Екатерина Флат - Два Хранителя

Чтобы изменить документ по умолчанию, отредактируйте файл «blank.fb2» вручную.

Екатерина Флат

Два Хранителя

ГЛАВА 1

То, что сильнее любви

Если бы за опрометчивые поступки давали медали, у меня бы уже скопилось их целый шкаф. Но, похоже, сглупила я в последний раз в жизни. И вовсе не потому, что каким-то чудом вдруг резко помудрела…

Столь философские мысли меня посетили в тот момент, когда тяжелая дверь входа в башню в очередной раз прогнулась под внешними ударами. Да и жуткий вой служил прекрасным фоном для запоздалых размышлений о смысле прожитых лет. Хотелось произнести что-нибудь высокопарное, даже пафосное. Вроде: «О, смерть, ужели настигла ты меня?» Но Руслан меня опередил своим весьма прозаическим:

— Нет, в Арцахесе определенно не умеют принимать гостей, ты не находишь?

Несколько парящих вокруг огненных шариков разгоняли темноту, так что я прекрасно видела выражение лица Руслана. Он как будто бы вообще не боялся. А ведь мы застряли в мире, полном всякой прожорливой нечисти, где люди считаются очень даже соблазнительным деликатесом. В мире, в который я сама толком не поняла как попала.

— Ты еще долго намерена стоять и смотреть на дверь? — Руслан на меня сердился и даже не пытался это скрыть. — Пойдем. Может, хоть на крыше телепортироваться получится, а то здесь стены почему-то любую мощную магию гасят.

Он первым направился вверх по хлипкого вида лестнице. Я побрела следом, пребывая все в той же задумчивости. Конечно, я прекрасно знала, что порой способна на не слишком-то обдуманные поступки, но мой визит в Арцахес бил все рекорды. Вот только упорно не покидало ощущение, что как-то все это странно. Хотя, может, я так просто перед самой собой пыталась оправдать собственную дурость. А ведь не появись Руслан, мне бы точно пришел конец.

Каким-то чудом пошатывающаяся лестница все-таки не рухнула, и мы добрались до открытой площадки на крыше башни. Отсюда открывался вид, хоть и скудный, но все же красивый. Ничто так не украшает огонь как темнота. И чем непроглядней тьма, тем ярче кажется в ней пламя… Наверное, в таком незавидном положении стоило бы испугаться, но я по-прежнему пребывала в раздумьях.

Внизу, у подножия этой древней сторожевой башни, вполне себе жизнерадостно плясал огонь. Хоть немного отпугивал часть местного бестиария. Они ведь и к свету-то не привыкли. Вроде как в Арцахесе всегда царила ночь. По крайней мере, те несколько часов, что я уже здесь находилась, небо ни разу не озарялось подобием рассвета. Наверное, тут сыграла свою роль магия, ничем другим я такое явление объяснить не могла.

— Знаешь, что не устает меня в тебе удивлять? Отсутствие логики. — Руслан облокотился о каменный парапет и задумчиво смотрел на бушующее у подножия башни пламя.

Я ничего не ответила. Первая злость на Полянского уже прошла, и вновь вернувшееся мрачное уныние не особо понукало вступать в очередные препирательства. Так что я молча продолжала любоваться собственноручно устроенным пожаром. Правда, учитывая невосприимчивость к огню некоторых из копошащихся внизу кровожадных тварей, их прорыв в башню оставался лишь вопросом времени.

— Нет, ты мне все-таки скажи, ты и вправду думаешь, что смерть — это замечательный выход? — не отставал Руслан.

Удивительно, но в его голосе даже насмешливости не сквозило. Только серьезность и искреннее недоумение.

— Тебе не понять, — буркнула я, по-прежнему на него не глядя.

— Чего не понять? Любви этой? Да, ты права, такой идиотизм у меня действительно в голове не укладывается.

— Слушай, оставь меня в покое, а? — Вновь начало закипать раздражение. — Меньше всего на свете я сейчас нуждаюсь в твоих ехидных комментариях. Чего ты вообще сюда притащился? За талисманом, небось? Только не надо сейчас заливать, что ты благородно примчался меня спасать, ни в жизнь не поверю.

Руслан усмехнулся, покачал головой.

— Потому что я — негодяй и подлец?

— Потому что я никому на свете не нужна, — мрачно ответила я. — И не надо меня разуверять в обратном, я прекрасно знаю, что права.

— О, мой бедный мозг… — трагично изрек Руслан, только что за голову не схватился. — Карин, хочется тебе умирать из-за какой-то там несчастной любви, то умирай на здоровье. Но давай уж без такого предсмертного бреда.

Я ничего не ответила. Теперь к острой жалости к самой себе и злости на столь опрометчивую глупость примешалась и жгучая обида. Всеми силами старалась сдержать слезы. Впилась пальцами в холодную каменную кладку парапета, острый край до крови поранил ладони, но даже боль не отвлекла от горьких эмоций.

Да, после того разговора с Эриданом мне стало плохо. Настолько невыносимо плохо, что откуда ни возьмись мелькнувшая мысль о гибели показалась единственно верной. И стоило этому озарению появиться, как дальше все было словно в тумане, никакие доводы здравого смысла пробиться ко мне не смогли. Это казалось, мягко говоря, странным.

— А ведь ты мне казалась более-менее разумной, — продолжал Руслан нещадно меня добивать. — Выходит, я ошибся. Ладно бы хоть повод для смерти был достойный.

— Легко вот так вот рассуждать со стороны, — зло прошептала я. — Посмотрела бы я на тебя в такой ситуации.

— Это в какой? Любовь прошла, завяли помидоры, сандалии жмут, и нам не по пути? Нет, Карин, ты это вправду серьезно? Мол, умру, и только тогда он поймет, кого потерял? — Руслан подошел ко мне и, взяв за подбородок, буквально заставил на себя посмотреть. — А о родителях своих ты подумала? Им, по-твоему, ты тоже не нужна?

Теперь уже сдержать слезы не получилось. Руслан крепко обнимал меня, но я и не пыталась вырваться. Безумно хотелось, чтобы хоть кто-нибудь пожалел. Да только Полянский явно не жаждал проявлять жалость.

— Глупая. — Он тяжело вздохнул. — Какая же ты все-таки глупая.

— Зато ты у нас самый умный! — продолжала всхлипывать я, уткнувшись в его плечо. — Чего бы ты понимал!

— Сейчас я понимаю ясно одно: кое у кого от эмоций мозг переклинило, — пусть говорил Руслан насмешливо, но при этом ласково гладил меня по волосам и бережно прижимал к себе. Даже если и не специально пытался утешить, но его прикосновения чудесным образом успокаивали.

— Просто это и вправду больно, очень больно, — сбивчиво шептала я. — Любовь эта проклятая! С ней только смерть способна справиться, она-то точно любви сильнее… Мне после разговора с Эриданом так тошно стало, что я лишь один выход видела, вообще ни о чем другом думать не могла. Сразу сюда и отправилась. Втихую утащила из Башни посох Хранителя, открыла им запертый портал Арцахеса и оказалась здесь безнадежно отрезанной от пути назад. Посох ведь сразу сам собой исчез, в Башню наверняка вернулся.