Байрон Прейс - Последний дракон

Байрон Прейс, Майкл Ривз

«Последний дракон»

ГЛАВА 1

Мальчик стоял на краю обрыва, прикрывая ладонью глаза от яркого солнечного света, и смотрел на залив Баломар. Было около полудня. Мальчик устал. Начав подъем в предрассветных сумерках, он всю дорогу осторожно придерживал Крыло, пробираясь среди кустов по северному склону горы. Но при всей его осторожности кожаный парус и деревянная рама поцарапались о колючие ветки и острые камни.

Последняя часть пути была самой крутой, и Крыло в порывах морского ветра билось и прыгало в его руках, как норовистый конь.

И все же он не сдавался. Сегодня он собирался летать, и ничто не смогло бы его остановить.

Мальчик уселся на огромный камень, аккуратно устроив Крыло позади. Он ел гладкокожие персики из отцовского сада и смотрел на пенящиеся облака, позволяя ветру высушивать струйки сока на его щеках.

Его звали Йоган, он был сыном фермера, еще совсем мальчишкой, но сильным и гибким. Ветер играл с его волосами, раскидывая щекочущие прядки по лицу. Йоган поежился то ли от легкой прохлады фандорской весны, то ли от восторга, вызванного собственной дерзостью. Йондалран, его отец, разозлится. Глупо так рисковать ради удовольствия. Такое мог выкинуть разве что симбалиец.

Но Йоган видел однажды, как Эмсель летел в облаках, парил свободно в утреннем небе, как сказочный дракон, и он знал, что полет — это больше, чем просто удовольствие, он стоит того, чтобы рискнуть.

Достать Крыло было легко. Гигантское дерево, составляющее часть жилища Эмселя, построенного у подножия плато Зеленого Луга, доросло до самого края обрыва, и Йогану нужно было просто шагнуть с обрыва на ветки, спуститься до той, где хранилось Крыло, и уйти тем же путем. Йоган сознавал, что воровство — последнее дело. Только один раз он позволит себе это, и больше никогда. Он извинится перед Эмселем, когда вернет Крыло.

Мальчик отдохнул, персики были съедены, и лучшего времени для полета ждать не стоило. Он подтащил Крыло к краю обрыва. Ястреб проплыл на неподвижных крыльях далеко внизу, почти прижавшись к скале. «Подожди меня, ястреб, — подумал Йоган, — я еще покажу тебе, как летать».

Стоя на краю, он осторожно направил Крыло по ветру. Когда кожа захлопала и натянулась в восходящем потоке воздуха, он схватился за рулевую ось под рамой и просунул ноги в петли, как когда-то показывал ему Эмсель. Далеко внизу был океан. Впервые Йоган почувствовал наполняющий его холодный страх. Что если летать на самом деле совсем не так просто, как кажется? Но было уже поздно. Вес рамы потянул его вперед, и ему оставалось только оттолкнуться ногами и превратить падение в неуклюжий прыжок. Морской воздух хлестнул его по щекам, и он закричал от ужаса. Он падал! Изобретение Эмселя его подвело, и Йоган молился только о том, чтобы не умереть. Плотно зажмурив глаза, он отчаянно дергался туда-сюда, и лишь после того, как прошла целая вечность, мальчик почувствовал, как кожаный парус поймал ветер. Он больше не падал, он поднимался. Йоган открыл глаза: облако крикливых чаек взорвалось вокруг него, протестуя против вторжения. Он летел!

Опираясь на смеющийся ветер, Йоган экспериментировал с весом своего тела, овладевая правилами полета. Он учился легко. Мальчик летел над заливом, завороженный красотой. В свои восемь лет он не много видел в жизни: разве что пахоту, жатву, посадку и сбор урожая. А это было что-то совершенно новое, и это было прекрасно! Воздух клубился в легких и вырывался изо рта с возгласом восторга, пока он нырял и кружился.

Когда прошел первый восторг, Йоган начал изучать пейзаж, раскинувшийся внизу. Он парил в устойчивом восходящем потоке прямо над отвесными скалами. Залив Баломар отделял его страну Фандору от едва различимой лиловой полоски берега на востоке. За туманами, вдалеке, лежала Симбалия — страна загадочных и не вызывающих доверия всадников ветра.

В те редкие часы, которые выпадали для игры, Йоган любил приходить на обрыв с друзьями — Долеем и Марлом, сидеть часами, уставившись на восток, в надежде увидеть медленные, величественные воздушные корабли Симбалии. Всем было известно, что симы — колдуны и что у них даже маленькие дети могут одним взглядом иссушить кукурузный стебель. И хотя Йоган и друзья знали, что не стоит им восхищаться искусством колдовства, они все равно приходили, надеясь рассмотреть, хоть краем глаза увидеть в облаках паруса далеких воздушных кораблей. Никто из фандорцев никогда не видел ветряного корабля вблизи. Ни один из этих кораблей никогда не пересекал залив Баломар, никогда — до прошлой недели. Йоган помнил, с какими расширенными глазами гонцы рассказывали о корабле, который вдруг ни с того ни с сего обрушился с неба, и паруса его хлопали, как плащ Старой Ведьмы Зимы, и как он рухнул на чердак высокого городского дома в Гордейне. Пылающие угли хлынули из маленькой лодочки под парусом, и пожар охватил с полдюжины домов. Всадника в корабле не нашли и падение его списали на симбалийскую волшбу.

Йоган плыл на головокружительной высоте, описывая широкую дугу над водой. Симы, говорят, волшебники. Иначе как бы они заставили лодку летать? «Однако, — думал Йоган, — вот он я, лечу так же легко, как любой сим, а я не волшебник». Йоган видел, как Эмсель построил Крыло, сам, без волшбы. А что если симы строят свои ветряные корабли так же, как Эмсель построил Крыло?

Многие, да и его отец в том числе, опасались, что симбалийские колдуны снова нападут. Но что если они не колдуны, а люди, как Эмсель и сам Йоган? Вполне возможно, их и не стоило бояться. Возможно, Эмсель был прав, когда сказал, что не стоит бояться неизвестного только потому, что о нем ничего не известно.

Наполненный радостью полета, Йоган был уверен, что сможет убедить отца, да и всех остальных, что Эмсель провидец. Мечты уносили Йогана выше, чем Крыло, на котором он летел, и в них его друг Эмсель, этот странный и застенчивый человек, учил фандорцев чудесным вещам. А он, Йоган, стал бы его учеником, поверенным всех захватывающих тайн и невероятных изобретений, которые наполняли лесной дом Эмселя.

Мальчик летел сквозь яркий день, и не было дня в его жизни счастливее. Он летел и мечтал, и, погруженный в грезы, не видел надвигающегося ужаса, не замечал его до тех пор, пока не стало слишком поздно.

Кошмарное нечто и звук, сопровождавший его, свалились на Йогана одновременно. Устремившись к земле, к белой пене прибоя в двухстах футах внизу, он увидел вдруг свою собственную маленькую тень, погружающуюся в огромную, крылатую, как летучая мышь, черноту. Затем он услышал оглушительный визг, и ураган, поднятый гигантскими крыльями, ударил его. У Йогана едва хватило времени осознать, как вот так легко рушится его жизнь. Разорванная кожа Крыла и сломанная рама падали, и он падал вместе с ними, крича и пытаясь схватиться за издевающийся ветер. Падая, он успел увидеть дракона с разинутой пастью, заслоняющего собой мир. Боль была милосердно короткой.