Ричард Кнаак - Кровавое наследие

Кровавое наследие

(Diablo-1)

Моему брату Вину — в нас живёт одинаковый дух творчества

Глава 1

Череп одарил троицу кривой ухмылкой, словно радостно приглашая присоединиться к нему в вечности.

— Похоже, мы не первые, — пробормотал Сэдан Трист.

Покрытый шрамами жилистый боец постучал по черепу ножом, вынуждая бесплотного — в буквальном смысле — часового содрогнуться. Зрелище, конечно, было жутковатое — копьё пронзило голову предшественника, оставив его болтаться у стены, как пришпиленную булавкой муху, пока время, поработав над телом, не обрушило на пол беспорядочной грудой все, кроме черепа.

— А ты на что рассчитывал? — прошептал высокий человек в монашеском одеянии. Если Сэдан выглядел худощавым и гибким, как акробат, Фаузтин казался высохшим, словно мумия. Маг Вижири призраком скользнул к черепу и тоже дотронулся до него — одним пальцем руки в перчатке. — Нет, никакого колдовства тут нет. Грубая, абсолютно механическая работа. Бояться нечего.

— Разве только того, что твоя голова окажется на следующем шесте.

Волшебник подёргал свою жиденькую седую бородку. Веки на миг прикрыли чуть раскосые глаза мага, словно он соглашался с последним утверждением своего спутника. Лицо Сэдана напоминало мордочку не заслуживающей доверия пронырливой ласки, — впрочем, и его характер слишком напоминал этого зверька, — Фаузтин же больше походил на престарелого кота — постоянно дёргающийся нос-кнопка и свисающие под ним усы лишь добавляли иллюзии достоверности.

Ни тот ни другой не обладали безупречной репутацией, но Норрек Вижаран любому из них доверил бы свою жизнь — как уже не раз и случалось. Присоединившись к товарищам, бывалый солдат вгляделся в почти безбрежную тьму огромных покоев. К этому времени они исследовали уже семь разных уровней и обнаружили, что они напрочь лишены настоящих опасностей — там были лишь примитивные ловушки.

К тому же не отыскалось и никаких сокровищ — жуткое разочарование для крохотной компании.

— Ты уверен, что здесь нет чародейства, Фаузтин? Совершенно нет?

Кошачьи черты полускрытого капюшоном лица сморщились в снисходительной гримаске. Широкие плечи его обширного плаща придавали Фаузтину зловещий, почти сверхъестественный вид, особенно когда он возвышался над мускулистым, отнюдь не низкорослым Норреком.

— Стоит ли спрашивать, друг мой?

— Но ведь это же просто не имеет смысла! Не считая пары смешных и жалких ловушек, мы не встретили ничего, что бы помешало нам добраться до главных покоев! Зачем же было так возиться, выкапывать все это, а потом оставлять пространство почти незащищённым!

— Я бы не назвал паука размером с мою голову примитивной ловушкой, — кисло перебил Сэдан, с отсутствующим выражением лица приглаживая свои длинные тонкие чёрные волосы. — Особенно когда он сваливается на эту самую мою голову…

Норрек не стал обращать на него внимания.

— Разве этого я ждал? Мы что, опоздали? Опять повторяется история Тристрама?

Как-то раз, в перерыве между службой наёмниками, они охотились за сокровищами в маленькой, но очень беспокойной деревушке под названием Тристрам. По легенде, там, в логове, охраняемом демонами, лежали бесценные богатства, способные сделать королями тех счастливцев, кому повезёт выжить и отыскать их. Норрек с друзьями совершили путешествие туда и в самый гиблый час ночи вошли в лабиринт, ничего не зная о тех, кто населяет его…

И вот, после всех усилий, после сражений с неизвестными животными, едва избежав смертельных ловушек… они обнаружили, что кто-то другой уже постарался на славу, вынеся из подземного лабиринта все хоть сколько-то ценное. Только вернувшись в деревню, они узнали горькую правду — всего несколько недель назад в лабиринт спустился великий герой и, как говорят, покончил с ужасным демоном Диабло. Он не взял ни золота, ни драгоценностей, но другие искатели приключений, прибывшие чуть погодя, воспользовались плодами трудов победителя, встретившись с куда меньшими опасностями. Они-то и вынесли всё, что смогли найти, не оставив троице неудачников ничего, что могло бы оправдать затраченные ими усилия. Какая-то пара дней…

Норрека совершенно не утешили слова одного поселянина, явно пребывавшего в не слишком здравом рассудке, произнесённые, когда они уже готовились уходить. Он предостерёг, что тот самый победитель, его называют Скитальцем, не уничтожил Диабло, а, скорее, нечаянно освободил злую душу. На вопросительный взгляд, брошенный Норреком на Фаузтина, колдун Вижири ответил равнодушным пожатием плеч.

— Вечные истории о сбежавших демонах и страшных проклятиях, — добавил Фаузтин позже, и в голосе его не прозвучали нотки дикого ужаса. — Здешний народец издавна перешёптывается о всякой нечисти, пугая друг дружку, а уж Диабло — их излюбленная тема.

— А ты не думаешь, что в этом что-то есть?

Норрека ещё ребёнком старшие стращали сказками о Диабло, Ваале и прочих ночных чудовищах, предназначенными для того, чтобы мальчик рос послушным.

Сэдан Трист фыркнул:

— А ты когда-нибудь видел демона своими глазами? Или знаешь кого-нибудь, кто бы видел?

Нет, Норрек не видел и не знал.

— А ты, Фаузтин? Говорят, вы, Вижири, способны призывать демонов и заставлять их исполнять свои повеления.

— Если бы я умел это, полагаете, стал бы я обшаривать пустые лабиринты и обворовывать гробницы?

Слова мага как ничто другое убедили Норрека в том, что расписанная во всех красках история селянина всего лишь очередная сказка. По правде говоря, не так уж это было и трудно сделать. В конце концов, единственное, что имело значение для них троих, — это богатство.

К сожалению, кажется, — и чем дальше, тем больше, — и на этот раз сокровища ускользнули от них.

Пока Фаузтин вглядывался в проход, его рука в перчатке покрепче стиснула волшебный посох. Драгоценный набалдашник — источник света для троицы искателей сокровищ — вспыхнул ярче.

— Я надеялся, что ошибаюсь, но теперь, боюсь, всё так и есть. Мы далеко не первые, кто раскопал эти глубины.

Немного поседевший в боях ветеран выругался сквозь стиснутые зубы. На своём веку он послужил под начальством многих командиров, в основном участвуя в крестовых походах Западных Пределов, и, выйдя живым из стольких кампаний — причём не раз судьба его висела на волоске, — пришёл к одному-единственному заключению. Никому в этом мире не стоит и пытаться возвыситься без денег. Он дослужился до капитана, был трижды понижен в ранге и наконец, после последнего разгрома, с досадой бросил службу.

Война стала жизнью Норрека с той поры, как он повзрослел настолько, что мог поднять меч. Когда-то у него была семья, но теперь они все мертвы, мертвы, как и его идеалы. Он всё ещё считал себя приличным человеком, но порядочностью брюхо не набьёшь.