Ольга Зима - Неопределенно безумен

Ольга Зима

НЕОПРЕДЕЛЕННО БЕЗУМЕН

— Что неясно, лейтенант МакТир? — сухо произнес лорд-командующий, МакТир-старший. — «Двадцать седьмой» разбился при посадке. У нас нет ни координат, ни направления нырков! Этот ваш Эндимион[1]… — махнул рукой, указывая за силовое поле, где на угольно-черном небе искрился Млечный Путь. — Да он может быть где угодно!

Дей молчал.

Изысканная в своей красоте и сложности расчета туннельная ветка сохранилась! Но без данных о планете ее нельзя было привязать ко времени и пространству.

Все твердили о новом слове в звездоплавании, о гениальности штурмана, пробившего путь от Эндимиона до Земли — и отговаривали Дея от поисков его напарника. Более того, поминали штурмана как покойника!..

Дей рассматривал белую прядь в черных волосах лорд-командующего, жесткое волевое лицо, так похожее на его собственное, и не находил возражений.

Летчики из почетного караула укоризненно молчали. Обратный полет стал легендой уже сейчас, лейтенант МакТир должен был радоваться награде и тому, что остался в живых. Дей радоваться не желал.

Низкий голос лорд-командующего вновь прокатился по залу:

— Даже если бы я дал корабль, а ты знал, куда лететь!.. Три. Месяца. Пути. Кто выдержит больше полугода в скафандре на ледяной планете без атмосферы?

— Но Бранн, возможно, мог… — забормотал Дей и сморщился от неуверенности, прозвучавшей в голосе.

Коренастый лорд-адмирал Фордгалл Форест, стоявший рядом с высоким статным лорд-командующим, неодобрительно поджал губы. А отец необоснованные аргументы не принимал во внимание никогда.

— Намерение достойное. Однако доводы не засчитаны. Лейтенант МакТир! Кругом и шагом марш! В бессрочный отпуск! И даже не вздумай подходить к кораблям!

Шеренга летчиков расступилась перед Деем. Голов не поворачивали, но провожали взглядами. То ли пилота, то ли свежеврученную звезду, блестевшую на его кителе.

Награду, которая по праву должна была принадлежать Бранну.

Штурману, не вернувшемуся на Землю, полагалась скульптура в парке славы звезднофлотцев. Вчера Дей долго и обстоятельно рассказывал сестре, в какое место могут засунуть себе эту скульптуру те, кому она нужна.

— Дей, — позвал отец через коммуникатор, пока Дей шел по длинному залу. — Ты сам все знаешь. Нет ни единого шанса. Дей, он погиб, чтобы ты жил. А ты хочешь…

— Он не погиб!

Дей все-таки громыхнул дверями, покидая торжественный зал.

Вначале они решили, что им повезло. Когда магнитное возмущение вырвало «Двадцать седьмой» из туннеля и выбросило не в глубины космоса, а к весьма неплохой планете. Зачаток азотной атмосферы, умеренная сила тяжести и полное отсутствие разумных существ — было уже невероятно много в свете новой волны терраформирования, прокатившейся по галактике.

Название «Эндимион» пришло в голову Бранну.

«Какая же снежная! Словно спит! И луны! Тут весьма особенные луны!» — он вытягивал худую шею, разглядывая в иллюминатор серебристое яблоко планеты.

Как всякие уважающие себя исследователи-разведчики, они спустились.

Дей быстро шагал вперед, прокручивая в голове оставшиеся, не слишком официальные варианты. Сестра, подхватив его под руку, пошла рядом.

— Дей, ты сделал все, что мог.

— «Я сделал все, что мог» — девиз проигравших!

— Значит, сделаем невозможное? — Гвенн улыбнулась. — «Первый» к взлету готов. После вашей истории у нас есть поляризационный щит и дубль-система с подгонкой скафандра. Встроено наскоро, испытывать на прочность рискованно…

Воздух зазвенел незаданным вопросом. Дей отрывисто кивнул, потом спохватился:

— А Финтан? Твой пилот вряд ли захочет… Да о чем ты, Гвенн? Нас четвертуют по прилету! И сожрут заживо.

— Подавятся. Финтана я беру на себя. Ты хоть примерно знаешь, куда лететь?

— Я — нет. Но очень надеюсь, есть тот, кто знает.

— Ты хочешь спереть из обломков корабля ваш бортовой компьютер? Так-так-так! Хищение государственного имущества в особо крупных размерах, угон военного корабля! — Гвенн закатила глаза. — Шикарный список прегрешений! Не хватает только кражи со взломом!

— Тебе не обязательно участв…

— Когда начинаем?

Что напарник ему попался странный, Дей понял не сразу, хотя отец огорошил его новостями после торжественной речи на выпуске из Академии.

— Завтра вы с Гвенн получите свои кораблики.

— Кораблики? — Дей уловил нюанс.

— «Первый» будет у Финтана Фореста и Гвенн, твой — «Двадцать седьмой». Лорд-адмирал ввел новые правила, — сквозь зубы выговорил отец. — Теперь близкие родственники не могут летать вместе.

— Ох… — Дей обернулся на сестру, снисходительно беседующую с довольным Финтаном, который с переменным успехом увивался вокруг нее все время их учебы. Похоже, лорд-адмирал успел сообщить сыну чудесную новость. — А Гвенн знает?

— Раз с Финтана еще не сняли скальп, то нет.

— Финтан — это хорошо, — попытался Дей разыскать в ситуации плюс, не похожий на могильный крест. — Он лучший на курсе.

— После тебя.

— А мне…

— А тебе лорд-адмирал лично нашел превосходного штурмана.

Старший Форест, сопровождающий своего сына, кинул взгляд на Дея и показал белые зубы в гримасе, напоминающей оскал.

Отец сунул Дею документы, и тот быстро перелистал бумаги своего будущего штурмана. Количество проведенных нырков поражало. Десять лет глубокого космоса! Полтора года расследований и столько же — работы штабной крысой. Как этот Бранн не умер?

— У него нет звания?! — еще больше поразился Дей. — Пап, ты мне ничего не хочешь сказать?

— Он Нимайт, — пожал плечами старший МакТир. — Особенная фамилия. Я когда-то летал с его дедом. Это было незабываемо. Ты поймешь, что…

— Что?! — раздался вопль Гвенн. — Я твой штурман?! Я налетала с Деем более тысячи часов! А ты!.. Ты считаешь это хорошей новостью?

Финтан, такой же ослепительно-рыжий, как и старший Форест, отвечал тихо и виновато. Гвенн откинула за спину длинные черные волосы, рыкнула с семейным МакТировским обаянием:

— Значит, ты рад? А о нас не подумал?! Не боишься, что я испорчу твою карьеру?

— Ну, разбирайтесь тут сами, — заторопился отец.

Вечером Дей успел покопаться в архивах. Нимайты светились призрачным упоминанием по всей истории космофлота, а самые громкие имена приходились на восстания планет. В одном из рапортов сорокалетней давности — о применении бунтовщиками незаконного оружия, уничтожении их армады и части Объединенного флота — фамилии МакТира и Нимайта стояли рядом. Больше Дей ничего не нашел и бросил безнадежную затею.

Отец был, как всегда, прав — знания о Нимайтах следовало добывать у самих Нимайтов…

Наутро Дей знакомился со своим штурманом под напряженными взглядами старших офицеров, лорд-адмирала, лорд-командующего и трех сотрудников военной полиции.

Невысокий, узкий в плечах Нимайт, не обращая ни на что внимания, подставлял солнцу некрасивое вытянутое лицо с длинным носом.

Дей пригляделся — уши у него были будто обрезаны поверху, а пегие волосы топорщились словно перья. Нашивка на плече — серо-черная птица с распахнутыми крыльями — показалась Дею смутно знакомой.

— Вороны?

— Волк, — ткнул пальцем оживший напарник в нашивку на плече Дея. Потом, бросив взгляд на свою, добавил: — Ворона, — и поднял указательный палец.

Дей вспомнил. Спешно убранные бумаги отца. «Совершенно секретно», сведения о выпуске закрыты. Транспортники, спешно уводящие людей с обреченной планеты. Гигантская воронка входа, которую невозможно придумать человеческому разуму. Тридцать корабликов, что держали туннель до последнего. «Вороны»… Их разметало по времени и пространству гравитационными волнами содрогающейся от взрыва сверхновой.

— Я не знал… Я не думал, что кто-то выжил!

— Никто и не выжил, — Бранн поднял на Дея большие печальные глаза. Оторвался от обшивки корпуса, поднял руку в приветствии странным ломаным жестом. — Штурман «Двадцать седьмого», Бранн Нимайт. Сочтен погибшим три года назад, и до сих пор пребываю в данном статусе, — завершил салют и протянул руку. — Неопределенно безумен.

— П-пилот Дей МакТир… — Дей осторожно пожал тонкую, словно птичью кисть. — Почему «неопределенно»?

Нимайт вытащил из нагрудного кармана закатанную в пластик бумагу.

— Что я определенно безумен, не удалось доказать никому.

Справка от мозгоправов вместо стандартного «полностью здоров» гласила, что у Бранна Нимайта «не выявлено отклонений от нормы».

— Штурман Бранн, я хотел бы узнать твое звание.

— Как только я его узнаю — обязательно доложу, пилот Дей.

Где-то в уголках длинных губ пряталась улыбка. Дей был очень вышколенным ныряльщиком звездных сфер и сдержал рвущийся наружу смех. Лишь поднял бровь и покосился на отца.