Вадим Леднев - Операция "Муравьиный бог" Страница 70

Никита сел на тахту и зажмурился, крепко сжав голову руками. «Ассоциации… Прислушивайся к ассоциациям… Ну почему… почему, когда я пытаюсь представить себе Алену, в мозгу всплывает явственный образ девушки, в коротком белом платьице, с теннисной ракеткой в руке?»

Сам Никита никогда не увлекался большим теннисом. Так, в детстве, как все пацаны играл во дворе в настольную его разновидность, на этом его знания в данном вопросе и исчерпывались. Тогда почему? Может он ее видел на одном из многочисленных академовских кортов, случайно проходя мимо? Загорелая молодая девчонка в короткой юбочке, задорно носящаяся по корту в погоне за прытким мячиком, вполне могла привлечь его рассеянно-задумчивый взгляд. Ну и что? Мало он видел девчонок в коротких юбках? Да летом каждая вторая. Выстрой их в шеренгу, ни одной бы не вспомнил. Разве что, если встречал неоднократно, где-нибудь в местах постоянных посещений. Теннисные корты, увы, к таковым не относились. Ерунда какая-то! Иррациональность.

Еще не вполне понимая, что делает, Никита потянулся к телефону. «О черт! Он же сдох!» Но трубка к его удивлению, отозвалась бодрым гудением. Не веря себе, Никита набрал номер своего старого, еще с универа, приятеля — Мишки Городецкого, страстного теннисиста. После того, как год назад Мишка женился, а Никита наоборот обрел свободу, жизненные пути их как-то разошлись. Мишкина жена, Ольга — дочь полковника в отставке, преподавательница психологии в Военном институте, сумела в короткий срок, сделать из бывшего бабника и охламона, примерного мужа. Однако о его сексуальных подвигах в бытность холостяком, она была прекрасно осведомлена. Ревновала и стремилась ограничить его контакты с приятелями из прошлой жизни. Что ей собственно и удалось, поскольку Мишка был в нее безумно влюблен и готов исполнять все ее желания. Единственно с чем у нее не получилось справиться — это была Мишкина страсть к теннису. И тогда она будучи мудрой женщиной, сама купила себе короткое теннисное платье (благо было, что показать), ракетку и отправилась с мужем на корт, дабы уберечь его от влияния длинноногих девиц в изобилии водящихся в тех местах, якобы из любви к спорту, а на самом деле только и занимающихся стрельбой глазами по потенциальным женихам.

По всем законам жанра — летом, в июле, в воскресенье, в час дня, Мишки ну никак не могло оказаться дома. Он должен был быть, где угодно — на корте, на пляже, у тещи на даче, у черта на куличках, но только не дома… Трубку сняли после первого же гудка:

— Обслухиваю вас внимательно! — бодрым фальцетом заявил Мишка. — В чем дело, клиент? Почему молчите и дышите в трубку? — добавил он, поскольку обалдевший от неожиданности Никита, на несколько секунд лишился дара речи.

— Мишка, черт! Ты? Узнал?

— Никитка! Ты что ли? Вот мудила, вспомнил, наконец, старого товарища!

С минуту они радостно орали в трубки, обзывая друг друга и вспоминая кто кому звонил в последний раз. Далее, они разъясняли судьбы, различных общих друзей-приятелей, кто, где, кого видел, и кто чем занимается в настоящее время. После исполнения этих дружеских формальностей, Никита незамедлительно перешел к делу:

— Мишк, а ты все по теннису продолжаешь прикалываться, или Ольга тебя таки отучила?

— Ага, щас! Со мной ходит, как миленькая… партнерша моя… Да ты, ты, ходишь! — голос Мишки удалился от трубки. Про теннис мы говорим… Никита Северов позвонил, сто лет, сто зим, помнишь его? Ну да, да… высокий симпатичный… Я тебе дам, высокий симпатичный!!! — голос Мишки вернулся в трубку. — Ольга там с кухни трендит… — пояснил он и без того ясное, — вот слух-то у человека!!! А ты чего, Никит, про теннис-то спросил? Сроду им не интересовался.

— Да, собственно… он мне и сейчас по барабану… Я спросить хотел… Ты тренером-то не стал?

— Не-е! Ты же знаешь… учить не моя стихия! И потом… — добавил он, понизив голос, — сейчас, в основном, девки учиться идут. А моя разве даст с таким контингентом работать?.. Короче… — начал он, вновь громко, — мне и Ольки моей хватает для учебы. Да, да милая, я тебя люблю! Котлеты готовы? Ну сейчас… дай поговорить с человеком! Сто лет не общались!

— Ну все равно… — продолжил Никита. — Ты ж там давно крутишься, всех наверное знаешь?… В этом клубе вашем… теннисном.

— Ну да! — с гордостью сказал Мишка. — Я клубный активист! Все тусовки, турниры, будьте почтенны!

— Ну отлично! Знаешь, я тебя хотел спросить не слыхал ли ты про одну девицу?

— Какую такую? — голос Михаила опять стал трагически тихим.

— Алену Вишняк… Может, слышал?

— Аленку? Естественно знаю! Она же у нас звездочка, местной величины! Прикинь, год назад пришла к Сашке Коротких, а сейчас уже играет, чуть ли, не лучше его. Он ее на мастера спорта двигает… но она не сильно-то… девка талантливая, слов нет, но ленивая-я… пофигистка. Слушай… — Мишка заговорщицки хихикнул. — А чего это ты, ей интересуешься? Ты что, к ней яйца подкатываешь? Так она ж малолетка еще! На молоденьких уже потянуло? А… старый козел?

— Ну во-первых не малолетка… восемнадцать ей. Знаешь… — Никита вздохнул, придется врать старому другу, — понравилась она мне…

— Девка-то симпотная! — с пониманием подтвердил Мишка. — Чижик-рыжик! Одобряю!

Никита почувствовал, как сердце вновь гулко бухнуло в груди:

— Она, что рыжая?

— Здрасти, вам пожалуйста! — удивился Михаил. — Ты что с ней в темноте знакомился?

— А, ну да… — спохватился Никита. — Извини, конечно помню! В общем, мы с ней договорились о свиданке… А она не пришла… продинамила, короче, меня. А я про нее, ничего, кроме этого гребаного тенниса не знаю. Ни где живет, ни телефона… Ты не мог бы мне помочь? Узнать про нее… Ну… где тренируется, с кем, когда? Я как бы случайно туда подкатил бы… Ба… какая случайная встреча, мадемуазель!

— Да, господи… я ж тебе говорю, тренера ее знаю. Сашка Коротких — он, можно сказать, корефан мой… Сейчас звякну ему, все узнаем про твою Алену, будь спок! Не клади трубку, я с сотика ему…

— Хорошо! — подтвердил Никита, но в трубке уже раздался треск, Мишка положил ее на какую-то твердую поверхность. Послышался его удаляющийся голос:

— Ольгусик! Где мой сотик? Нет, милая, голова у меня, как раз на месте!..

Несколько минут, его не было слышно и Никита начал опасаться, как бы снова не вырубился телефон, не оборвалась, начинающаяся вырисовываться, спасительная тонкая линия, ведущая его к Алене.

— Але… — наконец раздался в трубке Мишкин фальцет. — Ты еще с нами?

— Да, да! — Никита нетерпеливо заерзал задом по тахте. — Узнал что? Не томи, ну?

— Знаешь, старичок… вынужден тебя разочаровать…