Владимир Молотов - Урал атакует

Урал атакует

Владимир Молотов

Часть первая

   Да здравствует УНР!

   ГЛАВА ПЕРВАЯ

   В первые секунды Костя подумал, что ему мерещится. Девушка неуверенно шла по брусчатке мимо обезглавленного памятника Ленину. Вытянутая рука безголового вождя пролетариата направляла незнакомку в сторону Кости. Ее мелкая фигура, со старомодным платком на плечах, едва различалась в синеватой черноте апрельского вечера. Костя стоял с сигаретой на углу тускло-желтого дома и удивленно глядел в ее сторону. Стук каблуков тревожно оглашал притихшую, словно кинозал перед сеансом, улицу: цок-цок, цок-цок. Костя дернулся и быстро пошел наискосок к девушке.

   - Стойте! Вы спятили? - приблизившись и поймав ее за рукав, негромко сказал он. - В центре города, в комендантский час?!

   Незнакомка вздрогнула и остановилась, глаза ее блеснули. Словно подернутые влажной пленкой, с какой-то задумчивостью и тоской во взгляде. Костю даже кольнуло в груди.

   - Пустите! А вы-то как здесь?

   - Мне можно. У меня корочка с чипом. - Костя отпустил ее руку.

   Девушка оправила рукав полушубка, точно ей его повредили.

   - Мне все равно, - обреченно сказала она.

   И какие-то хриплые, низкие нотки послышались в ее голосе.

   - Пойдемте со мной, - почти скомандовал Костя. - Я вас провожу.

   Девушка покорно двинулась вместе с ним. Чтобы убраться с видного места, Костя свернул с площади, пересек дорогу и повел ее вдоль бывшего здания Городской Думы, а ныне - Дома Правительства, по направлению к станции "Площадь 1905 года". Фонари в целях экономии давно не зажигали - было хоть глаз выколи. Зловещая тишина по-прежнему прерывалась лишь стуком каблучков по подмерзшему покрову. Костя ступал бесшумно.

   "Странно, откуда она тут взялась, - рассуждал он. - Где-нибудь на Химмаше или на Эльмаше, где нет патрулей, еще можно спокойно разгуливать в эту пору, если, конечно, не боишься ножичков или просто кулаков случайных гоп-стопщиков. Улицы отдаленных районов кишат всякой нечистью. Но, коли повезет, прорвешься. Главное - уметь быстро бегать. А здесь на каждом углу патруль. Впрочем, неизвестно, что лучше: не успеть убежать и получить увечье от хулигана, не разобравшегося даже, есть ли у тебя боны, или же подхватить воспаление легких в ледяном обезьяннике".

   - Ну, и куда мы держим путь? - спросил Костя.

   Незнакомка уже открыла рот, но тут они оба замерли - из-за угла вынырнул патруль. Два типа в серых ватниках с алыми повязками, будто два увальня медведя вышли на тропу или явились фантомы в ночи. До них оставалось шагов десять. Костя матерно выругался про себя. Нащупал в кармане брюк пропуск, машинально провел подушечкой пальца по выпуклости чипа. Девушка осторожно взяла его под руку и легонько прижалась к плечу. Косте показалось, что она дрожит.

   - Не бойся, все будет нормально.

   Один из увальней отделился, видно, решил зайти с боку. Подумали, что нарушители скроются в скверике, что справа. Но унылые безлиственные деревца только отталкивали. "Вот придурки!" - с пренебрежением взболтнул про себя Костя.

   И потянул за собой девушку:

   - Пойдем.

   Они сделали несколько шагов вперед, пока не сблизились с патрулем. Тот, что отделился, так и зашел с боку, встал рядом. Первый неожиданно щелкнул ксеноновым фонариком, и яркий белый пучок ослепил Костю, а потом переметнулся к его спутнице.

   - Кто такие? - Самодовольная улыбочка на чистом лице с тонкими бровями. Едкие, изучающие глаза.

   Второй, с противной юношеской щетиной, заметной даже в полумраке, чуть ухмыляясь, прикуривал сигарету.

   "Сосунки, - определил Костя, - только школу закончили, а уже - в Народную Дружину".

   Он достал ксиву и сунул ее под пучок света, будто подставил зеркальце, которым хотел отразить луч врага. Тонкие брови удивленно сдвинулись.

   - Константин Муконин, агент Чрезвычайного правительства. Особые отметки: полная свобода передвижений. Не липа, а?

   Ставшие хитрыми, глаза прищурились, патрульный достал из-за пазухи "электробритву" и просканировал чип. Второй наклонился к нему, выпустил сизый в свете фонарика дымок. "Бритва" удовлетворенно пискнула.

   - Значится, в базе есть, - сипло проблеял второй.

   - А что за куколка с тобой? - из-под тонких бровей по незнакомке скользнули недовольные глаза.

   - Это моя сестра. Ее выперли из больницы. И мне надо провести ее домой.

   Тонкобровый хмыкнул, небритый насупился.

   - Ну-ну. Дуйте в метро. И чтоб я вас больше здесь не видел, - сдался первый и выключил ксеноновый фонарик.

   И они удалились. Не солоно хлебавши. Муконин облегченно вздохнул. Девушка по-прежнему держала его под руку.

   - Ну что, куда идем? - глянул на нее Костя.

   Она повела плечом.

   - Есть ли тут гостиница или еще что? Мне надо снять комнату.

   - Что? Ты с Луны свалилась?! Все гостиницы, общаги и ночлежки забиты до отвала.

   - Значит, мне некуда идти.

   Опять эта хрипотца. Как у захворавшего ангиной ребенка.

   - Ты что, беженка?

   - Вроде того.

   Она ссутулилась, как-то вся сжалась. Подбитая птица, подумал Костя. Еще одна жертва сумасшедшего города, мегаполиса с военными порядками. Еще одной некуда идти. А сколько их, таких?

   - Ладно, - вздохнул Муконин. - Есть у меня кушетка для гостей. Бесплатное койкоместо. Одну ночь можешь переночевать. А там, что-нибудь придумаем.

   Она промолчала. Ну что ж, разве могло быть иначе? Только вот интересно: ему-то зачем лишние хлопоты? А может, просто подвернулся случай скрасить очередную черную ночь и не завыть собакой?

   Неожиданно повалил снег. Со всех сторон. И Муконину, поведшему за собой ее - слабый огонек чужой жизни, почудилось, будто черное небо выбрасывает к ним белые нити, чтобы оплести их, идущих, в паутину. Но все безрезультатно. Слишком влажные нити. Быстро тают. Только щекочут слегка по переносице.

   Метрополитен был совершенно безлюден. Они сели в пустой вагон. На одно сиденье, напротив двери. Здесь, при вялом свете, Костя смог разглядеть свою спутницу. Личико оказалось на удивление приятным. Гладкая кожа и даже естественный румянец на щеках, чувственные губы с едва различимым, но характерным изгибом. Чуть раскосые глаза, карие, мутные, как воды реки, глядели с интересом и боязливостью, что ли. Глядели из-под длинных и тонких бровей, отдаленно напоминающих гримасу печального клоуна. Соломенная прядь выбивалась из-под норковой "каски" с козырьком. "Сколько ей? - спросил себя Костя. - Лет двадцать, пусть, двадцать пять, не больше".

   - Как тебя зовут?

   - Маша.

   - Маша? Какое странное имя.

   - Почему же странное?

   - Ну, редкое.

   - Обычное русское имя.

   - Н-да, русское, - задумчиво протянул Муконин. - А меня Костей зовут.

   - Тоже нормально.

   Он почему-то усмехнулся.

   - Откуда ты?

   - Из радиационной зоны. Из Иваново.

   - Город невест.

   - Что?

   - Город невест - когда-то так говорили про Иваново.

   - А. Да, я слышала.

   Поезд жутко завывал. В окнах мелькали лампочки туннеля. Станции не объявляли. Вагон просто останавливался, раздвигал створки, являя безлюдную платформу, запуская с ветерком холодные запахи бетона и смолы шпал, и долго и монотонно жужжал осами. Затем створки закрывались, и поезд снова завывал и разгонялся.

   - Как ты оказалась одна? Ведь беженцы обычно приезжают группами.

   Он чуть наклонился к Маше, повеяло слабым запахом духов. Что-то цветочное, притягивающее. Черт возьми, какая редкость в наше время!

   - Вся моя семья погибла. Я уехала из зоны сама по себе.

   Он хотел сказать что-нибудь вроде: "сочувствую" или "это ужасно". Но любые слова казались ни к месту, выглядели банальными до неприличия и ненужными. И он промолчал. Только тупо уставился на ее руки. Тонкие изящные пальцы с ухоженными малиновыми ногтями нервно теребили краешек платка. Спиральное колечко на мизинце - короткая серебряная пружинка.