Ведьмы-провидицы - Барб Хенди

Барб Хенди

Ведьмы-провидицы

Ведьмы-провидицы — 1

Переводчики: Inoxor Roskoni, Игорь Фролов, Светлана Смирнова, Риша Каулитц, Anna Lebedeva, Александр Паринов, Γеннадий Мартынов, Oksana Proshina

Вычитка: Наталья Бурмагина, Ксения Климова, Ксения Согол, Ирина Зуева, Неминущая Александра

Переведено для группы https://vk.com/club68806729

Пролог

Меня зовут Селин Фоу, и я ведьма-провидица. Когда мне было пятнадцать лет, я и представления не имела, что это значит, потому что ни одна из моих способностей ещё не заявила о себе. Я знала лишь то, что моя мать только что умерла, её аптекарская лавка перешла ко мне, а также заботы о моей двенадцатилетней сестре Амели. Моего отца убили много лет назад, и, с уходом матери, мы остались совсем одни.

Что бы вы сделали, окажись на моём месте?

Я поступила так, как сделал бы каждый — положилась на свои сильные стороны: способность слушать и лгать.

Разумеется, я даже не подозревала об этих своих талантах до тех пор, пока не прошла неделя с похорон матери, и в нашу дверь не вошёл молодой человек. Его дикий, мечущийся туда-сюда взгляд напомнил мне жеребёнка, впервые запертого в стойле.

Но я была настолько оцепеневшей, что едва могла дышать, и потому не спросила его, что ему нужно и зачем он пришёл.

— У меня назначена встреча, — сказал он нерешительно. — С Элеанор.

Элеанор была моей матерью.

— Она умерла, — ответила я.

К моему удивлению, разочарование, вспыхнувшее на его лице, тронуло меня, и в первый раз за это время я внимательно его оглядела. Он был среднего роста, с каштановыми волосами, заправленными за уши, одетый в бордовую тунику, и имел при себе меч. Я предположила, что ему около восемнадцати лет.

— Умерла? — повторил он. — Нет… Она собиралась рассказать мне…

Он замолк, но ему не нужно было продолжать. Моя мать была провидицей, и он хотел узнать что-то о своём будущем. Я уже собиралась попросить его уйти, как заметила небольшой мешочек с монетами в его руке.

Я немного помедлила. Я не была провидицей, как моя мать. Я могла вырастить лечебные травы или наложить небольшое заклинание, чтобы прекратить плохие сны, или облегчить боль от безответной любви, но я не могла предсказывать будущее.

Однако наш кухонный шкаф был почти пуст, а мешочек с монетами так и манил. Исцеление от ночных кошмаров не приносило много денег.

Рискованная идея пришла мне в голову, и я немного растерялась в тот момент.

— Я дочь Элеанор, — сказала я. — Я унаследовала её дар. Присядьте, и я помогу вам.

Облегчение, появившееся на его лице, заставило меня устыдиться, но не настолько, чтобы я отказалась от задуманного. Я пригласила его сесть.

— Что вы хотите узнать? — спросила я.

Он опустился на стул за выцветший стол моей матери и повернулся ко мне лицом.

— Я… я хочу жениться, но мой отец этого не одобряет.

— Почему нет?

— Потому что у Джозелин нет приданого. У её отца есть титул, но у семьи нет денег, и мой отец заключил соглашение с бароном Дризе. Он рассчитывает, что я женюсь на дочери барона — Рианнон.

— А вы не хотите жениться на Рианнон?

Он покачал головой, а затем остановился.

— Я не знаю! Под властью барона находится половина серебряных рудников в северо-восточной провинции, и приданое Рианнон принесёт моей семье большое состояние. Брак же с Джозелин не сулит ничего.

Я наклонила голову. Выбор казался простым. Жениться стоило на богатой девушке. Но я знала, что моей матери это не показалось бы таким простым решением.

— Тогда что вас тревожит? — спросила я. — Рианнон безобразна? У нее выпадают волосы? Она покрыта оспинами?

Он моргнул, вероятно, находя мои вопросы детским, какими они, в принципе, и были, но, имейте в виду, мне было всего пятнадцать лет.

— Нет. Во всяком случае, большинство людей находит её привлекательней, чем Джозелин, — сказал он. — Но когда я с Джозелин, я не чувствую себя одиноким.

Я посмотрела на него, и это было моё первое знакомство с миром взрослых.

— Если вы не женитесь на Рианнон, может ли ваш отец лишить вас наследства? — спросила я. Уже в пятнадцать лет я была прагматичной.

— Нет.

Это всё, что мне нужно было знать. Я видела, как моя мать проделывала это сотни раз.

— Вы принесли какую-нибудь вещь Джозелин? — спросила я, зная, что моя мать снабдила его указаниями.

— Да, локон её волос.

Я забрала их у него, держа мягкие светло-каштановые пряди в своих пальцах. Другой же рукой я потянулась к одной прядке, которая, свернувшись, ускользнула от моих пальцев, будто стараясь уклониться от прикосновения, но я перехватила её.

Я закрыла глаза. Хотя я ничего и не видела, я заставила себя вздрогнуть раз, затем качнулась из стороны в сторону, глубоко дыша через рот. А потом открыла глаза.

— Ты увидела? — спросил он, наклонившись вперёд. — Ты увидела моё будущее?

— Да, — ответила я без колебаний. — Вы женитесь на Джозелин и будете счастливы. Я видела вас двоих после вашей свадьбы, и всё было так, как и должно быть.

Он шумно вздохнул, будто только что спасенный от утопления, и протянул мешочек через стол.

— Спасибо. Огромное тебе спасибо.

Так всё и началось.

Глава 1

Пять лет спустя

— Я не называла тебя лжецом, — ровно сказала Амели Фоу. — Я сказала, что ты пытался меня обмануть. Это разные вещи.

Джарет, деревенский мясник, нахмурился, всё ещё продолжая держать в руках две бараньи отбивные. Они стояли на улице посреди столов и палаток утреннего рынка, и моросящий дождь ронял мелкие капли на их головы. Он пытался продать ей товар по завышенной цене, и они оба знали об этом.

Амели вздохнула. Она не обвиняла его и не собиралась торговаться из-за пары кусков мяса. Но она и её сестра, Селин, были в числе тех немногих жителей Шетаны, у которых водились деньги. Большинство же их соседей по деревне сдавали Джарету репу в обмен на кости для супа. Амели думала, что Джарету уже некуда девать овощи.

У неё не было умысла угрожать ему, но, вопреки обыкновению, её рука потянулась к рукояти короткого меча у левого бедра. По правде говоря, она лучше управлялась с кинжалом, что был в ножнах справа, но меч производил более сильное впечатление, что сейчас было кстати.

Её сестра Селин, стройная и красивая, была добытчицей в их семье. Они ни от кого не зависели, и Амели давно