Ульрике Швайкерт - Наследники ночи. Смертельная схватка Страница 73

— Вы не танцуете?! — воскликнула Кларисса, вспомнив о вальсе с Лучиано, когда они кружились по комнате в доме на Рабен-штайг.

Венская ночь, которая началась так печально — ведь Кларисса не могла пойти с наследниками на придворный бал — и закончилась огромной радостью, когда Лучиано вернулся, чтобы потанцевать со своей возлюбленной.

— Нет, — немного резко ответил лорд Байрон. — Тогда не танцевал.

Кларисса вспомнила, что где-то читала о больной ноге Байрона, и невольно посмотрела на элегантные сапоги с отворотами, в которых вампир твердой походкой ступал рядом с ней. Глаза лорда Байрона гневно сверкнули, и Кларисса поняла, что он догадался, о чем она думает. Сгорая со стыда, девушка начала бормотать извинения, но Байрон отмахнулся.

— Вы правы. Я не танцевал из-за этой чертовой ноги, которая сразу же сделала бы из меня посмешище. Зато в верховой езде мне не было равных, можете не сомневаться.

— А теперь она вам больше не мешает? Я думала, что после превращения...

—...вампир каждую ночь просыпается таким же, каким он был в день своей смерти? — закончил мысль Клариссы лорд Байрон. — Да, это правда. Превращение в вампира не избавляет от физических изъянов, но с каждым годом ты становишься все сильнее, начинаешь двигаться гораздо быстрее и проворнее и постепенно перестаешь чувствовать боль и усталость. Человеку трудно даже представить, что это значит.

Кларисса улыбнулась.

— Вы рисуете такие радужные картины, лорд Байрон! Трудно поверить, что вы сейчас говорили о вампирах.

— Да? — наморщив лоб, спросил поэт. — Почему же?

— Потому что вампиры — проклятые существа!

— Что значит проклятые? — спросил позабавленный этим заявлением Байрон. — Бедные черти, которые называют себя людьми, но работают в нечеловеческих условиях на фабриках и ютятся в крошечных каморках, надрываются в портах или попрошайничают на улице, чтобы не умереть от голода, а затем заливают свое горе джином, — вот кого я называю проклятыми и покинутыми Богом! Я же чувствую себя в своем новом теле просто великолепно!

Кларисса задумалась над словами поэта.

— Но ведь сейчас вы всего лишь тень, нечистокровный, вынужденный подчиняться воле чистокровных Вирад. Вам это не мешает? Ведь вы были лордом, аристократом, потомком древнего могучего рода, вращались в высших кругах общества и окружали себя толпами слуг.

— Слуг у меня полно и сейчас, — заверил лорд Байрон изумленную Клариссу. — И все Вирад обращаются со мной с должным уважением. Я не был, я по-прежнему остаюсь лордом, аристократом и потомком древнего рода!

Кларисса все еще немного недоверчиво смотрела на вампира. Но зачем ему ее обманывать?

— Вы знали, на что идете? Я имею в виду, когда решили добровольно стать вампиром.

Поэт задумался.

— Да, в той мере, в которой человек способен представить себе вампирское существование. Я заинтересовался ночными существованиями задолго до своей смерти. Думаю, это произошло в 1816 году, когда я и несколько моих друзей встретились на Женевском озере и одной чудной ночью решили, что каждый из нас должен написать роман о зловещих созданиях. Там были Джон Полидори, Клэр Клэрмонт и супруги Шелли. Вы, наверное, слышали о Мэри 1пд1шн, в замужестве — Мэри Уолстонкрафт Шелли.

Кларисса покачала головой.

— Она была писательницей?

— Да, и очень талантливой. Она написала роман «Франкенштейн, или Современный Прометей», выдающееся произведение английской литературы.

Кларисса не могла припомнить, чтобы она когда-нибудь слышала это название.

— Полагаю, ваши родители считали, что такой юной барышне еще рано читать подобные романы. Но сейчас я настойчиво рекомендую вам ознакомиться с этой книгой. Спросите о ней Винсента, вампира в теле ребенка. Вы уже наверняка его видели. Он собирает все, что когда-либо было написано о ночных существам.

Кларисса кивнула, и лорд Байрон продолжил рассказ.

— Я так и не закончил начатое мной произведение, но мой друг Полидори — он долгое время был моим личным врачом и много раз сопровождал меня в путешествиях, — позаимствовал несколько моих идей и создал образ вампира лорда Рутвена. Тогда мне казалось, что этот удивительный образ — лишь плод фантазии писателя, но когда я познакомился с первым настоящим вампиром здесь в Лондоне, то понял, что Полидори списал своего героя с одного из них.

— Это был вампир, который потом укусил вас?

— Да, конечно. Это была удивительная ночь. Между нами завязался разговор, и мы понравились друг другу. Впоследствии он стал сопровождать меня в путешествиях и оказал заметное влияние на мое творчество. Мы пережили множество удивительных приключений, были членами тайного союза карбонариев, которые пытались освободить Италию от Габсбургов, ездили в империю могучего Али-паши, в Албанию и Грецию, где поддерживали благородных эллинов в их освободительной борьбе

— И там вы заболели?

Поэт кивнул, и в первый раз в его голосе послышалась горечь,

— Я выехал покататься на лошади в дождь и вернулся домом промокшим до нитки, после чего меня сразила дурацкая лихорадка. Это произошло еще до решающего восстания, и мне так и не представилась возможность совершить что-нибудь значительное, о чем позже писали бы в учебниках по истории.

— Почему вы думаете, что не совершили ничего значительного? Ваша поэзия будет жить в веках! — воскликнула Кларисса, но Байрон лишь презрительно хмыкнул.

— Слова! Кому они нужны? Я хотел прославиться не словами, а поступками!

Вампирша кивнула, хотя и не совсем понимала поэта.

— Значит, надежды на выздоровление не было? — спросила она.

Байрон покачал головой.

— Этот бездарный шарлатан, называвший себя врачом, несколько раз пускал мне кровь, но в итоге мне стало только хуже,

— И вы попросили сопровождавшего вас вампира превратить вас в бессмертное ночное существо, — сказала Кларисса.

— Так все и было, — подтвердил лорд Байрон. — Он помог мне справиться с первыми тяжелыми неделями после превращения, а затем доставил гроб с моим телом в Лондон, где меня подлым образом отказались хоронить на территории Вестминстерского аббатства!

Его возмущение так позабавило Клариссу, что она не удержалась от улыбки.

— Но ведь хоронили всего лишь пустой гроб!

— Да, и что с того?

Не дожидаясь ответа, Байрон сменил тему разговора и начал болтать о разных мелочах.

Пройдя через небольшую калитку, вампиры зашагали по улице, ведущей вдоль реки к Лондонскому мосту. Более тысячи лет лишь по этому мосту можно было попасть из Лондона или Вестминстера в Южный Саутуорк тем, кто не хотел пользоваться паромом Вестминстерского аббатства и набивать своими деньгами карманы епископа, дворец которого находился по другую трону реки в Ламбете.