Ростислав Гельвич - Беглец в жизнь

Гельвич Ростислав

Беглец в жизнь

Пролог

В Кендарате очень жарко. Хотя, в общем-то, так всегда — выдержать жизнь в Мирании сможет не каждый…. Зато тут красиво. Нет, конечно, пустыня красивой покажется далеко не всякому, но кто говорит о пустыне? Ведь Кендарат находится недалеко от нее, в краю саванн и густых лесов. Но жара от пустынь доходит и досюда. Жаль.

Вообще, Кендарат очень красивый город — один из самых первых, построенных еще при заселении Мирании. Или как её называли всего несколько лет назад — Затерянный мир. Почему — никто не скажет, просто так повелось, ведь кто мог знать, что в мире существует не один Иллидианис?! Никто — считалось, что далеко в великом море живут лишь страшнейшие морские чудовища, и злые духи которые не могут ворваться на Иллидианис. И представьте каково было удивление всех, когда в один далеко не прекрасный день, в столичный порт приплыл битый и изрядно потрепанный штормом бриг, капитан которого рассказывал о "земле большей чем тут" и показывал невиданные ранее растения. А дальше….

Это слишком долго описывать — а если есть желание углубиться в историю то почитайте старинные летописи. Благо их много.

Это был жаркий день. Самый обычный, один из многих в этом году. Отличался он разве что тем, что несмотря на буквально плавящийся песок у помоста на главной площади города собралась гигантская толпа. Зачем и почему? Их можно понять — торговля рабами проводится не каждый день….

— Продается рабыня Атифха! Умелая ткачиха, умеет вышивать бисером, умна! Повернись! — зазывала-продавец взял за руку рабыню и заставил ее повернуться вокруг своей оси. В громыхающей толпе послышались пьяные голоса, выкрикивающие похабные стишки, и пожелания. Девушка опустила глаза в пол, и покраснела. — Всего 500 тенгиев*!

//*Тенгий — крупная золотая монета

— Я дам 500! — заорал стоящий в первом ряду толстяк

— А я 520! — эхом отозвался из середины толпы плотный, но роскошно одетый купец

— 550!

— 570!

Эти двое явно не собирались упускать столь ценную рабыню. Пусть придется потратиться, но зато потом не надо будет ходить к портным — все будет сшито дома!

Атифха и сама прекрасно это понимала. Но что она могла сделать? Тем временем торг закончился

— Рабыня Атифха продана вам уважаемый! — зазывала широким жестом вызвал на помост плотного человека из середины толпы — 635 тенгиев вполне достаточная цена за такую кошечку!

Взяв новоприобретенное имущество за руку, и отвязывая от пояса тяжелый кошель, покупатель зашел в построенный по типу кочевых юрт барак, в котором находился представитель аукциона. Деньги предстояло отдать ему, а уж он предварительно забрав свою долю, передавал сумму работорговцу.

Иногда процедура различалась. Иногда рядом с представителем аукциона стоял маг, завершающий сделку магическим договором. Если денег на мага не было — ограничивались обычным. Здешний продавец богатым не был.

Торг продолжался.

— Продается раб Халфон! Очень умный, знает ротроссинское наречие и науку счетологии, может быть отличным учителем для ваших детей! — Халфон был худощавым, очень бледным мужчиной примерно 35 лет. Щуря подслеповатые глаза он пытался рассмотреть того кто купит его — 700 тенгиев!

Учителя очень ценились везде — даже за такую немалую цену. Кому же не хочется чтобы на старости лет, сынок или дочка не занимались только хозяйственными делами, а помогали родному батюшке в делах торговых?

Его купили быстро.

А на помост вытолкнули худого мальчишку, лет двенадцати от роду, с длинными, почти по плечи, засаленными волосами.

— Раб Альфаран — 12 лет! Можно воспитать из него кого угодно! Всего 100 тенгиев!

Откликнулись несколько человек но громче и как ни странно спокойней всех пронесся голос никому не знакомого старика:

— 150 тенгиев….

— Он ваш!

Старик пребольно стиснул костлявую руку мальчика и провел его в барак.

— Купил за 150 тенгиев. Вот деньги.

— Распишитесь! — продавец услужливо подсунул желтоватый листок пергамента с уже смоченным в чернилах пером, и отсыпал долю зазывалы в неприметный мешочек

Старик молча мазнул по листку, и вышел из барака.

— Так тебя зовут Альфаран? Никогда не слышал такого имени. Красивое.

Мальчик насупился и ничего не отвечал.

— Обижен? За что? — старик молча шел вроде бы и не таща, но увлекая за собой мальчишку.

Ответа опять не было.

— Ну, зря ты так. Хотя дело конечно твое.

— А за что мне вас любить?! — огрызнулся Альфаран — За то, что я буду бегать по вашему малейшему жесту, недоедая и недосыпая?!

— А ты смелый…. Хе…. Знаешь что, я пожалуй ничего, пока не буду тебе объяснять и говорить. Сам все поймешь и узнаешь. Только чуть позже. Скажу одно — если будешь делать что я скажу, станешь свободным.

Больше старик ни на что не отвечал и ничего не говорил. Альфаран тоже предпочел молчанье разговору.

Наверное, со стороны, они были похожи на деда с внуком… ну или на дядю с племянником. Уж больно даже не лицами, а какой-то другой схожестью были похожи эти два человека.

По переулкам и улицам пришлось плутать довольно значительное время, хотя Кендарат был не слишком большим городом. Старик словно запутывал следы.

И вот пройдя очередной узкий и заплеванный переулочек-капилляр, этого города, Альфаран со своим странным спутником вышел к купеческим воротам — выходу из города у которого собирались торговые караваны. Впрочем, не только они. Стоящий спиной к прохожим человек вдруг резко обернулся, помахал рукой к старику, и подошел к стоящей неподалеку телеге.

— Поздорову Кларахот! — он не спеша пожал подошедшему старику предплечье, тот не преминул ответить ему таким же жестом — А это кто?

— Да вот раба купил.

— На хрена он тебе?

— А вот это уж прости личное дело. Хотя не совсем личное… даже совсем не личное, у него…. — Кларахот пригнул голову собеседника ухом к себе, и что-то ему прошептал

— Хм…. Ну тогда ладно…. Ну что пацан, давай краба! Тебя я понял Альфараном звать? А я Асгальн. — пацан пожал руку, ответив хмурой миной на веселую улыбку — Когда выезжаем Клар?

— Да в принципе можно и сейчас, если ты все что надо закупил.

— Закупил. Продовольствие….

— Я понял. Поехали. Альфаран, прыгай на телегу.

Приказание было незамедлительно исполнено, ибо мальчишка уже заинтересовался странными спутниками, не обращая внимания на то, что один вроде бы является его новым хозяином. Хотя… да все мальчишки такие — помнить горе они способны только если оно уже въелось в них. А так… думается что дети единственные, кто сами того не зная понимают, что нельзя все время думать о горе…. Но не все они такие. Не все….