Гай Хейли - Сезон теней

Гай Хейли

СЕЗОН ТЕНЕЙ

Сезон огня затихал. Вулканы Армагеддона исторгали последние столбы пепла. Умирающие ветры подгоняли заключительные сезонные штормы, сменяясь неподвижностью. Иссушающая жара уступала короткой вулканической зиме. На полюсах планеты выпал грязный снег.

Начинался сезон теней.

В мирное время прекращение бурь означало передышку. Сезону подходило его имя, потому что становилось темно и прохладно. Время тянулось медленно, но оглушительная промышленность никогда не останавливалась. Это год выдался иным, удушливого пепла будет не хватать. Едва небеса стали светлеть, как вновь вспыхнуло пламя войны. Орки покинули укрытия и снова двинулись на ульи Армагеддона.

— Ещё один заряд, брат! Быстрее!

Стоял сумеречный полдень, пепел застилал солнце, которое тускло светило на недавно подвергшийся нападению полевой госпиталь. Его собирались оставить в ближайшее время. Внутри прорванных укреплений торопливо работали Чёрные Храмовники.

Брат меча Браск командовал недавно действовавшей на Армагеддоне и понёсшей большие потери разведгруппой. Он бросил громоздкий пакет взрывчатки брату Санно с той же лёгкостью, с которой обычный человек бросил бы яйцо. Санно поймал его в воздухе и звучно положил на опору коммуникационной вышки. После того, как планетарную сеть связи вывели из строя, её уже давно следовало уничтожить, как педантично и настаивали Адептус Астартес.

Натянутые тросы стонали под порывами ветра, вокруг распорок ненадолго появлялись завесы пыли. Браск взглянул на небо. Диск солнца был похож на дыру в тёмной ткани. Оно светило ярче, чем во время вчерашних бурь, но пока ещё на него можно было смотреть незащищёнными глазами.

С крыши на противоположной стороне лагеря Донеал, неофит Санно подал им сигнал, подняв руку и прочертив круг указательным пальцем.

— Это последний, брат, — произнёс Санно, возвращая внимание Браска с тёмных небес. — Донеал и Маркомар закончили.

— Хорошо. Мы ничего не оставим оркам, — раздался сквозь вокс-решётку шлема ответ Браска.

— Тогда к “Катафракту”.

— Не будем медлить. Неофиты, следуйте за нами.

— Слушаюсь, повелитель, — дружно ответили два молодых космических десантника.

В полевом госпитале кипела бурная деятельность. После прошлой атаки вдоль каждой дороги валялись трупы орков. Стонали умирающие гвардейцы. Перекрикиваясь, отделения Йопальских контрактников торопливо забирали оборудование и снаряжение из префабрикатумов и у мертвецов, разбирали обломки на пути эвакуации. Время от времени голоса заглушал гул машин. Бульдозеры с рёвом растаскивали визжащие груды металла. Техника в сортировочном парке запускала вхолостую двигатели, прочищая их от пепла.

Одинокая подгруппа Чёрных Храмовников крестового похода Пепельных Пустошей собралась возле своего “Носорога” “Катафракта”.

— Сколько осталось времени, повелители? — спросил Донеал.

— Мало, парень, — ответил Санно. — Мало.

— Хотя бы небо за нас.

Браск мрачно посмотрел на неофита. Обычно жизнерадостный Храмовник сейчас не был расположен к оптимизму.

— Сезон теней ещё не вступил в свои права. Это ненадолго, — произнёс он и снова поднял голову, что-то высматривая в небесах. — Откровенно говоря, мы зависим от погоды, какой-бы она ни была.

Донеал молча попросил объяснений.

— Пепельные бури с лёгкостью могут убить, зато они маскировали нас, неофит, — пояснил Санно. — Поднимая клубы пепла, мы позволим оркам обнаружить конвой за несколько миль.

Браск кашлянул в знак согласия.

“Носорог” Храмовников располагался у выезда с центральной площади госпиталя. Яростные абразивные ветра Армагеддона содрали с него всю чёрную краску. Впереди на крыше стоял штурмовой болтер на поворотном станке.

Санно улыбнулся за обезличенным шлемом “Крестоносец”. — Двигатель “Катафракта” выключен, но он готов, брат. Ты чувствуешь его нетерпение?

— Не чувствую, — ответил Браск. — Я не столь близок с духом-машиной.

— Какой стыд, брат. Его святая душа жаждет мести. Он знает, что Озрик пал и хочет отомстить.

Озрик погиб в сражении с орками. Он был последним неофитом Браска, прежде чем тот стал Братом меча. Он был его другом.

За БМП по периметру центральной площади выстроились друг за другом семь больших трейлеров. Их двигательной силой служили двухэтажные тягачи. На бронированных кабинах установили сдвоенные тяжёлые стабберы на шарнирных лафетах. Каждый тягач оснащался шестью парами колёс высотой с человека. К ним присоединили массивные полуприцепы, загруженные отдельными контейнерами. Их построили по тому же СШК, что и префабрикатумы. Если бы у Храмовников оставалось время для обычной эвакуации госпиталя, то медицинские палаты поставили бы на вершине контейнеров, как ребёнок ставит кубики, но времени не осталось, а госпиталь требовалось уничтожить.

Санитары-ординарцы и сёстры-госпитальеры выходили из опустевших палат, перенося последних самых тяжелораненых пациентов. Браск задумался, в какой грузовик отнесли тело Озрика.

— Брат Санно, к “Катафракту”, — приказал он. — Неофит Донеал, оставайся со своим наставником. Станьте за оружие “Катафракта”. Смотрите в оба.

— Есть, повелитель.

— Неофит Маркомар, у тебя не осталось наставника. Пока тебя не выберут снова — ты остаёшься со мной.

Послушник молча последовал за ним. Он потерял своего рыцаря несколько дней назад, ещё до того, как отделение наткнулось на госпиталь, и вёл себя замкнуто.

— Ты заменил пылезащитный чехол у винтовки, — одобрительно заметил Браск.

— Так точно, повелитель.

— Хорошо. Чтобы выжить воин должен заботиться о своём снаряжении. Почитая своё оружие — ты почитаешь Императора, и они оба защитят тебя.

— Так точно, повелитель.

Они направились к административному зданию, от остальных этот префабрикатум отличался только обветренным рисунком красной треснувшей чаши.

Двери были открыты. Сестра Роза, управляющая госпиталя, раздавала приказы персоналу. Яркий в мрачный полдень свет палаты омывал её.

— Мы готовы, — сказал Браск.

— Как и мы, — ответила сестра. Её изуродованное радиацией лицо выглядело усталым от стресса и недостатка сна. — Семерых нельзя перемещать. Они умрут, если мы попытаемся.

— Вам помочь?

— Мне не нужно, чтобы вы выполняли за нас наши обязанности, брат. Мои сёстры сейчас заняты своим делом.

— Они умрут достойно?

— Достойно, брат.

Браск шагнул в сторону и посмотрел над плечами мужчин и женщин, которые работали изо всех сил. — Хорошо, — сказал он, в конце концов. — Запишите имена, и мы помянем их в молитвах. Они не пали в бою, но их жертва не менее благородна.

На площади показался офицер Имперской гвардии, за ним медленно и целеустремлённо шли пять отделений. Он остановился, его люди построились за его спиной. Во всех отделениях были потери. Большинство солдат легкораненые. Все устали. И всё же они стояли выпрямившись.

— Лейтенант Гхаскар, — произнёс Браск.

Офицер поклонился. — Повелитель. Мы готовы. Ждём только вашего приказа.

— Считай, что получил его.

Гхаскар начал выкрикивать команды на необычном готике. Солдаты перестали стоять по стойке “смирно”, некоторые полезли в кабины, другие карабкались по лестницам по бортам грузовиков.

На крыше каждого контейнера располагались низкие перила — часть фиксатора системы складирования — ставшие некоторой защитой для йопальцев. Гвардейцы легли и прижались к ним, направив во все стороны оружие. Более опытные обвязали верёвки вокруг лодыжек и перил и убедили остальных последовать их примеру.

— Сестра Роза, — произнёс Браск. — Я буду на первом тягаче. Мои братья прикроют колонну с фронта. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы как можно больше людей выжило.

— Я буду молиться обо всех нас, — ответила она.

Брат меча направился к “Носорогу”. В зависимости от характера солдаты в грузовиках кивали ему, как воины воину, или осеняли себя тройной версией йопальской аквилы.

— Жди здесь, — сказал он Маркомару.

Браск вошёл по рампе в “Катафракта”, Санно посмотрел на него через плечо сквозь открытую дверь кабины. Он снял шлем, благодаря интерфейсному разъёму в позвоночнике он напрямую подсоединился к БМП.

— Я причащаюсь с “Катафрактом”, брат. Мы молимся.

— Мой болтер, — объяснил Браск. — Сейчас может пригодиться что-нибудь дальнобойное. Он достал оружие из стойки в передней правой части отсека, но не стал убирать окровавленный цепной меч или снимать с пояса болт-пистолет. До заката потребуются все его святые орудия. Он проверил ауспик. — Чисто. Император не оставил нас.