Превосходство Вознесённого. Том 5 - Дмитрий Ра Страница 34

Элеонора замечает, что глаза Хидана опасно сужаются. Очень опасно. Что происходит-то?

— Отпусти его, Хидан... Пусть он разберется с этими, — кивает на монитор директор.

— Ты ходишь по очень тонкому льду, гайдзин, — голос Хидана становится очень спокойным. Почти умиротворенным.

— Не смеши меня, Хидан. Мы уже провалились под лед. Что мне терять? Ладно, я так и думал, что ты не согласишься. Поэтому слушай.

И директор стал рассказывать. Быстро, лаконично, бережно. Экономя слова и каждую секунду. Элеонора не могла понять и половины сказанного, догадываясь, что ей не хватает информации для полноты картины. Но Хидан, похоже, все понимал.

Элеонора морщится, вертит головой, но так и не улавливает глубокий смысл сказанного...

При чем тут вообще Константин Киба? Кого они хотят отпустить? Элеонора ничего не понимала.

Рассказ директора начался с того, что за Кибой следили очень давно. Бывший директор Кира заинтересовалась им лично по неизвестным ему причинам. Георгия всегда настораживал факт, что лично директор прикидывалась его матерью, хотя всё можно было сделать проще... Он не был настолько ценен, чтобы идти на такие меры.

Но потом Кира, «приемная мать» Кибы, стала терять контроль над собой. Слишком увлеклась детьми и гипнотической суммой разума. Когда она потеряла сына, то перешла черту. Исталы сняли с нее полномочия, лишили свободы, стали допрашивать. Больше всего Георгия интересовал один конкретный случай. Когда-то Кира пропала с «радаров» вместе с Кибой. На несколько часов, когда она везла его в своей машине домой после похищения Исталами.

Георгию удалось разговорить Киру. Это было совсем непросто, но когда ты угрожаешь матерям их детьми, они развязывают язык...

Кира сломалась. Рассказала ВСЁ.

Проблема была лишь в том, что Георгий тогда не поверил ни одному ее слову. Это был просто бред сумасшедшей. Поменял он свое мнение совсем недавно, когда глава клана Исталов назвал Константина Кибу пришельцем. И это была не шутка. Совсем не шутка. Ему пришлось пересмотреть свою точку зрения на происходящее.

— Я думал, что весь мир сошел с ума, — хмыкает Директор. — Ну или я сошел. Даже откупорил коньяк, который хранил десять лет. Думал, что выкину все это из головы и пусть разбираются вышестоящие. Меня интересовала только школа. А теперь... ее нет. Больше нет. Уничтожена...

— Пока что я вижу, что сошел с ума именно ты. Но дам тебе шанс. Что тебе сказала женщина, гайдзин? Что сказала эта Кира?! Говори!

— Они... они нас всех поимели, — грустно улыбается директор. — Все это время мы думали, что Амарэ подчиняется нам, но на самом деле это мы танцевали под их баян. Они были стартовой площадкой. Они готовились к его появлению. К появлению Константина Кибы...

— Что за чушь ты несешь? — рычит Хидан.

Директор вздыхает:

— Кира должна была объяснить ему, рассказать в чем дело, подготовить к миссии, но... не смогла. Не спрашивай какой, я сам не понял. Много лет она воспитывала его вместе с братом и сестрой, практикуя на них гипнотическое направление разума. Ее психика не выдержала, и она сломалась, привязалась к детям. И даже понимая, что он — это больше не он, она не хотела раскрывать ему карты, прикрываясь обычной матушкой. Но потом ее стали подозревать в Амарэ. Ведь ее сын Константин Киба очевидно изменился, стал слишком заметный. Но она была главой и запрещала остальным вмешиваться, придумывая все более глупые отмазки из разряда «его разум не готов», «время еще не настало»... О, не смотри так на меня Хидан. Для меня эти слова были такими же бессмысленными, как и для тебя сейчас.

— Продолжай, гайдзин. Быстрее. Мне очень интересно, чем закончатся твои бредни.

— Сначала Кира разобралась с членами Амарэ, которые были в курсе всего. Она обернула всё несчастным случаем. Мы не афишировали этот случай, чтобы не привлекать внимания общественности к ответвлению своего клана. Знал бы ты сколько ночей я из-за этого не спал.

Хидан явно на грани терпения:

— Куда. Она. Его. Отвезла?

— В тот день она отвезла его в один из Исталских Склепов, Хидан. Дала мощный транквилизатор, соврав, что это таблетки от головы. Кира говорила что-то про какой-то эфир в этих склепах. Что там он откликается, хоть и скудно. Мне было тяжело понять, что имеется в виду, потому что тогда она уже сходила с ума. Но суть я уловил. Кира хотела изгнать какое-то могущественное чудовище, которое заселилось в теле ее сына... Она хотела вернуть своего настоящего сына, — директор делает небольшую паузу. — Но у нее ничего не получилось. Несмотря на все попытки, единственное что она смогла — замедлить его настоящее пробуждение. То, которое ему было даровано богами, или что-то в этом духе. Вроде как Кира лишила его этого навсегда.

Акане икает:

— Н... настоящее пробуждение?

На нее никто не обращает внимание, кроме директора:

— Да, Акане. По плану он должен был измениться, пробудив сумму. Уж как именно, я не понял. Но не так, как мы привыкли это видеть. Иначе. Кира сказала, что он должен был «вернуть своё физическое превосходство». Что бы это не значило...

Элеонора мало что понимает из этой белиберды:

— Да-а-а, директор. Большей околесицы я в жизни не слышала. Ты хочешь сказать, что среди нас рептилоиды, что ли? И Киба среди них? Ваш Амарэ готовился к его приходу? И Кира была главная?

Хидан косится на дверь, через которую периодически просачиваются языки красного тумана. Но Элеонора пока справляется.

— Тот же вопрос я задал Кире, Элеонора. Она сказала, что сначала они были обычными людьми. Они и правда являлись экспериментальным ответвлением Исталов. Но когда Амарэ стали практиковать сумму в гипнотическом направлении разума, то сильнейшие из них что-то услышали... Почувствовали, если тебе так удобно. На протяжении десятилетий в их головах что-то шептало, настраивало, уговаривало и повелевало. Чем больше все мы познавали сумму, тем громче звучали эти голоса. В конце концов, Амарэ стали марионетками, сами того не осознавая. Сначала был лишь какой-то шёпот, потом голоса, а потом и повелевающая воля, ослушаться которую они были уже не в силах.

— Серьезно? Она все тебе это рассказала? Так себе воля...

— Кира была сильнейшая в направлении разума. Но в то же время слабейшая из-за привязанности к детям. Да, она все смогла