Джеймс Сваллоу - Где Ангел не решится сделать шаг Страница 75

Его глаза вспыхнули.

— Насколько жалка их ошибка, мои братья. Они захватили миры слабых людей при помощи трусливых ухищрений. Они не понимают, что теперь они имеют дело с девятым легионом, — хранитель поднял крозиус. — Они стремились разжечь в нас ярость? Им это удалось. Но именно эти монстры заплатят за то, что осмелились освободить нашу ненависть!

Рев одобрения сорвался с губ Кассиила, и его повторили все легионеры вокруг.

Сомнения утихли, по крайней мере на некоторое время.

Сквозь разбитые бронестекла иллюминаторов командной палубы раздавались стенания ветра, который доносил треск стрельбы и другие, менее распознаваемые звуки далекой битвы. Капитан Ралдорон приложил беспроводной вокс-авгур к уху, вслушиваясь в сканирование тактических каналов связи и пытаясь уловить что-нибудь важное. Каждый сигнал был одинаков — шум шипящей статики, который на первый взгляд казался случайным, но после минутной концентрации выстраивалась последовательность, похожая на насмешливый смех или атональные гимны.

Терпение Ралдорона лопнуло, и он резко повернулся, швырнув устройство в дальнюю переборку с такой силой, что оно взорвалось обломками. Немые сервиторы, выполняющие временный ремонт командных пультов управления, не обратили внимания на вспышку неожиданной ярости капитана. Но в глазах Азкаэллона, который именно в этот момент вошел в помещение, безошибочно читалось осуждение.

Первый капитан пристально взглянул на командира гвардии, требуя объяснений, но Азкаэллон казался всего лишь уставшим. Усталость выглядела неуместной на ястребином лице воина, и это сказало Ралдорону все, что нужно было знать о текущем состоянии примарха.

— Легион в замешательстве, — сказал он через минуту. — Битва на орбите показывает наше преимущество, не то что сражение в пустошах. Сигналы неустойчивы и искажены. Со многими ротами потеряна связь или же они игнорируют непосредственные приказы об отступлении.

— Не могу винить их, — тихо сказал Азкаэллон.

Глаза Ралдорона прищурились.

— Мы не такие. Поступают доклады о легионерах, которые убивают все на своем пути, сражаются безрассудно и бесцельно. Это неправильно! Кровавые Ангелы — не псы Русса или жестокие дикари Ангрона!

— Нет, — сказал сангвинарный гвардеец, его уверенность вернулась. — Мы хуже их, потому что мы скрываем это под благородным обликом. Мы держим свою ярость на привязи. Не удивительно, что она горит ярче, наконец получив свободу.

Капитан раздраженно прошелся по командной палубе, тряся головой.

— Ты оправдываешь это? — он ткнул пальцем в разбитые иллюминаторы и простирающуюся за ними пустошь. — Враг ранил нас, и поэтому мы в один миг утратили контроль? Я говорю — нет!

Он приблизился к Азкаэллону, его слова перешли в крик, кулаки сжались.

— Это путь Ангела, брат? Этого он хотел бы от своих сыновей?

— Посмотри на себя! — последовал ответ. — Мы все чувствуем ярость, каждый сын без исключения.

Растущий гнев Ралдорона лишил его речи, и он отвернулся с шипящим рычанием. Капитан ударил кулаком в ладонь, керамит заскрипел о керамит.

Азкаэллон устремил на капитана холодный стальной взгляд.

— Мы должны немедленно решить, как будем действовать, ты и я. Так как лорд Сангвиний без сознания, а Совет Ангелов разбросан, придется нам принять объединенное командование легионом.

Первый капитан остановился как вкопанный услышав заявление командира гвардии. Конечно же, он был прав. И все же решение сказать об этом вслух попахивало предательством.

— Очень хорошо, — выдавил ответ Ралдорон.

— Примарх — легион — примарх, — произнес Азкаэллон, повторив слова на высоком готике, выгравированные лазером на нашейнике его золотого доспеха. — Прежде всего должна быть сохранена его жизнь. Мы должны оградить его от пагубного воздействия этого отвратительного места, прорваться из скопления Сигнус.

— Ты хочешь сбежать? — Ралдорон не смог скрыть презрительную насмешку. — Этот корабль не может подняться. Технодесантники в машинных отделениях только что заглушили ядро реактора. Ты хочешь, чтобы мы оставили флагман врагу?

— Эвакуировать примарха на другой корабль, — продолжил Азкаэллон. — Дестабилизировать ядро. Гибель «Красной слезы» не предотвращена, только отложена.

— А как быть с оставшимися легионерами? — прорычал Ралдорон. — У нас нет достаточного числа вспомогательных кораблей, чтобы забрать их всех, даже если мы сможем вернуть их сюда!

Он толкнул командира гвардии в грудь.

— Ты бесчувственный ублюдок! Ты бы пожертвовал собственными людьми?

Азкаэллон встретил его гнев с холодным пренебрежением.

— Я на все пойду ради жизни Сангвиния. И считаю, что ты или я, или любой другой брат, который носит багровое, готов стать расходным материалом, если того потребует жизнь Ангела! Ручаюсь, ты не найдешь ни одного воина в легионе, который с готовностью не перережет собственное горло, чтобы спасти его!

— Я не позволю! — Рука Первого капитана неосознанно опустилась на медный эфес силового меча, висящего на бедре.

— Этот выбор никогда не принадлежал ни одному из нас.

Ралдорон затряс головой, гнев снова вспыхнул.

— Ангел отдал приказ. Это наш долг — выполнить его или погибнуть. Сигнус должен быть очищен! Его воля будет выполнена!

Меч зазвенел, выскользнув наполовину, и Азкаэллон рефлекторно потянулся, чтобы выхватить алую глефу из наспинных ножен.

Двое воинов застыли, их первобытная ярость стремилась освободиться, клинки зазвенели в позыве к смертоносной свободе.

Ралдорон ощутил вспышку черного, глубинного ужаса и разжал руку, позволив мечу опуститься на место. Азкаэллон осторожно сделал то же самое, и они пристально посмотрели друг на друга, медленно приходя в себя.

Наконец командир гвардии заговорил.

— Какое бы колдовство ни применили здесь, какую бы сверхъестественную силу ни задействовали, гнев затронул всех нас, тех, кто был ближе всего к нему, и тех, кого рядом не было. Пламя разожгли, Ралдорон. Оно может поглотить нас.

— Как? — спросил Ралдорон. — Откуда они знали?

Им не нужно было говорить об изъяне. Оба присутствовали в тот далекий день, когда Сангвиний на секретном совете рассказал о терзающей его боли. Темной силе красной жажды, сокрытой в каждом из них, а теперь извлеченной наружу… чем? Магией и колдовством?

— Если мы не сможем покинуть это место, то погибнем, — Азкаэллон нахмурился. — Посмотри на нас, брат. Ярость пожирает нас изнутри. Рано или поздно мы станем не лучше тех берсерков, которых отправили в битву. Мы превратимся в роту смерти.

Ралдорон закрыл глаза и увидел доспех, окрашенный в чернильно-черный цвет.

Когда он снова открыл их, у сломанного люка стояла третья фигура, облаченная в тяжелую сутану.

Прежде чем один из них заговорил, она протянула руку и откинула капюшон с головы.

— Первый капитан. Командир гвардии. Я буду говорить.

— Ты Кано. Бывший псайкер, — Азкаэллон одарил его тяжелым взглядом. — Как долго ты слушал нас?

— Достаточно долго.

— Чего ты хочешь? — резко спросил Ралдорон с явным недоверием в глазах. — Нам некогда отвлекаться.

— Прибыли несколько моих братьев, — сказал Кано. От него не скрылось, как два воина обменялись взглядами. Оба тут же поняли, что под этим словом Кано подразумевает больше, чем просто Кровавых Ангелов.

— Одни из битвы, другие с орбиты.

Азкаэллон посмотрел на него.

— Ты вызвал их?

Кано покачал головой.

— Мы собрались, так как знали, что нужны.

— Слишком поздно, — горько произнес Ралдорон.

— Нет, — произнес Кано. — Не совсем, — он перевел взгляд с одного воина на другого. — Азкаэллон прав. Тень пала на каждого легионера, чье сердце принадлежит Кровавому Ангелу, и у этой тьмы есть источник. Я видел его.

— Колдовским зрением? — капитан потребовал от него ответа.

— Это имеет значение, лорд? — прежде чем Ралдорон смог ответить, он продолжил. Кано отбросил все сомнения, сосредоточившись на том, что известное ему было истиной, во что он верил, что было правильным. Все остальное не имело сейчас значения. Кано понимал это с холодной ясностью. Если судьба существовала, значит, его участь зависела от слов, которые он сейчас произнесет.

— Храм костей хранит сердце могущества демона в этом мире. Если его найдем, то сможем уничтожить. Легион освободится от собственной ярости.

Первый капитан посмотрел на разбитый овальный иллюминатор.

— Между нами и тем объектом лежит поле неистовой битвы. На нем схватились армия чудовищ из воплощенных кошмаров и наши братья.

— Да, это будет подобно прохождению через ад, — сказал Кано.