Гильдия Злодеев. Том 1 - Дмитрий Ра Страница 3

— Есть такое дело, — соглашаюсь я, вглядываюсь в потолок.

Не вижу ничего, кроме сталактитов, грозящихся свалиться на голову. Странно. И неприятно. Ощущение, что я огромном гробу. Будто без этого проблем мало...

Череп не унимается:

— Давай поздороваемся, как у нас принято и я всё тебе расскажу.

Заговаривает зубы. Неспроста.

— Привет, — сухо отвечаю я, проводя рукой по влажному мху на камне. Нюхаю пальцы.

Гуано? Дерьмо летучих мышей? Значит выход отсюда все-таки есть?

— Э-э-э, нет. Подойди и погладь меня.

Перевожу взгляд на череп:

— Не понял?

— А ты недалекий, да? Подойди, погладь меня. У нас так принято. Знак уважения. Если откажешься, можно и нарваться. У меня терпение скоро закончится.

Хм. Подозрительно.

— Значит, ты хочешь, чтобы я до тебя дотронулся, верно?

Если бы черепа выражали мимику, то сейчас он «закатывает глаза»:

— Какой догадливый. Ты верно понял. Трогаешь меня всюду, и мы становимся лучшими друзьями.

Что за фигня?

— Пожалуй, откажусь.

— Ну и зря. Тогда сгниешь тут, парень. Я бы лучше выбрал меня погладить.

Подхожу к черепу, наклоняюсь, осматриваю его со всех сторон. Вроде человеческий, но...

— Ты случаем не череп тролля? — выдавливаю сухую улыбку.

— Тролля? Нет, конечно. Что за бред? Я череп повелителя этого места. Повелителя анклава.

Повелитель? Анклав? Это он так пещеру называет? Звучит слишком пафосно для засранной летучими мышами дыры.

— Ты — повелитель анклава? А показалось, что повелителем был он, — киваю на труп старика.

— П-ф-ф-ф, не смеши меня. Мне просто не повезло заключить с ним контракт.

Кстати, надо бы старика оттащить. С огромным нежеланием хватаю тело за подмышки, оттаскиваю подальше, прислоняю к стене. В голову сразу лезут дурацкие мысли, что отсюда я могу и не выбраться. Останусь с говорящим черепом и... разлагающимся трупом.

Заключить контракт? Хм...

— А-а-а, вот оно что, — оттряхиваю руки. — Значит, я тебя коснусь, и мы заключим какой-то контракт, верно? Раз уж твой предыдущий хозяин помер. Знаешь, это звучит паршиво. Поэтому иди-ка ты в баню...

— Ты и правда догадливый. Ну как хочешь. У меня много времени. А вот у тебя не очень.

Так. Эти слова мне совсем не нравятся:

— Поясни.

— Не хочу. Посмотрю, что ты дальше будешь делать. Знаешь ли, мне очень много лет и последнюю тысячу я развлекаюсь с такими, как ты.

Провоцирует, сволочь. Заставляет нервничать. Чтобы я принял поспешное решение.

Ладно, посмотрим, что еще можно сделать...

По ощущениями добрых минут тридцать я хожу вдоль стен, нащупывая каждую щель. И ничего. Обычный камень. Ни одного дуновения ветерка. Если тут и есть какой-то скрытый проход, то он... очень хорошо запрятан. Или наверху, куда добраться невозможно.

Череп периодически подкалывает меня, но я быстро учусь меньше обращать на него внимания.

— Ты бы прикрыл срам, парень. Понимаю, что ты за пузом ЕГО не видишь, но мне от этого зрелища не по себе.

Смешно. Вот только одеться мне не во что. Разве что старика раздевать, но это... такое себе.

— Почему мне не холодно? — спрашиваю я, рассматривая непонятные письмена на одном из свитке, лежащем на столе. Нихрена не понятно. Какие-то китайские иероглифы.

— Тюленям тоже не холодно.

— То, что я стал жирным, не значит, что я тюлень. Мне должно быть холодно...

И это правда. Ступнями чувствую холод, но при этом он меня это совсем не волнует. Это как руку засунуть в дробленный лед, но неприятно холодно становится только через секунд десять. Но сейчас эти десять секунд у меня не наступают.

Череп не отвечает, а я откладываю свиток, беру случайную книгу. Картинка с распятым полукозлом намекает, что смысл написанного тут не из приятных. Какие-нибудь жертвоприношения, ритуалы...

Замечаю на столе кулон в виде пентаграммы. Выглядит ценным. Это что, черное золото? Хм, какая роспись. Поработал мастер. Уверен, стоит огромных денег...

— Не трогай! — орёт череп, и я отдергиваю руку. — Он проклят...

Что-то в голове черепа меня настораживает:

— Гонишь же?..

— Мое дело предупредить. Хочешь — проверяй.

Вот ведь засранец пустоголовый. Хоть чутье и говорит, что череп врет, инстинкты отказываются проверять его слова.

Так, ладно, Ден. Ты уже понял, что произошла какая-то лютая хрень. Она реальная и из неё нужно выбираться. В идеале, я хочу вернуться домой, в мускулистое тело и мягкую кровать. Но какая-то часть меня убеждена, что это пока невозможно.

Поэтому...

Адаптируйся, приспособляйся! Ты всегда так делал!

Подхожу к одному из источников света. Факел на шесте горит довольно давно. Дым уходит вверх...

— Почему я еще не задохнулся? Откуда тут берется воздух? Огонь без него гореть не будет.

— Отличные вопросы, парень. Конечно же... я на них не отвечу. Кстати, я бы на твоем месте поторопился. Вон тот дилетант, которого ты убил С МОЕЙ ПОМОЩЬЮ, понимал, что он облажался. Как думаешь, когда явятся шавки Аббатства, что они с тобой сделают?

Понять бы еще, кто это такие. И как они сюда попадут.

— Даже не знаю... Может, помогут мне? Вытащат отсюда.

— Ха. Наивный. Ты пропитался этим местом. Тебе прямая дорога на костер.

— Вообще-то я жертва обстоятельств...

— Ну-ну. Расскажешь это ИМ. Я послушаю, как ты будешь объяснять почему ты — это не ты. Знаешь ли, в этом мире энтропия под запретом. А уж манипуляции с душами — высшее преступление. За убийство трех королей тебя бы осудили мягче.

— Объяснить им всё как есть точно не получится?

Предполагаю, что череп врёт, чтобы поторопить меня, но от этого не легче.

— А им твои объяснения не нужны. Сам понимаешь, парень. Некрома-а-антия. В лучшем случае тебя признают плодом ужасной магии и предадут очищающему огню.

— Звучит хреново.

— А то.

Какое-то время молчим. Я смотрю в пустые глазницы и никак не могу понять, как череп разговаривает. Может, проецирует мысли прямо в мозг?

Сажусь на грубый стул, с огромный трудом закидываю ногу на ногу. Итак, я в полной жопе. Почти буквально. От черепа нет никакого толка, он только развлекается. А мне надо как-то выбираться. В идеале, захватить отсюда что-нибудь ценное, потом продать и затаиться, изучая новую реальность...

Ух-х-х... мозг отказывается нормально думать... Слишком все нереально и он