Джонатан Стрэн - Драконы

Драконы

АНТОЛОГИЯ

Предисловие

Итак. Как выглядит дракон? Задумайтесь об этом на минутку. Представьте его себе. Создайте трехмерное изображение в своем сознании. Мы уверены, что любой читатель, в особенности поклонник фантастики и фэнтези, обязательно предложит какое-нибудь описание. Это может быть существо огромное и чешуйчатое, свирепое и огнедышащее, легкое и стремительное или даже маленькое и милое, но каждый читатель знает, кто такой дракон, как он выглядит и что умеет делать. В зависимости от того, откуда этот читатель, из Европы или с Востока, его дракон будет либо большим, с крыльями как у летучей мыши, четырьмя лапами и змеевидным туловищем, покрытым чешуей, либо ящероподобным, неспособным летать и обитающим в воде.

Но ведь драконов не бывает, не так ли? Как существо, не более реальное, чем эльф или гном, стало для нас более знакомым, чем утконос или кенгуровая крыса? Драконы упоминаются в различных мифах, легендах и исторических документах на территории как Европы, так и Азии, описания драконов встречаются в таких разноплановых текстах, как «Илиада» и «Библия короля Якова», а Марко Поло даже утверждал, что видел их во время пребывания в Китае.

Подобные истории возникали потому, что путешественники неправильно оценивали то, с чем сталкивались. Например, существует свидетельство, что в 300 году до н. э. в Учэне, провинция Сычуань, Китай, были обнаружены кости дракона. Впоследствии анализ показал, что это останки динозавра. Но, хотя гипотеза была опровергнута, это позволило предположить, что повсеместное распространение легенд о драконах связано с исторической памятью о динозаврах.

В книге Аврама Дэвидсона «Приключения в неистории» («Adventures in Unhistory») есть статья «Распространенность драконов» («An Abundance of Dragons»), в которой предлагается множество гораздо более рациональных и привлекательных объяснений того, почему драконы настолько вездесущи. Лично нам очень нравится идея о том, что прообразом восточных летающих драконов, которые ассоциируются с дождем и ненастьем, является молния, вспыхивающая во время грозы. Это очень изящная и любопытная теория, что не менее важно, чем истинность, когда речь идет о драконах.

В данной антологии представлены современные драконы, порой добрые, порой жестокие, но неизменно очаровательные. Первый дракон, с которым столкнулся Джонатан, был Смог из книги Дж. Р. Р. Толкина «Хоббит». Свирепый и ужасный, он является архетипическим западным драконом, использующим свою силу для того, чтобы защитить несметные сокровища, составляющие его единственную слабость, которая в конце концов привела его к гибели. Джонатан был прилежным читателем и вскоре познакомился с умными огнедышащими драконами-телепатами Перна, созданными Энн Маккефри, и прекрасными мудрыми драконами Земноморья, которых подарила нам Урсула Ле Гуин. И еще многими-многими другими. Драконы добрые и жестокие, смешные и хитрые, огромные и крошечные. Драконы как воплощение дьявольского искушения и драконы — верные друзья и настоящие союзники.

Взявшись за составление этой антологии, мы понимали, что существует бесконечное множество историй о драконах. У нас была четкая установка от издателя: найти рассказы о драконах и выбрать из них самые лучшие. Мы немного расширили поле деятельности, решив, что не будем пытаться заглянуть дракону под шкуру: персонаж просто должен описываться как дракон на протяжении всего повествования или хотя бы большей его части. Мы хотели сосредоточиться на современном фэнтези, но при этом не отгораживаться от других эпох и других жанров. Мы долго сомневались, следует ли отбирать только малоизвестные произведения и отказываться от тех, которые часто печатались в других сборниках. После долгих дискуссий мы решили, что гораздо важнее составить книгу лучших и горячо любимых историй, даже если эти истории хорошо знакомы некоторым нашим читателям. Чтобы компенсировать это, мы попросили двух авторов написать рассказы специально для данного сборника. В итоге яркие произведения Холли Блэк и Марго Ланаган встали в один ряд с лучшими историями о драконах, которые мы сумели отыскать.

Мы выбрали двадцать шесть рассказов. Здесь вы найдете знаменитых драконов Земноморья и Перна, мудрых драконов, слабых драконов, драконов огромных, как горная цепь, и драконов, способных уместиться на книжной полке. Но у них всех есть кое-что общее. Они волшебные. Один словарь определяет дракона как «сказочное чудовище, часто представляемое в виде огромной крылатой рептилии, изрыгающей пламя». Огден Нэш как-то сказал: «Там, где есть чудовище, есть и чудо». Мы надеемся, что именно это вы отыщете на страницах нашего сборника: чудовищ и чудеса.

Питер Бигл

ДРАКОНЬЕ СТОЙЛО[1]

Питер Бигл родился в 1939 году в Нью-Йорке. В выпускном классе он написал стихотворение, за которое удостоился стипендии в Питсбургском университете и закончил его по специальности «художественная литература». В студенческие годы Бигл опубликовал свое первое произведение. Первый роман Бигла «Тихий уголок» («А Fine and Private Place») был издан, когда писателю было 19 лет. В 1965 году вышли путевые заметки «По одежке вижу я» («I See By My Oufit»), а в 1968 году увидела свет наиболее известная его работа — классическое фэнтези «Последний единорог» («The Last Unicorn»). Среди других книг Бигла — «Воздушный народ» («The Folk of the Air»), «Песня трактирщика» («The Innkeeper's Song») и «Тамсин» («Tamsin»), а также малая проза, публицистика, кино- и телесценарии. Недавно вышли сборники «Мы никогда не говорим о моем брате» («We Never Talk about My Brother») и «Зеркальные королевства. Лучшие произведения Питера Бигла» («The Mirrored Kingdoms: the Best of Piter S. Beagle»). Писательская карьера Бигла насчитывает уже пятьдесят лет, и в последнее время он порадовал читателей замечательными рассказами и повестями, среди которых «Два сердца» («Two Hearts») — работа, получившая сразу две значимые премии, «Хьюго» и «Небьюла». Кроме того, Бигл — дважды лауреат Мифопоэтической премии, а также премии журнала «Locus», премии Вашингтонской научно-фантастической ассоциации, присваиваемой малотиражным изданиям (WSFA Small Press), и Grand Prix de I'Imaginaire.

Девять драконов держу я в коровнике старомИ иногда захожу подопечных проведать.Нет, я коровник не строил, его приобрел яУ старушенции из Пасадены.А позже случайно узнал я:Вроде, по слухам, попала старушка в кутузку,Деньги изрядные выманила у слепого,С неба звезду простодушному пообещала,Да не какую-нибудь, а Полярную. Ну и ловкачка!

А вот драконов сам вырастил я и выкормил тоже.Чем я кормлю их? Убоиной, птицей и джемом,Если подохнет куренок — скормлю им куренка.Пойло простое: жидкость для зажигалок.Правда, пришлось мне отстроиться заново, ибоРядом с драконами жить, скажем прямо, опасно,Очень горючи. Поодаль я домик построил.Подле коровника землю сплошь покрываютПтицы, сгоревшие заживо прямо в полете.Да и земля вся оплавлена, в черных и красных, как оспа, отметках:Черный — ожоги, а красный — то выдохов пепел драконьих.Ну и помет, разумеется, тоже… ведь девять скотинок.Тут удобрений на целое поле посадок!Тесно драконам в коровнике — не вытянешь шею,Толком крыла не расправишь. Теснятся и злятся.Пахнут болотною прелью и гнилью отлива,Пахнут раздавленным крабом и дохлой медузой…Восьмиугольны глаза их и остры прижатые уши,Гривы драконьи гремят, как кандальника цепи,Желтые зубы ощерены, словно в усмешке.Лучше заборов любых огорожен коровникСмехом хриплым драконьим, ведь огнем они дышат, напомню.Или огонь ими дышит? Не знаю, но пахнет драконами пламя,Черные тени драконьи ложатся на стены,А стены заляпаны грязью.Вяло драконы-самцы тяжелые туши таскают.Крылья их куцы и коротки, не для полета —Так, обозначить, что мы, мол, драконьего рода.В воздух драконам-самцам никогда не подняться,Да и с земли не встают, а лежат, блестя чешуею,Что на монеты новой чеканки похожа.Бьют сердито хвостами и пепел вздымают.Словом, прискорбное зрелище.Но вы бы видели самок!Пурпур, и пламя, и крылья их величиноюС двери собора, и сизы, как зимние тени.Движутся самки проворнее быстрого ветра.Каждая в стойле своем дрожит нетерпеньем,Ходит туда и сюда, и клацают по полу когти,Будто бы землю скребут, чтоб она расступиласьИ пропустила драконих в глубины, где плещется лава.В доме своем (от коровника он в отдаленье)Слышу я клацанье это, уснуть я не в силах.И удается мне сном ненадежным забыться,Только когда драконихи угомонятся.Самки драконьи, однако ж, почти что бессонны —Спят, лишь с самцами натешившись досыта, вволю.Порознь, увы, на них нападает охота,И потому хоть одна да не спит еженощно.Стоит войти мне в коровник — драконихи тут же воззрятся,Гребни торчком, в глазах — огоньки вожделенья.Имя мое им давно уж прекрасно известно.Немудрено: с ними я совокуплялся.Что ж, я не первый познал самку дракона:Рыцари давних времен потеху придумали эту.Страсть утолив и стыдом внезапным терзаясь,Рыцари ждали, пока одолеет дрема драконов,И убивали. Считалось, что подвиг вершили.Рыцарей многих за это потом возводили в святые.Только я думаю: холодно, тягостно былоРыцарям после на ложе с дочками Евы.Но ненадолго…И я в свое время, я тожеПил белоснежное пламя из уст крепких и хищных,Когти мне в спину, я помню, от страсти впивались,И чешуя оставляла шрамы на коже,Слышал я грохот драконьего пылкого сердца —Будто часы старинные гулко стучали.Семя свое извергал я в глубокое лоно, на волюФатума я полагался: что будет, то будет.Изнемогая, огнем опаленный, потом уползал я,Долго, бывало, в мокрой траве под небом дождливым валялся.Кожа краснела тогда моя и шелушилась,Воздух и дождь ее ранили прикосновеньем,Кровь из ссадин сочилась и траву обагряла.А из коровника не доносилось ни звука,Нет, не клацали когти, самки были довольны.Спали драконы.Я думаю, рано иль поздноСын мой на свет народится.Он будет красавец когтистый.

Урсула Ле Гуин