Ольга Онойко - Север Москвы

Ольга Онойко

Север Москвы

Астра перестала расти.

Мы поняли это, когда забронзовели горгульи на ее аркбутанах.

Так изменялись дома. Вначале выбрасывали побеги из скверного бетона: сталактиты, полуколонны, которые крошились под пальцами. Спустя пару дней материал перерождался, становился прочней и надежней — гранит, кирпич, кафель, мрамор… Металлы внутри конструкций формировались долго: неделями, иногда месяцами. Если дому хотелось, он мог остановиться на стали и титане. Дольше всего почему-то рождалась бронза. Но если где-то на фризах или куполах проглянул ее желтоватый оттенок, значит — все, дом закончил с самоизменением и теперь успокоится. И если в нем кто-то живет, они тоже могут успокоиться. Не ждать каждую ночь внезапной перепланировки, не бояться, что дом решит поэкспериментировать с водопроводом или лифтовыми шахтами.

Астра росла очень долго. Сказать по правде, мы уже не верили, что она однажды выберет себе какой-то определенный облик. Она стала похожей на десятки и сотни слепленных вместе готических соборов. Каждый день она меняла украшения, наряжалась в башенки и шпили, галереи и витражи. За одну ночь в ней могли появиться несколько внутренних двориков с фонтанами и скульптурами, и так же за одну ночь исчезнуть… И все-таки она остановилась. Вырастила себе бронзовых горгулий и покрыла инкрустациями косоуры высоких лестниц.

То, что было деловым центром «Золотая Астра», поглотило десятки кварталов, перехлестнуло Москва-реку и слилось с Киевским вокзалом, теперь — таким же сумрачным, запутанным и вычурным многокилометровым зданием с ажурными мостами и широко раскинутыми крыльями флигелей.

Наталья позвонила мне на работу около пяти. Я выходила налить кофе и чуть не пропустила звонок.

— Вика, — сказала она, — скорей собирайся. Я нашла тебе квартиру.

В первый миг я не поверила ушам. То есть я знала, что Наталья умеет решать проблемы и что она держит слово. Она обещала, что постарается мне помочь. Но я не рассчитывала, что у нее получится. Затея-то была почти безнадежная. Поэтому я изумленно спросила:

— Правда? Дом согласен? Где?

— Тебе очень удобно, — сказала Наталья со сдержанной гордостью. — Это Веденино. До станции десять минут пешком, потом полчаса на электричке — и ты на Киевском. Дом, правда, хрущевка, почти не переродился, только мхом оброс. Но очень хороший, добрый дом, и он согласен сдавать квартиры. Вообще место хорошее. Я сейчас тут на крыльце стою.

Меня просто подбросило от радости. Я выскочила из-за стола и запрыгала по комнате, прижимая телефон к уху.

— Ура-ура! — орала я. — Наташка, ты герой! Ты меня спасла! Ты офигенная!

Наталья хрипловато смеялась в трубке. Леша-программист оторвался от монитора и показал мне два больших пальца. Катя улыбнулась.

— Слушай, это потрясающе! — я торопливо полезла под стол и начала запихивать вещи в рюкзак. Руки у меня дрожали от волнения. — Спасибо тебе огромное. Диктуй адрес.

— Поселок городского типа Веденино, улица Ленина, дом шестнадцать, второй подъезд. Там по прямой от станции, посмотри на карте.

Я уже вбивала адрес в поисковую строку.

— Ага, вижу.

— Я тебя на платформе встречу, — сказала Наталья, — дорогу покажу и хозяйке представлю. Есть еще кое-какие нюансы. На месте обговорим.

— В смысле? — опешила я. — Какие нюансы?

— Это не телефонный разговор. Давай сюда скорее. Не успеешь на шестичасовую — мне тут лишний час куковать придется. А успеешь — заодно и посидим где-нибудь. Давно не виделись.

Она говорила подчеркнуто ровно и доброжелательно. Я поняла, что она заранее старается меня успокоить. Сердце у меня упало. Мало ли что там окажется? Кажется, я поспешила обрадоваться…

— Наташа, какие еще нюансы? Не пугай меня.

Наталья вздохнула. В телефонной трубке ее вздох превратился в шуршание, но даже так в нем различалась досада.

— Вика, — голос Натальи стал холоднее, слова она произносила с расстановкой: — ты понимаешь, что такое в наше время найти квартиру? Да, все непросто. Иначе квартира бы тебя не ждала. Хочешь отказаться без обсуждений?

Я рухнула в кресло и зашипела. Откинулась назад, ударив затылком о подголовник. Кресло спружинило. Хорошо, что хотя бы у кресел в наше время нет собственной воли.

— Не хочу, — ответила я мрачно. — Собираюсь, буду.

Катя стащила наушники.

— Что-то случилось? На тебе лица нет.

— Говорят, мне нашли квартиру, — буркнула я и вернулась под стол.

— Я догадалась. А что вид такой похоронный?

— Квартиру нашли, — отозвалась я, — но есть нюансы, причем такие, что разговор не телефонный. Я боюсь этих нюансов. Что-то мне подсказывает, что жить в этой квартире на самом деле нельзя.

— Астра перестала расти, — напомнил Леша.

Я зарычала:

— Сама знаю!

Катя встала, обогнула свой стол и присела на корточки рядом со мной. Помогла мне свернуть зимнюю куртку и затолкать ее в пакет. У меня все валилось из рук. Слезы наворачивались на глаза. От того, что творилось вокруг в последние месяцы, даже мезозойский ящер превратился бы в неврастеника, а я не ящер. Теперь вот Наталья со своей помощью — сначала обнадежила, потом напугала… Раньше я жила на севере. И родители мои жили на севере. С тех пор, как город переродился и север отпал, я ночевала на работе, в Астре. Пока Астра росла, это было просто тягостно. Теперь стало опасно.

— Астра перестала расти, — повторила Катя. — Значит, она займется тем, что происходит у нее внутри. А она не жилой дом. Ей никогда не нравилось, что в ней живут. Один мой знакомый тоже жил в офисе, как ты сейчас. Пошел утром зубы чистить, а дом его кипятком обварил.

— Спасибо, Катя. Умеешь порадовать!

Катя встала.

Мне стало совестно, что я так на нее огрызнулась. Я поспешила извиниться.

— Ничего, — Катя дотронулась до моего плеча. — Я вправду боюсь, что завтра Астра уронит на тебя кирпич. Я буду кулаки держать, чтобы там твои нюансы не оказались совсем плохими.

Я вздохнула. Что-то рановато я принялась собирать вещи. Еще не факт, что я перееду сегодня. И что я вообще перееду… Мне так надоело спать в спальном мешке! Передать невозможно, как надоело.

Я подняла рюкзак.

— Спасибо. Завтра отчитаюсь, что и как.

Только кончился дождь. В лужах отражалось бледное небо.

Я спустилась на третий этаж и вышла на огромный балкон. С него Астра сбрасывала широкие лестницы до самой улицы. Балюстрады здесь были первым, что начало и закончило меняться: камень застыл в форме переплетенных драконов. Они казались живыми — исполненные в мельчайших подробностях, до последней чешуйки. Водосточные трубы тоже были драконами, только металлическими. Кирпичные стены Астры покрывал темный мох. На нем блестели капли дождя. Дальше, возле контрфорса, виднелись гроздья дикого винограда.

За улицу Астра спорила с НИИ стоматологии напротив. Астра, очевидно, считала, что улицы должны быть асфальтированными, а институт предпочитал брусчатку. Поэтому дорожное покрытие шло пятнами и выглядело лишайным.

До вокзала теперь можно было добраться, не покидая Астры. Но последний раз я ходила этим путем почти месяц назад. С тех пор внутренняя планировка наверняка изменилась, я рисковала заблудиться и опоздать. Так что я спустилась на улицу. Идти мне было несколько километров — сначала по прямой, вдоль разукрашенных стен Астры, потом по набережной, до моста. Раньше я бы поехала на метро. Но метропоезда оказались существами упрямыми и капризными, куда спесивее, чем обычные электрички. Поначалу машинистам еще удавалось уговорить их выйти на маршрут, но потом станции и туннели занялись самоизменением, и метро стало местом непредсказуемым и опасным. Людей оно видеть не хотело, и те оставили его в покое… Говорят, иногда метропоезда трогаются с места и идут куда-то — сами по себе или потому, что их кто-то упросил.

Раньше у меня был велосипед, но он остался на севере.

Я поправила на плечах рюкзак и зашагала по мокрому асфальту.

Я стараюсь не думать о том, что на севере остались люди. Много людей, которые не выбрались оттуда вовремя и которых с тех пор никто не видел. Я не одна такая. Катя не думает о своих родителях, а Леша — о жене и ребенке. Если думать, можно свихнуться.

Перерожденный город стал неописуемо красивым.

Мимо меня проехали несколько электромобилей — медленно, осторожно. Неведомо, что за нелегкая занесла сюда водителей, но они понимали, насколько рискуют, и очень старались не злить окружающие дома. Бензиновые двигатели в черте города не работали в принципе. У меня машины не было, а те, у кого была, клялись, что автомобили боятся. До кольцевой дороги довозят охотно, а дальше робеют. Кто-то из ребят ехал с дачи и умудрился просьбами и уговорами довести машину до самой Астры. У Астры-то она и заглохла навеки.