Отель «Забытие» - Илья Андреевич Финк

Илья Финк

Отель "Забытие"

"Где есть надежда, там есть жизнь. Она снова наполняет мужеством и придаёт силы"

Анна Франк

Разговор 1

Разумов ворочал в руках стеклянный шарик с раскрашенными в красную краску стенками. Стоя у ресепшена неприятного на вид отеля, он пытался понять, что конкретно не дает ему проникнутся духом этого мелкого городишка.

— Одноместных номеров нет. Разобрали всё, когда узнали о надвигающемся «конце», надеются спрятаться.

— Простите?

Длинный худой мужчина стоял перед стойкой администратора и, выпучив глаза, пытался собрать мысли.

— «Конец» близко, вы что, не знаете? Он заберет всех, вот они и пытаются спрятаться.

Пожилая женщина в красном мундирчике объясняла посетителю ситуацию, которую ждал весь этот чахлый город. Останавливаясь после каждого предложения и делая небольшую передышку, она объяснила, что каждый год в один и тот же день в город приходят «Жнецы смерти», забирая кого-то из жителей. Этот день прозвали «Концом». Разумов попал сюда в самое неподходящее время.

— Поселите меня хоть куда-нибудь. Я готов ночевать с кем угодно и где угодно, только дайте мне ночлег. На улице очень холодно.

— Вы не понимаете. Город через несколько часов сойдет с ума, вам нельзя тут оставаться. Вам нужно уезжать!

— Я не могу уехать, я нужен здесь. Меня пригласила одна дама, только я могу ей помочь.

— Как вы собрались ей помогать, какая вообще ей нужна помощь?

— Понимаете, — он завернул ворот рубашки. — я психолог. У той дамы, которая ко мне обратилась, невероятно тяжелая судьба. У нее куча проблем в голове, я попытаюсь ей помочь.

Женщина-консьерж посмотрела на Разумова, закатила глаза и продолжила:

— Грядет «Конец», и с вашим описанием, конечно, извините, но не думаю, что она выживет. Таких забирают в первую же очередь.

— Да что такое этот ваш «Конец», почему людей вообще должны куда-то забирать, почему люди идут куда-то добровольно?

— У них нет другого выхода. Это судьба. Если за тобой пришел жнец, то ты обречен, абсолютно без права на спасение. Все уже решено за тебя.

К внимательно слушающему мужчине подошел швейцар. Смуглый мальчишка лет девятнадцати поравнялся с краем стойки, выпрямился и дотронулся до плеча Разумова:

— Ваш чемодан я разместил в 413 номере, мистер. Двухместный стандарт. Ваш сосед — какой-то нерусский, вроде француз, я так и не разобрал. Пройдемте?

Разумов посмотрел на консьержку, кивнул и проследовал за швейцаром. Женщина немного наклонилась, чтобы половина тела свисала с ресепшена и закричала вслед:

— «Конец» близко, никто не спасется.

Разговор 2

Разумов шел по узкой лестнице за парнишкой в черном мундирчике. Когда они прошли второй этаж мужчина заговорил:

— Ты тоже боишься этого «Конца»?

— Все его боятся, только кто-то больше, кто-то меньше. Я пережил в этом городе уже пять таких дней. Пять лет подряд я молился, чтобы меня не забрали

— Пять лет… почему ты не уехал отсюда? Зачем ждать собственной смерти? Это же абсолютно неразумно!

— А зачем куда-то уезжать? Смерть все равно рано или поздно настигнет. У каждого свой путь, у кого-то короткий, у кого-то длинный. Заберут в судный день — на то воля божья. Смирился я уже. Так-то городишко хороший, маленький такой. Летом дышится легко, не представляете как. А вот зимой, конечно, хоть в пять шуб зашивайся, все равно холодно будет. Еще и «Конец» этот. После второго такого я даже и ждать уже перестал. Ну день и день, умереть и не в него спокойно можно, а если выпадет так, и жнец придет, то я только рад буду, что так уйду.

— Абсурд какой!

— А по-другому и не бывает, это не объяснить иначе. Мирятся люди, понимают, что ничего не сделать.

— Уехать, почему нельзя просто уехать?

— Да объясняю же, незачем. Людям и тут хорошо, зачем что-то менять? Не нужны перемены никому, все уже привыкли к таким устоям.

— Абсурд, чистой воды абсурд.

— А вы, мистер, откуда вообще будете?

— Из Москвы я, проездом тут у вас на несколько дней.

— Это вы конечно, удачные деньки выбрали, для проезда-то. Не боитесь не вернуться?

— Я абсолютно не понимаю всего этого вашего «Конца», в голове не укладывается, чтобы люди добровольно шли на собственную смерть! Бред, какой бред!

— Ну, не скажите, мистер. Для кого-то бред, для кого-то целая жизнь. А вот и ваш номер, кажется. Дошли.

Парень отворил Разумову дверь в 413 номер, потянуло портвейном. Швейцар протянул мужчине руку:

— Надеюсь к утру застать вас живым, мистер. Приятно было поболтать.

— Спасибо, тебе тоже удачи. Хоть и не верю во все это я.

Швейцар пожал руку Разумову, развернулся и зашагал вниз по лестнице. Мужчина же шагнул внутрь номера.

Разговор 3

— Ох, уи! Приветствую вас, синьоре!

Молодой француз лежал на койке справа от входа и смотрел на своего нового соседа.

— Меня зовут Луи, а вы как?

— Вы хотели сказать «Вас»?

Разумов посмотрел на молодого человека. Его светлые кудрявые волосы небрежно перебегали в разные стороны, когда француз вертел головой. Одет он был в синие брюки, синюю рубашку и синий пиджак. Некий морской человек, в цвет океана.

— О, да-да! Вас, как вас зовут?

— Андрей. Меня зовут Андрей.

— Что принесло вас сюда, Андрэ?

Разумов прошел в номер и сел на кровать слева от двери. Посмотрел на свой чемодан, а затем перевел взгляд на собеседника.

— Еду к одной неспокойной женщине, борется с недугом. Просит, чтобы я ей помог.

— А кто же вы по профессии, раз лечите недуги женщин?

— Я психолог.

Мужчина встал и медленно опустился к чемодану. Открыл его и начал доставать оттуда некоторые вещи: записную книжку, черную стальную ручку и карманные позолоченные часы. Потом он сунул руку в карман своего пиджака и достал оттуда красный стеклянный шарик. Кинул его внутрь чемодана, прямо на рубашки. После закрыл чемодан и сел обратно на кровать.

— А вы? — начал Разумов. — Не боитесь «конца»?

— Уи! Конечно боитесь! Но так уж вышло, что я здесь не первый «конец». Второй, на моей памяти, переживаю.

— И не уезжаете?

— А зачем, друг мой? Разве плохо здесь? И кормят, и поят, и работа есть.

— И умереть в такой день можно.

— А что же до смерти-то? Разве не ждет она где-нибудь за углом? Разве не постучит в твою дверь в любой день? Если судьба скажет, что я должен умереть сегодня, то