Обещание тигра (ЛП) - Хоук Коллин

Коллин Хоук

Обещание тигра

Моим братьям – Мэлу, Эндрю и Джареду –

Соперникам в играх, но друзьям по жизни.

Пролог

Разрушительный

Многие девочки ждали времени, когда их папа возвращался домой. Джесубай не ждала. Как только колокольчик возвестил о его приходе, ее сердце сдавил жесткой хваткой страх, девочка задержала дыхание.

Никто, заметив девочку, не сказал бы, что она до смерти напугана. Все видели лишь крохотную принцессу, одетую в лучшие шелка. Ее большие необычные глаза лавандового цвета, обрамленные густыми темными ресницами, на личике в форме сердца заставляли таять даже самые черствые сердца. Снаружи она была тиха и спокойна, как горное озеро. В ней не было ничего хитрого или загадочного, по крайней мере, снаружи. Поведение Джесубай было совсем не похожим на ее отца.

И все же никто из тех, что работали в их семье, не рисковал даже шепнуть о возможности измены со стороны последней жены их хозяина. Никто не был так глуп. Впрочем, они лишь так думали. Все они думали, как в таком грязном источнике могла появиться такая редкая жемчужина. И сильнее всех над этим задумывалась любимая сиделка Джесубай, Иша.

Служанка Иша была вызвана почти сразу же после смерти жены хозяина, Джувакши. Иша, кстати, дружила со второй женой, что помогала принимать роды Джувакши, но вскоре после рождения ее маленькой подопечной, было, к сожалению, объявлено о смерти Джувакши. Следом за этим загадочно исчезла вторая жена. И Ишу наняли няней, она и малышка были изгнаны в дальнюю часть роскошного дома в маленьком царстве Бхринам.

Бхринам когда-то был мирным местом. Местный царь был старым, но хорошим человеком с определенными политическими амбициями. Многие здесь были пастухами и фермерами, а военных сил хватало, чтобы обеспечить защиту от одиноких недовольных жителей или пьяниц. Царство было хорошим местом. Когда-то.

Теперь правил новый главнокомандующий. Тот человек, что нанял Ишу. Он был темным. Опасным. Снаружи, конечно, он постоянно улыбался и отличался от царя, но Иша не могла не читать богам молитвы, чтобы защититься от тьмы, каждый раз, когда он приближался к ней. Ее наниматель пугал ее. Пугал сильнее, чем кто-либо еще.

Подозрения Иши, что отец малышки сделал со своей женой что-то ужасное, только усилились, когда он пришел в детскую. Она часто заставала его в комнате, когда он смотрел на малышку с неприкрытым отвращением на лице. Как трусиха, она ждала на пороге, прячась и заламывая руки, пока шептала тихие мольбы, что малышка, которую она полюбила, не сделала ничего, чтобы так досадить отцу.

Когда он уходил, она с облегчением выдыхала и благодарила богов за то, что ее подопечная все это время спала. Но после каждого его визита она замечала, что малышка не спала, ее слезящиеся глаза смотрели в ту точку, где было лицо ее отца. Ручки и ножки ребенка замирали, а ее одеяльце оставалось крепко намотанным вокруг нее.

Позже, несмотря на частые появления отца ребенка, Иша захотела, чтобы девочка показывала больше эмоций, ей все время казалось, что с малышкой что-то не так. Но она не была плохим ребенком. Джесубай просто была серьезной.

Она не играла, как это делали другие дети. Вместо дневного сна или представлений с участием ее игрушек, она просто выставила их в том месте, где, по ее словам, они выглядели лучше всего. Она редко улыбалась. Хотя ее красота была неоспоримой, многие видели в ней лишь красивую куклу. И только Иша могла видеть, какие чувства скрываются за ее личиком.

Визиты отца Джесубай становились все реже, пока девочка росла, вскоре он и вовсе оставил дочь в покое, замечая только тогда, когда ее нужно было показать при важных политических встречах. Хотя, казалось, ее красота его радует, особенно, когда это отметил царь. Отец водил Джесубай от министра к министру, она даже держала его за руку, когда он этого требовал, и не издавала ни звука, пока к ней не обращались лично. Даже тогда она была вежливой и идеальной, как принцесса, ее тихое поведение очаровывало всех, кого она встречала.

Используя ее как свое преимущество, отец Джесубай не говорил ей добрых слов и отпускал девочку, как только это становилось возможным. И только оказавшись в безопасности в объятиях Иши, девочка могла расслабить плечи и закрыть прекрасные глаза. Иша укрывала одеялом спящую неземную малышку и думала, уже не первый раз, что она уже как женщина, мудрая не по годам, но заключенная в теле маленькой девочки.

Когда Джесубай было восемь, ее отец отправился в путешествие, которому был странно рад. Блеск в его глазах пугал, и Иша в тайне надеялась, что то, что вынудило его уехать, задержит его подальше и надолго, но, как и всегда, он вернулся, и она ждала со страхом последствий. Если путешествие прошло хорошо, он приносил слугам ящики цветов, но если все проходило плохо, он лично разыскивал Джесубай. Иша не могла ждать.

Когда она ворвалась в комнату, то увидела девочку, которую полюбила, замершей на месте и смотревшей на дверь. Она взяла руку своей подопечной и легонько сжала. Сиреневые глаза моргнули раз, второй, а потом она подняла взгляд на старую служанку. Уголок ее рта немножечко поднялся, показывая Ише, что Джесубай была благодарна за ее присутствие.

Пока Джесубай бережно укрывала свои волосы, что достигали талии, фиолетовым шарфом, Иша суетилась в уже чистой комнате, подвинув чуть ниже книги, вытерев капли с холодной склянки с водой, расправив одеяло и взбив несколько подушек.

Стук тяжелых ботинок было слышно из прихожей, и Джесубай быстро закрыла шарфом свое лицо, чтобы были видны только ее красивые глаза. Иша поспешила уйти к стене, скрывшись в тени и затаившись, чтобы защитить свою подопечную, хотя в тайне надеясь, что это не понадобится. Так же сильно, как Иша хотела стать смелее и не склоняться перед злом, она всегда чувствовала вину за то, что маленькая девочка, что многое знала, могла справиться с отцом в одиночку.

«Когда-нибудь, - думала она. – Когда-нибудь я бесстрашно буду стоять рядом с ней».

Но Иша не стояла бесстрашно рядом с Джесубай, по крайней мере, не сейчас. Когда отец девочки вошел в комнату, на кончиках его пальцев потрескивала сила, а девочка и старая женщина знали, что этот визит принесет не цветы, но шипы. Когда Джесубай сделала реверанс перед отцом и скромно опустила глаза, как он и ожидал, он ударил ее сначала неестественной силой из своих ладоней, а потом кулаками.

Дорогие шелка горели. Куски камня вылетели из стены и врезались в противоположную. Куклы с замысловатыми резными восковыми лицами растаяли лужицами. Когда оказалось, что разрушения его не успокаиваются, он повернулся к дочери.

Она смело стояла перед ним, голова ее была склонена, а она – спокойна, пока он бушевал из-за того, что хотел, но не мог ухватить, как его страсть к женщине, что отвергла его, как слабость Джесубай и ее рождение, что не дало ему такого желанного сына.

В ярости он замахнулся рукой и ударил Джесубай по лицу с такой силой, что удар сбил ее с ног. Ветер отбросил ее вуаль в сторону, растрепал волосы. С ужасным хлопком Джесубай врезалась в стену и медленно сползла на пол, скорчившись. Девочка замерла, ее сломанное тело обмякло, как у безжизненной куклы, которую выбросили на кучу камней.