Елена Садикова - "Смерть - не проблема"

Аннотация

Противостояние Агнессы и таинственного злодея подходит к завершению. Нельзя избежать встречи, нельзя ничего отменить, нужно бороться и победить. Ведьма возвращается в родной город после приключений в Англии, и на месте родного дома находит строительный котлован. Погибает её коллега по работе. Крадут подругу. Агнессу увольняют с работы. Глава местного ковена ведьм ведет себя подозрительно и навязчиво оказывает странные знаки внимания. Ей приходится не только противостоять вампирам, методично захватывающим власть в городе, но еще и сражаться со змеями-оборотнями, разбираться в самой себе. Черная сила, полученная от колдуньи на алтаре, меняет Агнессу в худшую сторону. Сам Великий Полоз вмешивается в её судьбу. Как всегда, рядом с Агнессой её друзья: феи-крошки, маленькая брауни и влюбленный маг. Как сложатся отношения ведьмы и МакКуинси? Сумеют ли они понять и принять друг друга, несмотря на различия во взглядах на жизнь?

22 сентября 1692 года, 321 год назад, завершился знаменитый судебный процесс над салемскими ведьмами. Памяти безвинно замученных женщин посвящается. 22.09.2013

Глава 1. Чтоб они под землю провалились!

Кое-как извернувшись, я вытащила телефон из внутреннего кармана куртки. Марш Мендельсона, усиливаясь с каждым последующим звонком, украсил грохот автоматных очередей. Ну, Сайгош, ну, зараза.

- Да?

- Несса, хотел убедиться, что... Выстрелы? В тебя стреляют?

- Нет. Боевик в телевизоре. Сижу, понимаешь, пью кофе...

В этот момент машина подпрыгнула, чемодан съехал мне на голову, пришлось упираться изо всех сил, чтобы сдвинуть его в сторону хоть немножко. Внутри там только одежда, а весит, как мешок с углем, думала я, упрямо стараясь оттолкнуть жесткое ребро поклажи. С переднего сиденья Дон протянул вниз мускулистую волосатую руку, помогая сдвинуть груз в сторону.

- Мак, перезвоню, а? - спросила, тяжело дыша от непомерных усилий.

- Несса, кто рядом с тобой?

- Дорогуша, он застрял. Прости, уберем позже. Потерпи еще чуточку, - торопливой скороговоркой просветил меня Донован, бросая чемодан и высовываясь по пояс в открытое окно, чтобы с удобством палить из обоих пистолетов. Это Париж или Чикаго?

- Я слышу мужской голос. Немедленно отвечай! Где ты? - надрываясь, кричал в трубку колдун.

Разговор прервался, потому что телефон предательски выскользнул из моей ладони и закатился куда-то под сиденье. Конечно же, включенный. Одновременно с этим шальная пуля срикошетила от стены, попала в водителя, он сразу же потерял сознание, заливая кровью сиденье. Пока Донован соображал, отчего машина скачет буйным кроликом по асфальту, руль крутился сам по себе. Никем не управляемый джип врезался во что-то большое, взлетел вверх и раз пять перевернулся. Вот когда я нашла позитивный момент в том, что багаж заклинило между передними и задними сиденьями. По крайней мере, не летаю резиновым мячиком по салону, полному битого стекла. Наконец, жестяная коробка замерла, с грохотом приземлившись на колеса.

- Бежим! - тотчас же закричал Донован. Я слышала, как он вытаскивал раненого водителя, как с ругательствами волок его прочь, но сама выбраться не могла. Застряла намертво. Через пару минут послышался шум двигателей подъезжающих машин, потом кто-то нагло выдрал заднюю дверцу из джипа и громко проорал что-то на французском языке.

Может, меня не заметят? Груз большой, я маленькая. Даже и не дышу совсем. Убилась насмерть собственным чемоданом. Хорошая версия. Поверят?

Не поверили. Когда меня за шиворот вытащили из обломков и поставили на ноги перед бандитами, соображала плохо, поэтому на всякие глупые вопросы не отвечала. Черт те, что они там спрашивают, можно подумать, я понимаю французский. Тупо стояла, молча разглядывая толпу мужиков в черных куртках с автоматами. И все, как один, в очках с темными стеклами. Умереть, не встать. Попала в гангстерский фильм моя светлость. Откуда-то пришла мысль о моем непрезентабельном виде. Представляю, как я замечательно выгляжу сейчас, хотя к чему беспокоиться о внешности, когда вот-вот прибьют и не заметят? А где Скруджик? Пакета в руках не было, только сумка. Ринувшись назад, в искореженный джип, хотела посмотреть на полу, но мощный удар в плечо отшвырнул меня в сторону. Я упала, больно ударившись спиной, и потеряла сознание. Наверное.

Понятия не имею, сколько прошло времени прежде, чем я очнулась от пронизывающего холода, скорчившись в позе эмбриона на металлической поверхности. Даже постучала, чтобы убедиться. Кошмар. Железо. Бок разболелся со страшной силой, стоило только попытаться встать. Спину и вовсе не чувствую. Но, если не поднимусь на ноги, рискую заболеть надолго. Открыла глаза - ничего не вижу. Кругом - абсолютная темнота. Медленно, еле переставляя затекшие от неудобной позы ноги, обошла помещение вдоль стены. Споткнувшись о странный выступ, остановилась. Чтоб их холера взяла всех скопом, уродов очкастых. Холодное железо кругом. Меня заперли в закрытом со всех сторон железном ящике, как бешеное животное. Да что там! Никакое животное не заслуживает такого мерзкого обращения! Я покрепче прижала к себе сумку. Надо же. Не потерялась моя радость. Конечно, можно сказать, что она защищена заклинаниями от потери, воров и грабителей. Только это не правда. Во-первых, таких заклинаний не существует. Во-вторых, я так ожесточенно сжимала её в руках, что вырвать мою собственность у бандитов не получилось. Или, как вариант, им сумка не нужна, и они даже не пробовали её отнять. Хорошо, что у меня нет клаустрофобии. Или есть? Или нет, не так. Допустим, меня продержат в клетке пару суток, что тогда произойдет с психикой? Всю оставшуюся жизнь буду бояться замкнутых пространств. Конечно. Ну и? Почему меня сейчас-то трясет? Нет, я не буду думать о том, что для фэйри холодное железо смертельно. Нет, и о летящей корове тоже не буду думать. Совсем не буду. Что ж она привязалась ко мне, корова эта из мультика с дурацкими прозрачными крылышками? Сколько я уже здесь сижу? Судя по организму - давно. Может, есть смысл постучать, напомнить о себе тюремщикам?

Не пойдет, больно, опомнилась я спустя какое-то время. Облизывая кровь пополам с ржавчиной с израненных костяшек пальцев, попыталась придумать способ мести Сайгошу. Надо же как-то развлекаться. Хоть помечтаю. Или это не он установил марш Мендельсона в телефоне? Последний привет от дракона. И не спросишь...

Ноги устали, вдобавок разболелось разбитое колено. Тяжело все время стоять, пытаясь ни к чему не прикасаться. А садиться на холодный металлический пол - нет, не хочется. Грязно и противно. Неожиданно мерзко заскрипела открывающаяся дверь. Могли бы и смазать петли, лодыри, равнодушно подумала я, выбираясь из ящика на свежий воздух. Высокий худой мужчина ткнул дулом пистолета в ребра, указывая направление. Пришлось собирать все силы и идти. Возле туалета он жестом позволил мне зайти в небольшую, но чистую комнатку. Наконец-то. Умываясь, взглянула на себя в зеркало. Да. Красавица писаная, хоть в кино снимайся, и грим не нужен. Цвет лица немногим светлее свитера, вся одежда в пятнах от ржавчины, глаза обведены черными кругами, губы потрескались. На скуле цветет лиловый синяк, прямо как изысканное украшение. Пить из-под крана не стала. Хотя и очень хочется. Пошевелив пальцами, попробовала вызвать крошечный огонек на ладони. Нет. Блокируют магию чем-то, предусмотрительные негодяи. Ладно. Я вышла, упрямо сжав губы, и, пока топала вдоль коридора, решила, что вообще не буду им ничего рассказывать. Конвоир толкнул двери, потом меня пинком в больную спину. Пришли.

Что ж мне так плохо-то. Тошнит. Голова болит, пить хочется. Надо осмотреться вокруг, а не пересчитывать симптомы болячек. Я выпрямилась, чтобы лучше оценить помещение, куда меня привели и втолкнули против воли.

Просторная светлая комната. На большом циферблате старинных часов в облезлом корпусе - полдень. Громадные окна в деревянных рамах с облупившейся краской. Обои давным-давно оборваны, валяются здесь же гниющими кучами. На стенах и потолке темные сырые пятна. Крыша протекает, а могли бы и починить. Испачканный чем-то липким пол, скрыт почти полностью под опавшей листвой, нанесенной ветром через выбитые стекла, старые скомканные газеты валяются повсюду, украшая постапокалиптический пейзаж, высоко вверху сиротливо висит люстра, обмотанная пыльной серой марлей. Мебели нет. Только старый колченогий стол, с подложенными под сломанную ножку книгами, и большое кресло, в котором развалился холеный мужчина с бокалом красного вина в руке. Надеюсь, это не кровь. Оборотни ведь не пьют крови? Мужик жестом отпустил сопровождающего, лениво встал с кресла и принялся меня разглядывать, словно таракана под тапком. Намного выше меня ростом дяденька. Мощное тренированное тело, внимательный взгляд темных глаз из-под тяжелых век. Полные чувственные губы, нос великоват, но аристократическая форма искупает этот недостаток. Давно не стригся, факт. Волосы, тронутые сединой торчат во все стороны, как у Эйнштейна на знаменитой фотографии. Он что-то спросил. Не ответила. Он зло швырнул бокал в стену, пачкая побелку алыми каплями. Молчу. Он подошел вплотную, ткнул пальцем в грудь и (о, догадался, идиот!) спросил, понимаю ли французский язык. Я мстительно усмехнулась и отрицательно покачала головой. Конечно, нет! Товарищ скорчил презрительную гримасу, ухватил меня за руку и потащил за собой. Недалеко. Толкнув в соседнюю комнату, он сложил руки на груди и оскалил зубы. Сначала я хотела дать ему сдачи, но потом увидела, что на полу валяются какие-то вещи. Присмотрелась. Вот уроды! Гадкие, омерзительные типы! Такое ощущение, что на моем чемодане кто-то срывал злость. Одни колесики остались, корпус погиб, искромсанный когтями чудовищ. Вещи валялись везде, разорванные на части. А белье! Не удержавшись, я выругалась так злобно, что, в другое время, мне было бы неимоверно стыдно за свои слова. Но сейчас хотелось порвать кого-нибудь на части. Я бросилась с кулаками на мерзавца. Не побью, так хоть поцарапаю.