Саймон Грин - Колдовство в большом городе

Саймон Грин

Колдовство в большом городе

ГЛАВА 1

ПСИХОНАВТЫ

Божественное, равно как и богохульное, на Темной Стороне встречается на каждом шагу. И все же я рекомендую держаться подальше от аукционов, если только вы не обладаете исключительно выносливым желудком и стальными нервами. Я и сам воздерживаюсь, несмотря на мои немалые, по общему мнению, возможности. Каждый раз получаешь контейнер хлама в нагрузку к нужной вещи. Однажды мне случайно достался карманный чертенок, и несколько месяцев за мной повсюду следовала плейбоевская девушка-«зайка», невидимая для всех, кроме меня. Весело, но беспокойно.

Так или иначе, если ты занимаешься частными расследованиями на Темной Стороне — в тайном магическом сердце Лондона, где боги и чудовища ходят по одним и тем же улицам, а подчас посещают одни и те же сеансы групповой психотерапии, — ты регулярно попадаешь в ситуации столь же опасные, сколь и причудливые.

В тот раз старший аукционист Дворца аукционов нанял меня присматривать за покупателями, так как на торги выставлялся некий исключительно ценный предмет. Обычное дело, ничего особенного. Мне стоило задуматься сразу: «ничего особенного» — это не про мою жизнь.

Я пришел пораньше, чтобы ознакомиться с обстановкой. Последний раз я был здесь несколько лет назад. Потом я покинул Темную Сторону в изрядной спешке и с пулей в спине, а теперь вернулся — не вполне триумфально и не слишком охотно…

Швейцар меня сразу невзлюбил и попытался остановить. Когда я представился, он побледнел и освободил проход. Хорошая или, еще вернее, скверная репутация часто открывает дорогу туда, куда вы и с батальоном солдат не пробьетесь.

Ожидающая меня дама-аукционист нервно расхаживала взад и вперед. Она ринулась мне навстречу, из конца в конец огромного пустого зала. Лукреция Грейв — низкорослая, плотная, со свирепым бульдожьим лицом, седыми волосами, туго стянутыми на затылке, и моноклем в темном птичьем глазу, одетая в старомодный костюм, — кажется, вполне могла и сама за себя постоять. Она одарила меня скудной улыбкой и очень крепким рукопожатием. Глядя на меня так, будто я виноват во всем, что уже произошло и еще произойдет, она приступила прямо к делу:

— Ты очень кстати, Тейлор, старина. С тех пор как мне отгрузили эту мерзость, я не чувствую себя в безопасности. Давно у меня не бывало столько проблем. Конечно, наш девиз: на торги выставляется все, что можно найти, поймать и втащить в дверь… И все же есть вещи, которые не стоят затраченных сил. Как свинью стричь — визгу много, а шерсти мало. Никогда не взялась бы за эту дрянь, если б не комиссионные. Как собачьи бега, ну, ты сам знаешь: стоит проклятой скотине услышать, что ты поставил на нее хорошие деньги, как у нее тут же начинает шалить сердце или болеть спина… Но все равно имей в виду, родной: эта штука уйдет за очень большие деньги! — Лукреция Грейв поморщилась и громко фыркнула: — В такие дни я ужасно тоскую по «Кристи». Как там было хорошо, как спокойно работать! Я бы вернулась, не раздумывая ни секунды, да боюсь, меня до сих пор разыскивает полиция.

Я уже собрался было спросить вежливо, но твердо, когда мы наконец перейдем к делу, как меня отвлек целый отряд игрушечных медведей шести футов ростом. Медведи заносили в зал предметы, выставленные на торги, негромко переговариваясь хриплыми голосами. Мягкие, сильные лапы идеально подходили для такой работы. Осторожно и бережно медведи помещали каждый предмет в отдельную витрину. Плюшевые звери выглядели довольно потрепанными; проходя мимо Лукреции Грейв, некоторые ворчали, что пора создать профсоюз.

— Надо проверить, все ли стоит правильно, — объявила Лукреция. — Медведи, конечно, стараются, но в голове-то у них опилки… Классический менеджмент: экономят, на чем только можно. Ты осмотрись пока, дружок, привыкни к месту… И ради всего святого, ничего не трогай!

Лукреция Грейв устремилась к витринам, как буксир под парами, воспитывать медведей. Я промолчал, так как не был еще готов связать ее, бросить на пол, сесть сверху и сидеть, пока не получу ответов на свои вопросы. Да и ни к чему мне увлекаться на самом деле…

Я осмотрелся. Дворец аукционов построили в тринадцатом веке как амбар для хранения церковной десятины, и с тех пор он не слишком изменился. Серые стены были сложены из хорошо пригнанных каменных блоков, скрепленных скорее мастерством каменщика, чем раствором, а вверху красовались голые стропила, теряющиеся в полумраке под коньком крыши. Окна походили на бойницы, а пол представлял собой некрашеные доски, присыпанные опилками. Неуютное помещение освещали голые лампы дневного света: сюда приходят по делу, а не для того, чтобы любоваться интерьером. Во Дворце аукционов излишества ни к чему.

Я прошелся по рядам дешевых деревянных стульев, развернутых в сторону стола аукциониста, затем обратил свое внимание на витрины. Обычная мешанина; предметы знаменитые и предметы с дурной славой, сомнительной ценности и неустановленного происхождения. На Темной Стороне можно приобрести что угодно на любой вкус, но при ближайшем рассмотрении покупка может оказаться вовсе не тем, о чем вы думали. Можно купить счастье, а можно и смерть — расстояние между ними здесь короче воробьиного носа. И что бы вы ни приобрели, вещь может взять судьбу в свои руки и улизнуть…

Первой была выставлена на торги массивная бедренная кость, заявленная как орудие, которым Каин убил Авеля. К мослу прилагалась справка, выписанная когда-то в древнем городе Енохе. На Темной Стороне, впрочем, не рекомендуется слепо доверять таким документам.

Далее шли три мальтийских сокола (осторожнее, покупатель!), бронзовая голова Джона Кеннеди, обладающая, как принято считать, даром пророчества, перо Нострадамуса, скальпель барона Франкенштейна, лаковая шкатулка с пеплом Жанны д'Арк и стойка для зонтиков из ноги снежного человека. Остальное представляло интерес лишь для заядлого коллекционера. Я, во всяком случае, не стал бы загромождать подобным хламом свое жилище.

Я больше не покупаю магических объектов. С ними одни проблемы: то батарейки сядут в самый неподходящий момент, то сам вырубишься при произнесении стартового заклинания, и никогда под рукой нет инструкции. Слишком много проблем. К тому же со временем выясняется, что эти спецсредства обращаются на Темной Стороне уже давно и обзавелись собственной репутацией. Как и я сам.

Я остановился перед высоким зеркалом в роскошной серебряной раме. Называлось оно «зеркалом Дориана Грея» — понимайте как хотите. Отражение мне в общем понравилось: высокий интересный брюнет в длинном белом пальто, которое, пожалуй, пора бы почистить. Нельзя сказать, что не похож на частного детектива. Вид немного усталый, правда, и будто пылью присыпан, ну так на то и Темная Сторона… Здешняя жизнь никому даром не дается. Я обычно расследую дела, за которые другим хватает здравого смысла не браться, и мне это нравится. Во-первых, у меня есть дар находить вещи независимо от того, хотят они быть найденными или нет; во-вторых, я люблю докапываться до истины; наконец, я упрям. Я не отступаю даже тогда, когда любой обладатель даже самой ничтожной крупицы здравого смысла уже давно растворился бы за горизонтом.