Лой Штамм - Плач мантихоры

Штамм Лой

Плач мантихоры

Глава первая «Точка невозвращения»

Ассилоха спасти не удалось. Осознание того, что он уже никогда не вернется с целью выслушать мои извинения, пришло ко мне только на третьи сутки после похорон. В роковой же день я стояла рядом с могилой, смотрела на каменное лицо вампира и не понимала, что происходит. На голубом небе не было ни малейшего облака, задушевно пели птицы и совсем по-летнему пекло солнце. Природа радовалась жизни.

— Как ты, родная? — спросила меня мама, когда я вернулась с похорон. Она встревожено вглядывалась в мое лицо, а я не понимала, что ее так беспокоит.

— Нормально, а что такое? — я улыбнулась и, прищурившись, выглянула в окно, — Такая погода классная, надо Асси позвонить, пригласить погулять. Он же неправильный вампир, не боится солнца. Мама с ужасом взглянула на меня, я же, все так же дурацки улыбаясь, ушла к себе в комнату. Вышла из нее, осознавая себя, я лишь через трое суток. И поехала прямиком на кладбище — умирать рядом с могилой. Такого груза я выдержать не могла. С кладбища меня и увезли в больницу. Пятнадцатую, как и пророчил в шутку Семчук когда-то в другой жизни.

В состоянии крайней измученности я ехала домой с учебы. Из колледжа я ушла, завалив летнюю сессию из-за больницы, так что теперь мне оставалось сдать 11 класс и спокойно поступать. В июле я устроилась на работу и увольняться категорически не собиралась, так что приходилось совмещать вечерний экстернат и офис. Работаю я в Офисной Полиграфии, не так уж и далеко я ушла от сферы своего обучения. Работа очень серьезно заставила меня пересмотреть свои взгляды на жизнь, очень хорошо обломала во мне спесь, гордыню и нетерпимость. Можно сказать, сделала меня другим человеком. В тандеме со смертью Ассилоха, конечно. Вообще, его смерть и больница заставили все раскинуть по своим местам. Я избавилась от депрессии и упадничества, я заставила себя не искать какой-то далекой цели в жизни и просто дожидаться рассветов, а не каких-то изменений в завтрашнем дне. Если сначала я считала, что у меня нет перспектив, затем просто ждала, что что-то само изменится, то теперь я сама пытаюсь как-то сковать свое будущее. Чтобы окончательно но поплыть по течению. В принципе, мне гораздо лучше, чем весной. Не считая убивающего чувства вины.

В больнице я провела почти месяц. Насмотрелась всякого, но дурь из головы выбило уже на второй неделе. Между стремлением к танатосу и желанием оказаться на свободе победила свобода. С диагнозом «нервный срыв» меня выписали. С тех пор мне перестали сниться сны. Вещие, о смерти, об Ассилохе. Любые. Общину я чуть не бросила. Вовремя Кристина остановила. Как бы ни было тяжело, а семья всегда остается семьей. Чего нельзя сказать о друзьях — я оборвала все ниточки с прошлым, забыла дорогу к колледжу и Безродной, телефоны Урша, Ви и остальных. Я начала строить для себя новый мир — мир музыки, менестрелей. То, что когда-то советовал Сергей. Я познакомилась с Джемом, любимым исполнителем, и его компанией — остальными менестрелями и слушателями. Я хожу на все концерты, участвую в каких-то конкурсах, у меня сформировалась новая крепка компания, надеюсь, гораздо крепче той, с первого курса, которая не выдержала испытания малейшими проблемами. Кажется, я даже обрела лучшую подругу. Однако, я потеряла Ассилоха. Вряд ли его могут заменить ребята из Маяка — дворца культуры, в котором проводятся концерты.

В Маяке я познакомилась с Анором и Гилморном, Тэлем и Алисой. Анор и Гил — пара. Поначалу меня коробило это. Впервые я видела мужчин нетрадиционной сексуальной ориентации. Впрочем, присмотревшись к их отношениям и отметив чрезвычайную нежность и верность, я просто решила на акцентировать внимание на их странностях. В конце концов, это личное дело каждого. Гил — высокий длинноволосый блондин, нежный, умный, предприимчивый и целеустремленный. Учится на мультипликатора, работает в институте имени Склифосовского санитаром и, похоже, не собирается на достигнутом останавливаться. Он чудесно рисует, кажется, именно с этим он собирается связать свое будущее. Анор — хрупкий черноволосый засранец, типаж вечного юноши. Наглый, хамоватый, очаровательный в своей прямолинейности, тоже работает в больнице, правда, другой. И тоже очень хорошо рисует. Но главное, он обладает харизмой, люди идут за ним. Недолго, правда, характер у него тот еще…

Тэль — обладатель густых длинных волос, челка выкрашена синей краской. глаза у него ярко-фиалковые, никогда таких не видела ни у кого. Пишет странные стихи, очень странные. Видит какие-то галлюцинации, вообще очень не от мира сего, но разгадать я его не могу, да и не буду — написано: «Не лезь!». Причем писал явно не Тэль, да и вряд ли он подозревает об этой надписи. Алиса… О ней я могу писать бесконечно. Если бы я была мужчиной, я бы мир положила к ее ногам. Высокая, стройная, имеет внешность фотомодели и талант гениального фотографа. Пишет стихи и рассказы, учится на филолога… Она обаятельная, милая. Она терпеливо выслушивает, сколько мне осталось минут до конца рабочего дня. Пусть даже их 400 с чем-то. Она смеется, когда я ей рассказываю перлы из рабочей и учебной жизни. Даже если они и не очень-то смешные. Она кидает мне в асю стихи и рассказы, когда я готова умереть от скуки на работе или в дороге. Она копирует мне здоровую книгу или дает сборник стихов на все лето. Она всегда говорит мне правду в лицо. Она мне присылает совершенно безумную в своем великолепии музыку. Она для меня нашла все книги Стефани Майер серии «Сумерки», которые ненавидит. И терпеливо перегоняла мне их из. doc в. rtf, потому что виста моя доки не читает, как и кпк. Да, свой старый телефон я разбила на кладбище в тот день, когда меня госпитализировали. Потому что я не могла дозвониться Ассилоху. Теперь я хожу с кпк, который купила на первую зарплату. У меня никогда не было подруги. Друг, Урш, был и есть. А подруги никогда не было. Но сейчас мне кажется, что она у меня есть. И сейчас она конкретно так требовала внимания к себе. На работе у меня случился небольшой аврал. Ситуация, собственно, такова, что трижды в неделю мне приходится после работы уезжать на другой конец Москвы в вечерний экстернат. Когда я устраивалась на работу, Марина, моя начальница, была поставлена в известность о моем распорядке дня на осень и согласилась с ним. Но тогда и людей на фирме работало больше… Кризис нас очень накрыл. Так вот, от некогда большого отдела осталось три человека (я уж не буду говорить, что от фирмы осталось), собственно я, Мариша и Антон, мой сослуживец. У него давно уже есть второй параллельный проект, который позволяет ему как-то держаться на плаву ― в материальном плане наш заработок оставляет желать лучшего, посему уезжает Антон в два. Я тоже. А тут незадача ― и Марины какие-то дела появились, и ей тоже понадобилось уехать в два. Нельзя же отдел пустым оставлять… Вчера я всерьез задумалась о том, чтобы прибегнуть к помощи магов и конкретно так клонироваться дважды, потому как Антон заболел и мне вовсю улыбалась перспектива сидеть в офисе до шести вечера одной. В расчет не бралось, что у меня есть личное дело ― раз, и учеба с четырех ― два. Всю ночь я шлялась по астралу печальным привидением и тоскливо заглядывала в глаза его колдующим посетителям ― кто сможет? Ну хоть на пару-тройку часов, а?