Богиня Смерти II - Алексей Елисеев Страница 12

Психика, и так державшаяся на пределе, едва не дала сбой. Ли пришлось заставить себя выбросить из головы все мысли о трагической судьбе тех, кто тут жил, и сосредоточиться на своей.

Как и Пумбе, Ли очень нравилось жить. И для того, чтоб продолжать это делать, необходимо было либо как можно быстрее найти стаб, либо… заняться мародёркой. Для повышения шансов на выживание Ли были нужны еда, вода, алкоголь и патроны. Как в городке обстояло дело с оружейными магазинами, блондинка понятия не имела. Но уж продуктовые тут точно должны были быть.

9. Прошлое. Кали

Зил горел, чадя чёрным тяжёлым дымом. Траурный жирный столб образовал нечто, похожее на гигантский перст, указующий на место недавнего боя. Кали была удовлетворена делом своих дрожащих от перевозбуждения рук. Только что она избавила мир от стаи бешеных псов, и была горда собой, хотя и почевать на лаврах не собиралась, намереваясь, как можно скорей, убраться отсюда. Огорчало только то, что она была ранена. Но и это, если вдуматься, не такая уж большая проблема. Неделя или десять дней, и она снова будет как новенькая.

В багги нашлась аптечка, и Кали сделала себе перевязку. От куртки и худи пришлось избавиться, бросив одежду в полыхающий ЗИЛ. Рукава совсем новых курток насквозь пропитались её собственной кровью, продолжать ходить так все равно что приглашать заражённых со всей округи подкрепиться вкусным и здоровым иммунным мясом.

Хорошо, что в магазине рядом было все необходимое. Выпив, наверное, сразу четверть фляги живуна, Кали вздохнула и приступила к обыску покойников. Вообще, в отряде она предпочитала этим не заниматься. Но джокеров больше нет, теперь нужно самой как-то крутиться.

Больше всего её интересовали спораны. И их она получила из заначек пиковых под полсотни штук. Нашлось и три горошины. Помимо умения проходить сквозь стены у Кали был и другой Дар — нейтрализация ядов. Но его блондинка не торопилась развивать, считая полезным лишь отчасти.

Да, знать, что тебя не отравят, приятно. И трескать просроченный тушняк — тоже. Но вот умение подогреть руками кофе в кружке было бы, по её мнению, в сто раз полезнее.

Гороховый раствор Кали всё равно употребляла, но скорее ради Дара ходить сквозь стены. Тем не менее, добытому гороху она обрадовалась хотя бы как улучшению собственного плачевного финансового положения.

Всё оружие и боеприпасы блондинка, не разбираясь, закинула в багги. Не обошла вниманием фляги с живуном и гороховкой. Помимо Даров, раствор горошин улучшает регенерацию, и этим его свойством Кали собиралась воспользоваться на полную катушку.

Багги у муров оказался интересным, поэтому она решила затрофеить и его. По всему видно — это не местное изобретение, а серийная военная техника одного из миров-доноров. На это указывало многое. Например, кроме крупнокалиберного пулемёта тут ещё был установлен автоматический гранатомёт. И багги мог двигаться в двух режимах — либо с оглушительным тарахтением от двигателя внутреннего сгорания, либо почти бесшумно от установленных в полу плоских аккумуляторов, заряжавшихся во время работы двигателя внутреннего сгорания.

При всех этих наворотах машинка оставалась очень лёгкой, компактной и приемистой, что предрекало неплохую проходимость и маневренность.

На прощание Кали не поленилась обойти и проконтролировать всех муров. Как оказалось, не зря. Один только притворялся трупом — тот самый Петрушкобородый. При виде блондинки он попытался вскочить, но у него не получилось сделать это быстро. Кали, насмерть перепуганная, с матами разбила ему голову прикладом «Соболя», поражаясь живучести этой сволочи. Увы, приклад винтовки подобного обращения тоже не пережил, треснув пополам. Пришлось от «Соболя» избавиться. Ну и чёрт с ним, оружия в запасе у Кали теперь было достаточно.

Багги бесшумно и быстро покинул мертвый город. Уже отъехав километров на сорок от знака, обозначавшего въезд и выезд из населённого пункта, Кали подыскала здание СТО, где и дала поработать двигателю внутреннего сгорания, заряжая аккумуляторы.

Только сейчас она позволила себе выдохнуть более или менее свободно. Погони за ней не было, заражённых в округе — вроде как тоже. Это, конечно, совсем не значит, что их тут вообще нет, но блондинка решила, что может себе позволить тщательно осмотреть полученную добычу и, что называется, «выдохнуть».

Особенно её интересовали личные рюкзаки муров и багажник теперь уже её багги. В одном из невзрачных рюкзаков её ждал королевский подарок судьбы. Около восьмисот граммов редчайшего в Улье материала — нодия. Ей самой он не был нужен, она не обладала ни одним из нужных для обработки нодия Даров. Но для неё это был очень хороший навар. Например, в Железнодорожном его можно сдать барыгам по четыре спорана за грамм, а если поторговаться и не торопиться его продать, то и по шесть можно договориться.

Это, по самым скромным прикидкам, под пять тысяч споранов или пятьсот тысяч кредитов Зимнего — целое состояние. При обычной жизни и скромных тратах года три можно прожить спокойно, не вылезая за стену на кластеры.

Добыча придавала дополнительный смысл перестрелке в оружейном магазине. Ведь, всегда приятней думать, что это ты такой ловкий и удачливый и интуитивно знаешь, куда соваться стоит, а куда нет, чем вспоминать о собственных истеричных действиях, продиктованных безвыходностью ситуации.

Кроме нодия Кали повезло на удобный и нетяжелый импортный армейский бронежилет, совмещённый с разгрузкой. Плюсом ей достались два короткоствола — девятимиллиметровый ПБ ещё советского производства и вороненый импортный револьвер под ходовой здесь ружейный четыреста десятый калибр.

Из-за длинного патрона револьвер выглядел мутантом, отрастившим себе непропорционально большой барабан и ствол, подходящий скорей для обреза. На вороненом стволе красовалась надпись, которую Кали перевела как «домашний защитник». Опробовать револьвер пришлось почти сразу после того, как он попал в руки.

Совсем не тихое тарахтение движка багги привлекло сразу двух заражённых — лотерейщика и бегуна. Бегуну хватило одной десятимиллиметровой пули, оставившей между бровей индийский знак. На лотерейщика пришлось истратить все четыре оставшихся в барабане патрона.

Револьвер был тяжеловат — под полтора килограмма, длинноват и непривычен в использовании, но вполне удобен, и, что важно, требовал бюджетные боеприпасы. Поразмыслив, Кали притянула открытую самодельную кобуру и патронташ к своему правому бедру на ковбойский манер. Останавливающий эффект у тяжёлой пули на близкой дистанции впечатлял.

Кроме пистолета и револьвера она подобрала для себя сто второй калаш с банкой заводского глушителя и коллиматорным прицелом. Таким же точно пользовался её напарник Смак, потому Кали хорошо знала это оружие и неоднократно его