Джеймс Сваллоу - Где Ангел не решится сделать шаг Страница 92

Ралдорон нахмурился. Легион был ранен в самое сердце. Как и их примарх, Кровавые Ангелы были ослеплены теми, кого звали родичами. Далекая измена Воителя Хоруса и близкая ложь Несущих Слово привели их на грань бездны. «Нам показали худшую часть самих себя, — подумал он, — и эта истина привела нас в чувство».

Время покажет, излечатся ли они от этой раны или она будет вечно гноиться в них. В этот момент капитан вспомнил слова Сангвиния, произнесенные в храме из костей: «Нас испытали, и мы не сломались».

Он немного отошел в сторону, чтобы позволить сервитору проскрипеть неторопливой походкой к «Грозовым птицам». Механический раб был одним из немногих, кто сопровождал боевых капитанов в это место. Сервиторы доставили механизмы для тактического циклонного устройства, которое разместили среди руин. Приземистая тумба из пластали содержала в себе боеголовку невероятной разрушительной силы. Оружие было запрограммировано взорваться, когда собравшиеся офицеры отдалятся на безопасное расстояние. Вызванного ею взрыва будет достаточно, чтобы расколоть поверхность Сигнуса Прайм и навечно уничтожить все следы Собора Знака.

Сангвиний посмотрел на оружие, а затем повернулся к ним.

— Наш враг допустил серьезную ошибку, мои сыновья. Он не убил нас, когда появился шанс, — лицо Ангела стало мрачным, — и теперь мы возьмем кровавую плату за эту ошибку. Плату за жизни наших боевых братьев, утраченных в этом безумии. За невинных, принесенных в жертву, чтобы заманить нас сюда, — в его глазах сверкнула ярость. — Плату за предательство и измену.

Примарх взглянул на Азкаэллона, и командир гвардии взял слово, чтобы поведать важную информацию.

— Наши корабли провели поиск «Темной страницы», но предательский корабль ускользнул от нас. Мы можем только предположить, что Несущие Слово покинули систему и совершили прыжок в варп. Думаю, они несут сообщение о своем провале… — он вдруг запнулся.

— Хорусу, — произнес Ангел. — Ты можешь называть имя моего заблудшего брата, Азкаэллона. Нам всем придется сделать это, когда наступит момент, и он будет назван архипредателем.

Ралдорон знал, что его повелитель испытывает непреходящую боль, хотя не подает виду, полученные им на поле битвы тяжелые ранения все еще не зажили. Более слабое существо никогда бы не смогло ходить без замены сломанных конечностей на аугментические протезы. Сангвиний преодолел эту боль, скрывая ее от остальных. Но не другую, терзающую его душу. Ту, которую он не мог утаить от воинов внутреннего круга, легионеров, которые хорошо знали Ангела. Ралдорон видел ее в глазах примарха, слышал в его словах. Воитель впервые пробудил глубокую скорбь в своем ангельском брате, но теперь она сгорела и возродилась в облике огромной и сильной ненависти.

Меч примарха выскользнул из ножен, и Сангвиний взялся за лезвие обнаженной рукой, пролив кровь.

— Я клянусь на этом клинке, что наступит день, когда я встречусь с Хорусом и спрошу с него. У меня нет сомнений в том, что мой брат отвернулся от законного правления Императора и славного знамени Терры. Он объединился с чудовищами, чтобы поднять мятеж. Я не знаю причины, но это не остановит нас. Это может быть безумием, влиянием чужих или порчей в его сердце, но я узнаю истину, когда встречусь с ним лицом к лицу, — он с силой сжал меч. — А затем убью за предательство.

Когда среди воинов пронеслась волна мрачного согласия, Ралдорон почувствовал необходимость высказаться.

— Милорд, если Сыны Хоруса и Несущие Слово объединились против остального Империума, тогда нам предстоит битва, равной которой не было в человеческой истории.

Сангвиний кивнул.

— Ситуация намного хуже, чем ты думаешь, мой друг. Сегодня Азкаэллон принес мне сообщение, расшифрованное одним из немногих выживших астропатов.

Ралдорон внимательно слушал. Пока таинственная пелена оставалась на месте, ни один астропатический сигнал не мог достичь флота Кровавых Ангелов. Создалось впечатление, что пока они находились в этой необычной тюрьме, время странным образом остановилось, а события вокруг них продолжали идти своим чередом. Словно эта новая война не ограничивалась исключительно скоплением Сигнус и Кровавыми Ангелами.

Примарх объявил, что это сообщение несло печать Рогала Дорна, самого Имперского Кулака. Раздались приветственные возгласы. Многие опасались, что ловушки, подобные той, в которую угодил IX легион, были задействованы против остальных верных сынов Империума, и сообщение о благополучии Дорна было встречено с облегчением.

— Да, это хорошо, что он жив, — сказал Сангвиний, его тон не изменился, предвещая недоброе. — Но его сообщение содержит куда более важные новости. Дорн возглавляет оборону Терры, но предупреждает, что измена широко распространила свою порчу. Дети Императора, Несущие Слово, Повелители Ночи, Альфа Легион, Железные Воины, Пожиратели Миров и Гвардия Смерти. Теперь все они на стороне магистра войны.

Воцарилось безмолвие. Ралдорон слышал гул крови в венах, чувствовал, как в горле перехватило дыхание. Если кто-нибудь другой произнес эти слова, он бы немедленно осудил его. Первый капитан видел, как боевые братья пытаются осмыслить эти новости. Это было ошеломляющее и ужасающее открытие. Легионес Астартес, разделенные ложью. Между колоссальными армиями генетически созданных воинов вспыхнула гражданская война, которая могла закончиться только в пламени галактического конфликта.

И это было только началом. Сухое сообщение Дорна принесло известие не только об измене, но также и о смерти. Саламандры, Гвардия Ворона и Железные Руки приняли главный удар предательства, их силы разгромлены. Марс охвачен войной между фракциями. Судьба и верность Белых Шрамов, Ультрамаринов, Темных Ангелов, Тысячи Сынов и Космических Волков неизвестны.

В голосе Сангвиния не было ничего, кроме сильного и ярого гнева, когда он говорил о своем брате Феррусе Манусе. В сообщениях говорилось, что его лично убил Фулгрим, и великий Вулкан также считался погибшим.

— Мы вырвались из этой адской темницы и оказались во вселенной, отличной от той, что покинули. Все изменилось, — он приложил руку к рубиновому сердцу нагрудника, проведя по нему кровавую полосу. — Даже мы.

Каждый воин знал, что это значит. Красная жажда пришла к каждому из них и потрясла своей мощью. Фурио произнес слова, которые звучали у них в сердцах:

— То, что произошло здесь, не должно повториться.

— Но так и будет, — сказал Сангвиний. — И когда эта ярость снова придет, знайте — Кровавые Ангелы будут готовы. Изъян в нас нельзя проигнорировать или легко победить. Это внутренний враг, отражение внешнего конфликта!

Пылающая ярость в нем стихла, и Сангвиний прошелся среди воинов, кивая каждому или прикасаясь к наплечникам.

— Да, это часть нас. Наш дар и наше проклятье. И мы преодолеем его, если хотим выиграть эту войну, войну против братьев, за Империум и будущее.

— За Империум! — клич сорвался с губ Ралдорона, и его боевые братья подхватили его, обнажив клинки и подняв их в приветствии.

Ангел кивнул.

— Мы покидаем это место, мои сыновья. Оставьте его позади и обратите взгляд на грядущие битвы. Наш легион выступает навстречу величайшему испытанию.

Они направились на свои корабли, и ни один не оглянулся, чтобы посмотреть на то, что оставил позади. Блеск золотого и красного под ногами привлек внимание Ралдорона, и он остановился, чтобы подобрать с песка украшенный почетный символ в форме капли. На нем был выгравирован текст. Первый капитан догадался, что знак отличия принадлежит легионеру из отделения Витронус, и решил вернуть его хозяину.

Когда он поднял голову, рядом стоял Ангел.

— Рал, — начал он, — когда прибудем на флагман, я хочу, чтобы ты отправил сообщение моему брату. Расскажи Дорну, с чем мы здесь сражались, если получится подобрать слова. Скажи ему, что Кровавые Ангелы возвращаются на Терру с максимальной скоростью.

Отозвался стоявший рядом с примархом командир Сангвинарной гвардии Азкаэллон.

— Это легче сказать, чем сделать, повелитель. Навигаторы кораблей на краю системы докладывают о странном происшествии в космосе.

— Ты о чем? — спросил Ралдорон. — Что-то связанное с эффектом той пелены?

Азкаэллон покачал головой.

— Нет, это другое, — он нахмурился. — Навигаторы говорят о… «перемещении» имперского Астрономикона. Вечный свет великого маяка на Терре не там, где ему положено быть.

Ралдорон поморщился.

— Очередная уловка отродий варпа?

— Возможно, — предположил примарх. — Мы должны быть осмотрительными. Рассредоточим флот, и прикажи навигаторам найти самый сильный психический сигнал. После того, с чем мы столкнулись здесь, легион должен быть готов ко всему.