Всё ещё чуунин (СИ) - Кицунэ Миято Страница 32

У Итачи был такой забавно-озадаченный вид, что он не сразу нашёлся, что сказать в ответ. Но угроза вроде подействовала, и онии-сан перестал так искрить чакрой, поумерив пыл. Кстати, Саске пошёл рядом с ним, и они даже начали говорить: Итачи рассказывал про какую-то свою миссию в Стране Горячих Источников и то, как он определил, где мы. Я отвёл взгляд, чтобы не мешать им налаживать контакт самостоятельно. Не вечно же под моим надзором им общаться.

— Чувствуешь себя лишним, Сайто-кун? — спросил меня Кабуто, который тоже наблюдал за разговором Учиха и так и пошёл рядом со мной.

— Нет, не угадал, — улыбнулся ему я.

Впрочем, особо поболтать с Кабуто мне не дал Наруто, который оттеснил от меня ирьёнина и начал рассказывать, как в путешествии с Джирайей почти полгода провёл в Стране Горячих источников, в которой «Извращённый отшельник» вдохновлялся и дописывал свою книгу. К нашему обсуждению примкнули Ино и Сай, которые, как оказалось, читали книги авторства Учителя Наруто, остальные просто слушали и хихикали, а кто-то и смущался. Заинтересовавшийся разговором про Джирайю Орочимару-сан, к шоку Кабуто и Шизуне, выдал нам парочку довольно пикантных историй молодости тройки саннинов, больше похожих на анекдоты. Итачи даже заметил, что нам всем лучше помалкивать, что мы про такое узнали.

Наруто потом выдал, что, как джинчуурики, Орочимару «стал ничего».

* * *

— Ну, вот мы и дома, — выдохнула Шизуне, когда на исходе второго дня путешествия мы без особых приключений и потерь всё же добрались до пункта назначения.

— Не думал, что ещё раз увижу Коноху, — негромко рядом со мной сказал Итачи.

— Чур, ты спишь на диване в гостиной, нии-сан, — хмыкнул Саске с другой стороны от меня.

Мне показалось, что Итачи даже дышать перестал, а потом сообразил, что Саске, скорее всего, впервые его так назвал со времён детства. И пришла уверенность, что, несмотря на трудности, у нас всё должно наладиться.

— Хочу шиноби-гёза, — выдал и я своё мнение. Сто лет чебуреков не ел.

— Заслужил, — серьёзно кивнул Итачи, хотя глаза его бесстыжие весело искрились.

— Сайто — хороший брат, — поддакнул ему Саске, кашлянув в кулак и явно скрывая смех.

Глава 23. Званная

Коноха, милая Коноха! Радости полные штаны. Коноха — это дом родной, вкусная еда, нормальная кровать, отличная баня! Прошло три недели с тех пор, как нас отправили в Рюсон, а у меня сложилось впечатление, что я чуть не полгода где-то шлялся. Как дошёл до своего любимого лежбища, спал почти сутки, как убитый.

День возвращения, впрочем, тоже был суматошным, ладно ещё, что если на задании назначен капитан, то чуунины пишут только краткие отчёты, всё остальное «подробное бумагомарание» досталось Шизуне. Впрочем, отчёт — это святое, а то потом задолбаешься деньги за миссию с бухгалтерии трясти. Бюрократия, она и в Конохе бюрократия и любит порядок и строгую отчётность.

После того, как сдали «из рук в руки» Орочимару и его миньонов и написали отчёты, «не отходя от кассы», пошли с ребятами «обжираться по кафешкам». В том морском убежище, кроме какой-то питательной дряни, по вкусу и виду напоминающей размоченный картон, почти ничего не было. Свои запасы мы все заточили ещё в первые два дня. Пару раз ловили рыбу прямо на подводной пристани, но не особо клевало. В предпоследний день только Наруто какую-то фигню длинную и здоровую вытащил килограмма на четыре. Можно было подумать, что это какая-то «рыбопомесь» угря с декоративным морским петушком: невероятно длинное одинаковой толщины тело с широкими игольчатыми плавниками, вытаращенные глаза, и цвет розовый в чёрно-зелёную полоску.

Впрочем, никто из местных эту «помесь» не опознал.

Кабуто честно на всякий случай не советовал это есть. Кажется, это предупреждение сыграло решающую роль, и Узумаки решил, что миньон Орочимару над ним издевается. Запёк это чудо на костре. И съел. Честно говоря, я тоже попробовал. Но маленький кусочек. Наруто всем предлагал, но только я таким смелым оказался, ага.

А ведь говорили: «Не ешьте, дети, рыбу фугу, от рыбы фугу можно помереть».

Организм шиноби, конечно, крепкий. Ещё целых четыре ирьёнина под рукой. До меня только сейчас дошла та шутка Кабуто про змеиное филе и два выхода. Наруто же тогда полоскало во все стороны. У меня тоже прихватил живот, но я смог разжалобить Сакуру: она дала мне пилюль и пару раз медчакрой прошлась по кишкам, которые устроили бучу и требовали вернуть в рацион пусть почти безвкусную, но зато и не ядовитую дрянь.

А Узумаки наши медики почему-то решили «наказать, чтоб неповадно было». Ещё и отругали, что он уговорил меня попробовать «непонятную хрень». Типа я же не местный, доверяю друзьям и всё такое. Наруто даже извиниться подходил, а я ему по-братски отсыпал таблеток, которые Харуно дала. Но таки Наруто — монстр. Он-то, в отличие от меня, сожрал раз в десять больше.

Наверное, у него чакра девятихвостого вместо желудочного сока.

Потом, когда шли из убежища, торопились домой, да и на хвосте могли быть «Акацуки», так что тоже нигде особо не задерживались. Я вообще после кулинарных экспериментов Узумаки почти ничего не ел: мутило слегка. Так что, пока шли до Конохи, обошёлся двумя флягами с водой. А дома сразу резко полегчало и есть захотелось неимоверно.

Вчера мы побывали и у Теяки-сана, и у Теучи-сана, ещё в закусочной, в которой барбекю жаришь, а потом ещё в онсэн зарулили и там тоже натрескались после помывки.

От беспробудного сна после миссии меня разбудил подозрительно вкусный запах. Точнее сначала мне приснились чебуреки. Вчера-то с «шиноби-гёза» вышел облом: пока туда-сюда ходили, пока отчёты писали, рынок уже закрылся, а дома, кроме муки и риса, ничего нет. Да и лень было. Это только на словах ого-го чего бы я ещё сделал после бани: и до знакомых фермеров бы дошёл, чтобы мяса, яиц и лука достать, и тесто бы замесил, и чебуреков бы налепил, и даже пожарил бы для братьев родимых.

А на деле как пришёл, так упал. И всё: не кантовать Сайто.

Запах, как оказалось, всё ж таки не снился. И я прошёл на него, как пёс по следу.

— О, Сайто проснулся! — поприветствовал меня голос Итачи, и я понял, что глаз так и не открыл спросонья.

Картинка была та ещё. Оба Учиха сосредоточенно стряпали пирожки. Точнее наши чебуреки — «шиноби-гёза». Саске лепил с помощью куная, как я его когда-то учил, а Итачи жарил на сковороде.

Отчего-то мне вдруг ярко представилось, что, будь тут кто-нибудь из фанаток Учиха, они бы погибли прямо у нас на кухне-гостиной от потери крови через нос, и им бы в причину смерти поставили «передоз невыносимого кавая». Так вот задуматься, я живу с легендами мира пророческой техники. Настоящими. Живыми. Всамделишными. И они мои братья. Обалдеть же!

— Чего так улыбаешься? — подозрительно спросил Саске, прищурившись.

— Вы такие классные! — вырвалось у меня.

— Мы почти закончили, — хмыкнул Итачи, но я-то видел, что он быстро отвернулся, чтобы спрятать довольное выражение лица.

Закончили они на самом деле быстро, мы расселись и накинулись на чебуреки. Саске прям повысил квалификацию: все пироги были практически одинаковые, как по линеечке вымеренные.

— Нии-сан проснулся первым и сходил за продуктами, — сказал Саске. — А я потом к нему присоединился.

Если судить по его жизнерадостному лицу, то ему удалось поразить старшего брата знанием технологии лепки.

* * *

После того, как мы завершили наш завтрак тире обед, к нам пришёл Шикамару и позвал всех нас к Хокаге. И там меня ждал сюрприз. Оказалось, что на моём счету пять успешных миссий А-ранга плюс развитие двух стихий и резерв выше двадцати чуу. Так что мне официально присудили следующее звание: токубецу, то есть «специальный» дзёнин С-ранга.

На первый взгляд, это, в принципе, ничего особо не меняло, кроме лишнего процента и пересчёта оплат за миссии, если будешь в команде с шиноби выше тебя по званию. Ну и группу могли назначить, но в ней, кроме меня, должен был быть как минимум один чуунин. Но продвижение по службе — это всегда хорошо.