Сергей Гомонов - Возвращение на Алу

Возвращение на Алу

аллийская легенда

Блаженство рая я оставлю для нищих:

У нищих духом должен быть царь и бог!

Я — тварь земная, и на небе я лишний,

Так к черту вечность — какой в ней прок?..

Крестному папе этой мини-повести, Владимиру Контровскому, несколько лет назад заронившему идею ее создания, — с благодарностью от автора. Володя, я молюсь о твоем скорейшем выздоровлении!

soundtrack - http://samlib.ru/img/g/gomonow_s_j/billettxt/nochj_koroche_dnya.mp3

Танэ-Ра

Мы все умны и объективны. Но только в тех вопросах, которые нас по-настоящему не задевают.

Может быть, по этим приметам отбирают советников для решения государственных проблем? С недавнего времени ей, супруге Правителя, стало отчетливо представляться, что нет в их окружении настоящих, искренних людей — одни советники.

Здесь, на острове Трех Пещер, можно было отступить от требований придворного циркуляра и погулять в одиночестве, что она и сделала, едва дождавшись окончания торжественной части.

Жара уже спала, и птичье братство оживилось. Танэ-Ра медленно брела к одной из пещер, иногда пригибаясь под раскидистыми ветвями. И тут какой-то звук под обрывом заставил ее отвлечься от меланхолических раздумий. Плеск озерной волны соединялся с монотонным глухим стуком дерева о камень.

Танэ-Ра подошла к краю утеса и, улегшись на грудь, осторожно заглянула вниз.

Так и есть: в прибое неровно колыхалась пустая махонькая лодочка, с такой высоты и подавно кажущаяся младенческой колыбелькой, а весла, что крест-накрест лежали в ней, — десертными ложечками. Это судно перевезет лишь одного, да и то в безветренную погоду. Скорлупа ореха куда надежнее…

Что-то кольнуло в подреберье. С недавних пор в народе было беспокойно, зрел огромный бунт. Эмигранты все еще надеялись, что вернутся условия жизни, к которым они так привыкли на родной Але, а третья планета, Пристанище, встретила их сурово и неприветливо. В правительстве постоянно шли разговоры о том, что необходимо усилить охрану Правителя. Стражи становилось все больше, а страх перед повстанцами не проходил.

Вот откуда взялась эта лодка? Сегодня, во время праздничных гуляний, когда этот остров заранее приготовили к приезду венценосной четы и приближенных? Откуда?

Танэ-Ра оттолкнулась руками от камней и выпрямилась. За нею следили: она чувствовала взгляд. Понимая всю опасность своего положения, жена Правителя, комкая материю, подобрала подол, чтобы припустить со всех ног назад, к лагерю. Здесь был кто-то чужой, и он разглядывал ее из засады. Нужно объявить тревогу, нужно поднять на ноги ох…

— Ох!

Выскочив за поворот, молодая женщина нос к носу столкнулась с незнакомцем, который успел за это время переместиться к скале. Там он ее и подкараулил. Она вся сжалась и завопила бы изо всех сил, если бы он не стиснул ей рот забинтованной ладонью и не утянул в пещеру.

— Тихо, тихо! — прозвучал над ухом мужской голос. — Кричать не надо, ни к чему это. Уяснила?

Она закивала, лишь бы эта грязная повязка поскорее убралась от ее лица. Ну все, это точно один из разбойников-повстанцев… Ей несдобровать. Наверняка он уже проведал, кто она такая…

— Я здесь просто прячусь, мне совсем не выгодно охотиться. Поэтому не бойся. Кто ты такая?

Она что-то промычала ему в ладонь и закивала.

— Не вздумай кричать: из пещеры тебя не услышат, а мне придется сделать тебе очень больно. Кто ты такая?

Только после повторного ее кивка он убрал руку. Танэ-Ра обернулась, встрепенулась, замерла. Замер и ее похититель. Они молча смотрели друг на друга.

Он был далеко не юн, между тридцатью и сорока. Развеселые серые глаза то темнели, то светлели, и мальчишеский азарт в их взоре заставил ее сердце дико заплясать, но не от страха — страх прошел без остатка при виде незнакомца. Все лицо в шрамах, в пыли, заросло клочковатой бородой, темно-русые волосы длинные, растрепанные, да и весь он какой-то взъерошенный, а ведь прежде наверняка был красив — не смазливой красотой придворных неженок, а своей особенной, мужской. Он и сейчас красив. Танэ-Ра не могла насмотреться, как будто знала его всю жизнь.

— Кто… ты? — уже совсем другим тоном спросил повстанец.

— Я, — голос сорвался и, кашлянув, Танэ-Ра повторила чуть хрипло: — Я жена одного из советников. Мое имя ничего вам не скажет.

— Послушай, — он подтянул к ноге висящий на поясе меч и уселся с нею рядом, — я в бегах.

Она кивнула, потому что не надо быть семи пядей во лбу, чтобы это понять.

— Мои люди остались там, я здесь один. Никому из вас я не опасен: это за мной охотятся сыскари. Когда ваши разъедутся, я просто сяду в свою скорлупку и выгребу на сушу. Но вот беда: если я возьму тебя в заложницы, тебя хватятся, начнут прочесывать весь остров. А когда найдут, я свою жизнь дешево не продам — ну, ты понимаешь? — он задорно подмигнул, и выражение его лица столь не подходило к серьезности того, о чем он сказал, что Танэ-Ра подивилась, каким нужно быть безрассудно смелым, чтобы выстроить под такой распорядок свою жизнь. — Поэтому у нас с тобой один выход: ты возвращаешься к своим, отвлекаешь их и уводишь на ту сторону острова, а я в это время подобру-поздорову уплываю отсюда вон с той стороны. И не вздумай устраивать мне ловушку, иначе ваш праздник закончится еще несколькими трупами, кроме одного моего.

Пока он говорил, Танэ-Ра не сводила с него взгляда, следила за губами, произносившими страшные слова — и не пугалась; заглядывала в смешливые серые глаза — и не видела там разбойной жестокости. Она даже не знала, что так бывает в жизни. Встречая подобное в глупых книжонках, Танэ-Ра всегда отдавала себе отчет, что это придумано для красивости и трогательности сюжета, и после третьего однообразного и раздражающего описания перестала читать беллетристику совсем. А сейчас она смотрела на этого отчаянного парня и понимала: здесь что-то не так. Может быть, он натерся каким-нибудь приворотным зельем? Но отчего же тогда и в его взгляде мелькает удивление пополам с восхищением? Он вроде бы и угрожает, а по всему видно, что не тронет ее пальцем.

— Я не выдам вас, — сказала царица. — Не нужно бежать сейчас, переждите, мы уедем после заката. Никто вас не потревожит.

Почему-то он ей поверил и не стал возражать, когда она встала и пошла к выходу из пещеры.

— Эй!

Танэ-Ра вздрогнула и оглянулась через плечо. Он по-прежнему сидел на камне и насмешливо смотрел на нее: