Богиня Смерти - Алексей Елисеев Страница 16

Пока я скрежетал от злости зубами, напарница ткнула меня локтем вбок.

— Чего тебе, истеричка? — буркнул я.

— Я может и истеричка, — ответила мне Кали. — А ты говнистый…

— Хорошо пообщались, — заключил я. — Кофе будешь?

— А есть?

— У меня как в Греции, — сомнительно сострил я, ­– Всё есть, кроме птичьего молока.

— Почему молока птичьего нет? — шмыгнула носом боевая подруга, принимая стылыми пальцами крышку от термоса с обжигающим кофе.

— Электродоильный аппарат к петухам никак не пристрою…

Она искусственно улыбнулась несмешной пошлой шутке, но это было неважно, потому что это сняло повисшее между нами напряжение. Отпила кофе и обратилась ко мне:

— Смак…

— Чё? — буркнул я и вовремя сдержался, чтоб снова не назвать её истеричкой.

— Дай патроны. Хочу завалить этих элитников, когда ещё такой случай представится…

Мы ещё не вполне осознавали смысл того, что произошло, но привычка быть деятельными брала своё, и в моей черепной коробке тоже начали роиться циничные мыслишки. В принципе, в предложении смысл имелся. «Джокеров» больше нет. Отряд уничтожен. Теперь мы сами по себе, а значит, сами должны беспокоиться о своём содержании. А в элитниках есть жемчуг, который даст нам немного ни от кого не зависящей финансовой стабильности. Но и опасность в плане боевой подруги таилась не маленькая. Элитник не один, их двое. Если Кали не промахнётся в первую развитую тварь, в чём я был уверен, останется вторая. Вот эта вторая и может срисовать нашу позицию даже под моим камуфляжем. Пытаться уйти от одной элиты — занятие безнадёжное. А уж от возглавляемой ею стаи… Да проще застрелиться, так намного меньше мучений выйдет. Заражённые от нас в случае чего не отстанут, в этом можно не сомневаться. Трупы для них — просто пища, необходимая для выживания. А вот за получение живого и намного более питательного для них мяса они будут бороться с упорством одержимого.

Напарница поглядывала поверх крышки термоса, пока пила из неё кофе. Словно поняв мои сомнения, сказала:

— Смак, не мнись. Подгадаю момент удобный и сниму обоих, — и подначила. — Да, не очкуй, я сто раз так делала!

— Сто раз она делала…

Не знаю, что меня подтолкнуло к согласию — недавняя недолеченная контузия или то, что у нас на двоих с напарницей осталось три спорана, что, как ни крути, даже на забадяжить живун мало, но я согласился и выдал ей два набитых магазина.

Кали прильнула к прицелу своей «Волги», а я поднёс к глазам бинокль, разглядывая стаю. Сгорбленные фигуры паслись внизу на телах наших товарищей, дурея от обилия пролитой крови. Я скрипнул зубами от злости.

— Начинай с самого крупного… — посоветовал я.

— Не учи учёного! — беззлобно огрызнулась боевая подруга.

Подходящий случай для двух удачных выстрелов представился только спустя полчаса. Мы перенесли сильный стресс, подрались, уже изрядно замёрзли, устали, а Кали так и поистерить успела, но на её меткости это не сказалось. Вот что значит талант, помноженный на практику. Всякие я видел Дары на стрельбу в Улье, но вот чтобы кто-то из их владельцев был, что называется, стрелком от бога…

Кали всадила патрон одной твари в споровый мешок, а в следующую секунду хладнокровно уложила наповал второго элитника. В стае, помимо элиты, было три рубера и полтора десятка заражённых попроще. Кали успокоила двух из трёх, ну а третий вовремя сообразил, что пора делать ноги, и увёл с собой стаю. Спустя полчаса под прикрытием напарницы я пошёл потрошить споровые мешки.

17. Настоящее. Кали

Выстрел из «Волги», да ещё и посреди ночи, способен поднять даже мёртвого. На это и был расчёт.

Лагерь проснулся моментально. Засуетились часовые, кто в чём, стали выскакивать из кабин грузовиков рейдеры с оружием наперевес. Включились прожекторы. И настало время браться за рацию.

— Фура тринадцать, — очень спокойно и внятно произнесла Кали в микрофон. — Движение под днищем.

Прожекторы тут же развернулись внутрь периметра. Замелькали ручные фонарики, народ бросился к указанному грузовику. Не рискни Кали её поднять, возьмись за рацию прежде, чем стрелять, и человек, вызвавший подозрения, точно сумел бы скрыться до того, как до него добрались бы часовые. При нынешней шумихе с поднятым по тревоге лагерем шансов у него не было.

Прильнув к прицелу, Кали с интересом и даже азартом наблюдала, как злые спросонья рейдеры вытаскивают из-под днища грузовика сопротивляющегося человека в камуфляже и шапке, натянутой так, чтоб открытыми оставить только глаза. Тот сопротивлялся и что-то возмущённо орал, но разводить политесы и миндальничать никто не собирался.

Чуть в стороне Кали заметила Колобка и его бодигарда. Эти двое выглядели подозрительно спокойно. Караванщик, выглядевший так, словно вообще не нуждается во сне, что-то тихо говорил Шварцу, а тот внимательно слушал и кивал в ответ.

Пойманного человека потащили к Колобку, на ходу сорвав с его головы шапку. Света прожекторов оказалось достаточно, чтоб разглядеть лицо.

— Вы не ждали, а мы пришли, — увидев его, не сдержалась от комментария Кали. — Ёжик, какого чёрта⁈

Она не знала, что и думать. Что Ёжик делал посреди ночи под днищем фуры? Зачем крался, от кого прятался? На техобслуживание это ну никак не было похоже, и всё же Кали не отпускала мысль, что она зря подняла тревогу и с каравана в итоге сойдёт не в ближайшем стабе, а прямо тут, посреди ромашкового поля.

Колобок, выдав ценные указания своему бодигарду, развернулся и преспокойно отправился в свой «Урал». А Шварц, вздохнув, пошёл к Ёжику. Подробности короткого разговора, произошедшего между двумя рейдерами, так и остались для Кали тайной. Но Ёжика, вместо того, чтоб отпустить, скрутили ещё крепче и поволокли за ушедшим колобком. Шварц, задержавшись совсем немного, отправился в ту же сторону.

Вскоре лагерь успокоился, прожектора погасли, а поднятые по тревоге недовольные рейдеры отправились досыпать. Рация молчала, словно ничего и не произошло. Кали, ещё немного понаблюдав за успокоившимся лагерем, вернулась к дежурству — что гадать о том, что будет утром.

ИРП и флягу живуна ей выдали в порядке общей очереди. И только после того, как блондинка позавтракала, за ней пришёл Шварц.

— Тебя Колобок хочет видеть, — с непроницаемым выражением лица сказал он.

Кали кивнула и, допив живун, встала. Отряхнула со штанов крошки, одёрнула куртку. Шварц посмотрел на эту подготовку и едва заметно усмехнулся.

Всю дорогу Кали молчала. В общем и целом, она готова была к худшему и не особо из-за этого переживала.

Сколько уже она идёт с востока на запад? Год? Два? Пять? Сколько регионов она за это время повидала — не счесть. А кластеров миновала — на десяток жизней хватит. Из крупных помнился Кумарник, хотя в нём блондинка и провела от силы дня три. Остальные смешались в памяти как нечто однообразное, полностью лишённое уникальных деталей.

Что, в принципе, неудивительно — к западу и границе Пекла Кали сейчас была намного ближе, чем к дому. Тут уж хочешь, не хочешь, а устанешь от впечатлений настолько, что начнёшь их забывать сразу после того, как они появились.

Дверь в кабину «Урала» была распахнута — Кали ждали. Это подтвердил и Шварц, с лёгкой улыбкой сделавший приглашающий жест рукой. Кали, глубоко вздохнув, не стала тянуть кота ни за хвост, ни за то, что под хвостом, и полезла в кабину. Шварц захлопнул за ней дверцу.

— Доброе утро, Кали, — доброжелательно поздоровался с ней Колобок.

Блондинка вопросительно подняла бровь. Толстяк отлично понял смысл гримасы и усмехнулся.

— Думаешь, выгоню?

Кали неопределённо пожала плечами.

— Видимо, зависит от того, что Ёжик делал под днищем фуры.

— Правильно мыслишь, — подбодрил её караванщик. — А что он там, по-твоему, делал?

— Понятия не имею, — снова пожала плечами Кали. — Не смогла придумать. Если бы дело было днём, то предположила бы осмотр или мелкий ремонт, но ночью…

— Значит, не поняла ещё, что мы все живы только благодаря твоей внимательности, да?

Доходило до Кали, как и положено блондинке, долго. Колобок, даже с утра выглядевший так, будто полночи отглаживал костюм, смотрел на неё со спокойным интересом.

— Так что Ёжик в итоге делал под фурой? — не придумала лучшего вопроса Кали.

— Взрывчатку закладывал, — как ни в чём не бывало, откликнулся Колобок и поёрзал задницей по сиденью, устраиваясь поудобнее. — Происки конкурентов. Шварц его уже допросил, так что я знаю, кто перекупщик. А вот это…

Колобок полез в карман и вытащил оттуда чёрную