Софья Ролдугина - Зажечь звезду

Ролдугина Софья

Зажечь звезду

Каждому с детства известно,

Как умирает звезда:

На небе становится тесно,

Срывается с неба она

И падает росчерком света

На землю с большой высоты,

Мы ей доверяем секреты —

Она исполняет мечты…

Кому-то подарит надежду,

Кого-то научит мечтать…

Исполнит желания, прежде

Чем камнем никчемным упасть.

Растратит свой свет без остатка,

Чтоб нам всем счастливее стать…

Упавшей звездой быть несладко!..

А если песчинку поднять,

Возможно ль, вложив в нее силу,

Любовь и еще — доброту,

И в небо ночное подкинув,

Заставить… зажечься звезду?

Город замер в ожидании рассвета.

Застыли улицы и дома, утих ветер. Хранили молчание птицы, бессильно поникли ветвями деревья в недвижном воздухе.

Это не чья-то злая воля и не магия — просто час такой. Самый сонный, самый тихий, самый мертвый.

Но всегда найдутся люди, которые еще не ложились.

— Он уже ушел? — обреченно поинтересовалась светловолосая девушка, не глядя на собеседника.

Мужчина прикрыл глаза, прислушиваясь к себе.

— Нет. Но вот-вот уйдет. Он прощается с ней.

Блондинка нахмурилась.

— Значит, время пошло. Поверить не могу, что я решилась на это… — потерянно прошептала она, закрывая лицо руками. — Сколько нам осталось? Год, два?

— Полагаю, так. Не более двух с половиной, — задумчиво кивнул ее собеседник. — Договор вступает в силу?

Девушка помедлила с ответом.

— Да. Вы, князь, помогаете мне провести ее по ступеням взросления — действие на инстинктах, понимание окружающего мира, принятие себя, осознание последствий содеянного и обретение пути. Взамен я поверну колесо судьбы так, что у вашего друга появится шанс.

— Но вы не даете гарантий, леди? — уточнил мужчина.

— Нет, — девушка покачала головой. — Прорицание — не точная наука. Слишком многое зависит от самих людей. Я могу лишь спрямить пути, сделав какой-то вариант более вероятным.

— Что ж, полагаю, у меня нет выбора… Ведь если не… как вы выразились? "Найти звезду"?

— "Зажечь звезду", князь.

— Если не зажечь звезду эстаминиэль, то третьей волны пришествия Древних не миновать… Поэтому я помогу вам. Даже если у моего… у моего друга не останется шансов.

— Благодарю вас, князь, — церемонно склонила голову девушка.

…Над городом вставало ослепительно яркое солнце. Начинался новый день, и он обещал быть жарким…

ЛУЧ ПЕРВЫЙ. ПЕСНИ МОРЯ

О, эта странная песня вдали…

Так море тоскует в закатный час,

Когда у причала стоят корабли,

И грустные пары танцуют вальс.

Дивная песня, голос морской,

Зов, что приходит из черных глубин…

Голос, что просит: останься со мной,

Ты — я ведь знаю — устал быть один.

Ты потерял и свой дом, и любовь,

Ну же, не бойся, следуй за мной!

Здесь, среди сонных подводных лесов,

Ты обретешь долгожданный покой…

— Что это ты всю дорогу напеваешь?

Этна лениво потянулась, насколько позволяло кресло. Зевнула. Потом приподняла ресницы, скосив на меня по-кошачьи зеленый глаз.

— Мм? Что, мы у-о-оже приехали? — ведьма с трудом проглотила зевок.

— Нет, — мрачно ответила я. Голова гудела так, будто вот-вот развалится на кусочки, глаза слипались, но стоило чуть-чуть задремать, как на дороге попадалась какая-нибудь кочка или трещина, и меня подбрасывало в кресле, лишая возможности расслабиться и отдохнуть. К сожалению, даже после выматывающего путешествия с Северным князем я не приобрела способности выключаться где угодно. Скорее, наоборот, теперь мне мешало абсолютно все: свет, шум, наличие посторонних людей рядом и ощущение движения. Проще говоря, автобус был идеальным местом для того, чтобы заработать бессонницу.

У моей подруги таких проблем не наблюдалось.

— Тогда чего будишь? — проворчала Этна, снова закрывая глаза и сползая по креслу. Волна рыжих прядей, до этого спокойно лежавшая на спинке, соскользнула по обивке, накрывая лицо. Девушка чихнула и проснулась окончательно.

— Ты что-то мурлыкала себе под нос, и мне стало интересно. Это новика, да? Знаешь, я за современной музыкой не слежу… — честно созналась я.

— К твоему сведению, всю дорогу я проспала, и во сне я не разговариваю, — огрызнулась Этна, принимая вертикальное положение. — Тебе показалось.

— Ну, не знаю… Может быть, с недосыпа мерещится. Мне-то подремать не удалось. Эх, скорее бы в номер… — мои губы расплылись в мечтательной улыбке.

— Не объявляли, долго еще ехать?

Я помотала головой и сделала последнюю попытку устроиться на отдых.

Получив отрицательный ответ, Этна перелезла через мои ноги и отправилась доставать гида. Бедный парень, как я ему не завидую… После пятичасового ожидания рейса, который несколько раз откладывали, утомительного перелета и проблем с получением багажа (транспортировочную ленту заело, и пришлось еще ждать, пока ее починят) моя подруга пребывала в исключительно поганом настроении. Все ее милые недостатки, такие, как мстительность, раздражительность, нетерпимость и властность обострились до предела, угрожая душевному здоровью окружающих. В такие минуты даже мне иногда хотелось сбежать куда-нибудь подальше и переждать бедствие по имени Этна в безопасном месте.

Так что приходилось себе признаться, что пока наш отдых принес больше неприятностей, чем удовольствия. Кроме традиционных для сезона отпусков проблем с вылетом, мы еще умудрились поругаться в самолете с хамоватой стюардессой и уже после приземления — заблудиться в аэропорту. Вдобавок ко всему водитель автобуса, доставляющего туристов в отель, свернул не в том месте, и пришлось возвращаться. Пока гид с водителем выясняли отношения, обратный путь и кто же все-таки круче, взошло солнце и в воздухе разлилась удушающая жара. А ведь нам обещали выдать ключи от номеров еще затемно и заселить, так сказать, по холодку! Этне хорошо, она не мучилась, проспала всю дорогу, а вот я уже несколько часов подряд угрюмо таращилась в окно, лелея несбыточные мечты о кровати.

За стеклом проносился на редкость однообразный пейзаж. Угловатые песчано-глиняные горы, среди которых ужом на сковородке вилась дорога, редкие вкрапления пыльно-зеленой растительности, слева — обрыв в море. Ночью оно казалось черным и загадочно фосфоресцировало, а на рассвете вдруг сделалось белым, как ледяное поле. Гид что-то вякнул в микрофон насчет высокой концентрации соли и каких-то там испарениях: мол, из-за специфического оттенка, который море приобретает по утрам, его и называют Белым. Ну, люди могут сколько угодно извращаться, выдумывая свои собственные глупые имена, но весь остальной мир вообще-то знает его, как Последнее. Последнее оно и есть последнее — дальше только пески и раскаленные ветра южных пустынь.