Дело влюблённого инкуба (СИ) - Елисеева Валентина Страница 50

– С учётом скорости вампиров, промежуток времени от гибели инкуба до вашего ухода из спальни был очень короток, – пробормотал капитан Уильямс, – а потом на место преступления заглянула горничная и где-то через четверть часа появилась адвокат Мэнс. Брин, вспомните, это важно: вы забрали артефакт с собой?

– Нет-нет, не забирала! Я безумно боялась, что мой демон умрёт навсегда, если я хоть на дюйм сдвину артефакт! Тот будто прикипел к груди, и я его пальцем не трогала! Мне говорили, что как бы ни развивались события, надо оставить всё на своих местах. Поймите, я тогда ещё верила, что ритуал идёт, как положено, что мой любимый вот-вот встанет, и улыбнётся мне, и будет только моим!

Молодая вампирша заломила руки в кандалах и разрыдалась в голос. В зале заседаний повисла тишина, нарушаемая лишь её горькими всхлипываниями. Доктор Хэлл с тревогой смотрел на пациентку своего центра, оценивая, насколько ей необходима врачебная помощь, его жена печально качала головой. Похоже, мысли Элен Хэлл текли в том же направлении, что у Вэл: если бы счастье верной любви можно было обрести с помощью ритуала, этот мир был бы совсем другим. И вряд ли он был бы лучше.

– Сейчас адвокат вытащит артефакт из кармана, заявит, что сама сняла его с груди жертвы, и стребует с тебя шляпу, Стив, – желчно процедил прокурор. – Мисс Мэнс, вы же сами давали показания о запахах в спальне убитого – там не было никого, кроме обвиняемой, вас и горничной, причём вы и Хло не переступали порога спальни.

– Всё так, но в этом деле наблюдаются странности не только с исчезновением вещей, но и с запахами. Во-первых, проблема запаха Адама Хоупа. В моём доме оставался лишь остаточный его след, но и тот показался мне подозрительно искажённым, а столкнись я с этой «ведьмой» лично – сразу распознала бы мужчину под личиной. У вампиров слабый нюх, но как ни крути, они – не люди, и отличить мужчину от женщины по запаху вполне способны, однако Хоуп месяцами водил за нос мою подзащитную. – Развернувшись к обвиняемой, Вэл спросила: – Вы же не замечали, что его запах более резкий и терпкий, чем идёт от женщин?

– Он мне казался немного искажённым, но я думала, это из-за устойчивого запаха зелий в доме ведьмы, – прошептала вампирша, потерянно глядя на неё круглыми глазами, и Вэл продолжила:

– Однако подсознательные сомнения в том, что вы встречаетесь именно с ведьмой, в вас зародились. Когда я беседовала с вами перед предварительным слушанием, ваш помрачённый лекарствами разум не смог однозначно подтвердить мой вопрос о ведьме как раз из-за этих сомнений. Подсознательное ярко проявляет себя именно в те моменты, когда подавлено сознательное. Но эта неувязка с запахом не единственная в деле. Кроме неё есть и другая: в доме лжеведьмы перед взрывом ощущался слишком сильный запах Пола Стоуна. Я полагала, он шёл от сумки Пола, и провела эксперимент со спортивной сумкой моего личного помощника, заперев её на день в комнате такого же размера, как был в доме «ведьмы». Запах установился далеко не такой насыщенный.

Все развернулись к полуэльфу, и тот с потерянным видом развёл руками, став в этот миг сильно похожим на сестру:

– Клянусь, я ни разу не заходил в тот дом! Готов присягнуть в этом!

– Верю, – согласилась Вэл, – и прихожу к выводу, что сумка из-под денег валялась на полу не просто так. Вероятно, у неё была двойная роль: либо приманить Пола, чтобы он двинулся к своей сумке и погиб, либо перевести на него подозрения, если заглянут детективы из Иных. Для последней цели запах намеренно усилили.

– Усилить и немного изменить – не то же самое, что полностью скрыть, – вклинился в её рассуждения Стив Уильямс. – Ни один поглотитель запахов не уберёт из воздуха распространившийся в нём аромат так, чтобы эксперты-криминалисты не смогли найти хоть сотню его молекул. Супруга мастера – знаток такой диагностики: самые современные уловители запахов, с которыми работают полицейские спецотрядов Иных, разработаны под её руководством.

В беседу неожиданно влился глубокий баритон судьи Кэмпбелла:

– Расскажите, каким образом можно изменить, создать или уничтожить запах, миссис Хэлл.

Элен машинально встала. Посматривая на Вэл чуть виновато, как девочка, уличённая в том, что без спроса рылась в косметичке матери, она сказала:

– Оборотням не стоило бы так безоговорочно полагаться на запахи – с использованием достижений современной химии их довольно легко подделать. Да, среди Иных учёные естественно-научного цикла – огромнейшая редкость...

– Но порой достаточно и одного учёного, чтобы перевернуть весь мир Иных, – продолжил её муж с любящей улыбкой.

– Я хочу сказать, что наличие где-то какого-то запаха ещё не доказательство, что носитель этого запаха действительно там бывал. Разумеется, с чистого воздуха воссоздать многогранный, сложно-компонентный запах человека так, чтобы оборотень не заметил подвоха, наука пока не в состоянии. Но если иметь на руках образец запаха, то растиражировать его и усилить науке вполне по зубам, – дала консультацию Элен Хэлл.

– Да, но в данном случае речь идёт о том, что запаха третьего лица в спальне инкуба вовсе не было, – нетерпеливо заметил прокурор.

– Значит, и самого лица не было, раз мисс Мэнс не смогла учуять его по свежим следам. Чуткость нюха оборотней намного превосходит чувствительность самых современных приборов, и если присутствие человека в комнате не смогли определить ни оборотни, ни анализаторы, то его там и впрямь не было, – резюмировала Элен.

– Что и требовалось доказать, – выдохнул прокурор и утёр лоб большим клетчатым платком. – Только кто унёс из спальни артефакт?! На этот ключевой вопрос следствия вы можете ответить, мисс Мэнс?

– Думаю, да, – кивнула Вэл и погладила по шёрстке любопытную кошку Элен, опасливо подступившую к ней и дёргающую ушками, внимательно вслушивающимися в слова людей.

– Искренне надеюсь, в шутке прокурора не было доли истины, и артефакт с убитого сняли не вы, – негромко произнёс Брэд Кэмпбелл, поставив локти на стол, сложив ладони и опершись на них квадратным подбородком – так судье было максимально удобно взирать на Вэл застывшим взором затаившегося василиска.

– Только не грозите жалобой, ваша честь! Жалобу в Коллегию адвокатов вы обещали подать за доведение прокуроров до инфаркта, и я, как видите, очень стараюсь до него не доводить, – похлопала ресничками Вэл.

– Если вы унесли с места преступления орудие убийства, вам грозит не жалоба, а отзыв лицензии на юридическую практику и судебное разбирательство, – бархатным голосом угрожающе пророкотал судья.

Явная попытка устрашения адвоката (двадцатый раздел Кодекса Иных, часть пять, параграф три) произвела на Вэл совершенно неожиданное действие: по телу прокатилась волна жара, а внутренний зверь отчётливо выразил желание пройти самое тщательное разбирательство с судьей. Лучше всего – разбирательство боем, один на один, с шансом вывалять противника в пыли и сбить с него этот невыносимый аристократический лоск! И покусать. И потоптать. И...

Вэл тряхнула головой, решительно обрывая дальнейшую цепочку неуместных (и невыполнимых из-за заметной разницы их с судьей уровней сил) желаний своей второй половинки. Отпила воды из стоящего перед ней стакана.

– Вы забываете, что полицейские арестовали меня прямо на пороге спальни инкуба и обыскали так тщательно, что я не смогла бы спрятать от их взора и булавки, – произнесла она максимально сдержанно.

Скептическое «хм-мммм», донёсшееся со всех сторон от всех присутствующих на собрании, поставило перед ней дилемму: загордиться, что все так уверены в её хитроумии, или обидеться? «Хм-мммм» Кэмпбелла вышло самым громким, так что судью Вэл и наградила возмущённым взглядом.

– К моему приходу артефакта на теле инкуба уже не было, его успел сменить нож, но у меня есть гипотеза, кто и как мог провернуть такую замену. Правда, есть нюанс...

– Что за нюанс, мисс Мэнс? – Голос Кэмпбелла оставался угрожающе мягким.

– Мне страшно не нравится приходящий на ум мотив такой замены. Дайте-ка я разберу «букет цветов любви» и загляну в щель из-под ножа... Белое пятнышко на стенке – наверняка зацепившийся за неё микроскопический фрагмент ниточки! Вот откуда взялся тот платок, что побывал на месте преступления и который я нашла у калитки инкуба. Его доставили в спальню вместе с ножом. Да уж, кто-то старательно подготовился к замене артефакта на нож, а мне в голову приходит одна-единственная причина для такого действия – причина, от которой дрожь проходит по чешуйкам...