик похищения и куда нужно меня доставить (обязательно живым, таковы условия), если платят золотыми марками? Вот и я думаю, что британцы. А вы на немцев подумали? Нет, вряд ли. Наглы любители пускать пыль в глаза, вон вспомяните историю с «семёркой». Тем более Барабанщик их агент. Так что будет интересно понаблюдать, что контрразведка будет делать.

В данный момент я находился в штабе нашей бригады, где с двумя штурманами обговаривал особенности дна в районе некоторых береговых линий Норвегии (они меня учили что и где). И тут к нам в кабинет заглянул знакомый батальонный комиссар из политуправления флота. Осмотревшись, он нашёл глазами меня и сказал:

– Вань, ты вроде хотел испытать удилище? Мы тут с парой командиров решили выйти в море на большом разъездном катере, порыбачить. Волн нет, погода тихая. Недалеко, на виду у сторожевого корабля. Я узнал, что тут косяк трески видели.

– Можно, – медленно ответил я, обдумывая предложение. У меня дальность Взора уже за десять тысяч метров. Если в устье будем рыбачить, дальности до Полярного хватит, не хочу контрразведку без наблюдения оставлять. – Сейчас соберусь.

За трофейную подлодку мне от командования флота подарили комплект удочек, да не просто комплект, а мощный такой арсенал с десятком удилищ и снастей, плюс удочкой на крупных рыб, вот я и хотел её испробовать. Свой катер я светить не хотел, а раз предлагают с местными профессионалами порыбачить, которые меня всем ухваткам научат, то почему нет?

Так что закончив со штурманами (всё равно уже уточнил, что хотел), я собрался, на своей машине доехал до квартиры, оделся потеплее, взял удилище со снастями и поехал к пристани. Машину поставил у причала своей лодки, вахтенные присмотрят. Потом дошёл до сходней большого катера, и мы направились в сторону устья залива.

Командиров, кроме меня, было трое: тот самый политработник, ещё один с флагмана, вроде артиллерист, и третий из оперативного отдела штаба флота. Все, как я знал, страстные рыболовы. Команда катера состояла из двух человек: капитана и матроса, сопливого шкета лет пятнадцати.

Кстати, о «девятке». Так как лодка свежая, то её уже ввели в состав нашей бригады как учебную транспортную подлодку, на ней будут учить моряков и заодно проводить транспортные операции. Нашему командиру бригады показалось неплохой идеей использовать её как подводную плавбазу для пары наших подлодок, чтобы увеличить дальность их действий и срок автономности.

Рыбачить мы начали на входе в залив, неподалёку от малого тральщика типа М, одного из двух, что я передал, сегодня он в охране. Трески не было, пошёл палтус. Одному из рыбаков повезло поймать зубатку. Рыбы я наловил немало; думаю, моя команда будет рада, всё на камбуз пойдёт. Нет, нам и так поставляют свежую рыбу, больше, чем мяса: тут рыболовы работают как на фронте, не щадя себя, всё бойцам Северного фронта. Но когда сам поймал – это сам поймал.

Потом мы отошли дальше, вглубь моря. Тут треска пошла, но мало. Я видел дальше, километрах в двух, большой косяк трески, а правее – косяк сельди, и предложил там попробовать. Вот там-то клёв у меня и пошёл, вся палуба была в бьющейся рыбе.

Я так увлёкся, что не сразу засёк, как границу моего Взора, которым я время от времени пользовался, осматриваясь, пересекла неизвестная субмарина. Шла она на глубине тридцати пяти метров. Я распрямился, изучая её Взором, и тут в голове у меня словно граната взорвалась. Боль в затылке – и сознание погасло. Это что такое было?

Сколько времени