Игорь Байкалов - Тень Луны Страница 61

— Нет.

— Когда накапливается множество фактов, которые не укладываются в одну теорию, возникает новая, которая эти факты объясняет. Конечно, в ней много проблем и неточностей, но со временем, если эта теория верна, она развивается и таких белых пятен становится меньше. Тогда возникает период борьбы двух парадигм. Старая просто отмирает или используется как частный случай новой. Так произошло с появлением теории относительности, где классическая теория стала частным случаем. Но у нас с ними немного сложнее. Возникло две теории структуры Вселенной: пространственная и информационная. Они считают первичным пространство (поэтому мы их называем пространственниками), а мы — информацию, как изначальную идею, которая и сформировала нашу Вселенную.

— Насколько я знаю из школьного курса, пространство создаётся материей.

— Да, куда приходит материя, там появляется пространство, но один вопрос: а почему так? Они не могут на этот вопрос ответить, а мы можем.

— Видимо, у них тоже есть свои козыри, раз они держатся, ведь, если появилась более полная теория, то другая автоматически становится устаревшей.

— Я не знаю, какие у них козыри,— безразлично ответила Кэтрин.— Может быть, и есть, но переубедить людей очень трудно. Вообще учёные люди верующие,— сказала девушка и пояснила.— Полуобразованность создала миф об обратном. Так вот, теория — это наша вера, Алекс. Люди с «устаревшей» парадигмой не переубеждаются. Практически никогда! В основном числе своём они просто уходят в прошлое, вымирают, но до этого борются за свою правду. А она, как известно, у каждого своя.

— Но если правительства снова организуют проект,— заметил Саша,— то они верят скорее вам, нежели им.

— Надеюсь, но, в любом случае, вам потребуются мои консультации как минимум, а ещё лучше — возьмите кого-нибудь, кто придерживается нашей теории.

— Я передам твои слова.

— Только не говори, что это мои слова никому кроме наших.

— Разумеется.

Саша взглянул на часы, времени оставалось не так уж много. Через пятьдесят минут ему уже нужно было улетать в аэропорт.

— А вот моя практика говорит о том, что время скоротечно. Вы не можете его остановить?

— Увы, мы не Боги.

— Только учимся, да?— усмехнулся он.

— «Все учились понемногу, где-нибудь и как-нибудь»,— в ответ сказала Кэтрин.

Шаги отвлекли их. Сзади подошёл молодой человек, по всей видимости, студент, и обратился к Кэтрин по-английски:

— Простите, мисс Уилкс, могу я вас спросить?

— Да, конечно.

— Вы действительно работали над проектом «Переход». Я читал все публикации Перетлёва. Я следил за этим проектом и мечтаю стать физиком. Мне было бы очень приятно, если я смог получить ваш автограф,— он подал книжку по информационной физике и ручку.

— Как ваше имя?

— Джереми… Джереми Фошер.

Она набросала несколько приветственных слов и расписалась.

— До свидания. Успехов вам в учёбе и в дальнейшем.

— Спасибо большое,— радостно, ответил студент и с неохотой отошёл от них.

— Поклонники, а ведь они чуть моложе тебя,— прокомментировал Саша, когда Кэтрин повернулась к нему.

— Ревнуешь?— прищурилась она.

— Не смею,— усмехнулся Соколов.

— Если честно, такое впервые. Удивлена.

— Для многих начинающих учёных ты — пример для подражания. В этом нет ничего удивительного.

— Никогда не любила популярности,— вздохнула Кэтрин.— Неуютно себя чувствую.

— У меня есть идея,— произнёс Александр и подмигнул.

— Какая?

— Давай просто пройдёмся.

Кэтрин согласилась.

Время незаметно ускользало, его стремительный бег ничто не могло умолить, однако если и Саша жалел о чём-то, то только о том, что он не властен над ним. Ветер шелестел листвой и разливал гармонию в сердцах людей. Они шли по каменной дорожке, стараясь не смотреть на окружающих, словно кроме них здесь никого и не было.

Встреча действительно была прощальной. Вскоре Саша улетел. Кейт обещала сказать ему, где будет располагаться лаборатория. Их дороги расходились в этом парке, но надежда говорила, что ненадолго.

Глава 4

7 марта 2114 года.

Штаб-квартира ОМБ, Москва, Российская Федерация.

— Итак, давайте подведём итоги,— произнёс Павел, задвигая жалюзи, словно не желая, чтобы вечер смотрел в окна. Такая обстановка ему импонировала гораздо больше, она создавала уют в простенько обустроенном кабинете. Здесь присутствовали все, кто участвовал или знал о неофициальной стороне дела: Анатолий Греченко, Александр Соколов и Андрей Булдаков.— Что мы имеем на сегодняшний день? Давайте каждый по порядку.

— Начнём с меня, есть крайне интересная информация,— сказал Греченко.

— Ничего не имею против,— согласился он.— Говори, что твои ребята нашли.

— В том-то и проблема, что ничего не нашли, но отсутствие результата тоже результат. Мы прорабатывали версию о манекене Семёнова… За последние полгода не было никаких перемещений оборудования, специалистов, связанных с клонированием, а тем более людей, которые занимаются матрицированием сознания.

— Было бы странно, если бы они нашлись,— сказал Саша.— Кто будет выставлять свою деятельность напоказ?

— Всё не так просто,— отрицательно замотал головой аналитик.— Мои люди прошли по списку, которые им дали специалисты в этой области. Есть у нас методы и средства. Так вот, если мы не нашли, то вряд ли такое существует. Я, конечно, понимаю, что ты сразу подумал: а кто будет такое документировать, но возражу: бесследно ничего не пропадает.

— Даже материалы из Хранилища?

— Даже они. Пропажу же заметили. С вероятностью 74 процента Макс тебе сказал неправду. Клона с копированным сознанием они не создавали.

Павел заметил, как Александр изменился в лице.

— Но я не вижу никакого иного варианта,— признался он.— Тогда всё встаёт с ног на голову.

— Есть ещё 26 процентов,— оптимистично напомнил Андрей.

— Mea culpa, друзья,— неожиданно оживился Саша. Все внимательно посмотрели на него, ожидая объяснений.— Он мне этого и не говорил! Он сам меня натолкнул на такую мысль,— Соколов встал и энергично шлёпнул себя по лбу.— Да он мне даже не ответил на этот вопрос! Он сказал, что его заменили, а я уже сам сделал вывод.

Александр скривился, словно его пронзила зубная боль.

— Он хотел, чтобы мы так думали, и про Соруса тоже.

— А смысл?— спросил Павел.

— Помнишь, что я тебе сказал по телефону?

— Да, помню. Ты до сих пор думаешь, что всё это было заранее просчитано?— улыбнулся Корышев, отметив, как выразительно посмотрел на Соколова Андрей. Смысл этого взгляда остался для Павла неясным, но здесь что-то крылось.— Но ты так и не рассказал, что натолкнуло тебя на эту мысль.