Александр Петрин - Похождения робота

Похождения робота

С сатирическим прицелом

Моя заочная встреча с автором этого сборника состоялась давно, лет пятнадцать назад.

Перебирая текущую почту отдела фельетонов «ПРАВДЫ», я увидел рассказ «Сергей Фомич и ЭВМ», подписанный именем, которое мне тогда ничего не говорило. Признаюсь, я без особого ожидания взял в руки три странички машинописного текста. Ежедневно нам присылали десятка полтора юморесок, рассказов, басен, сатирических миниатюр, а выбрать что-нибудь для воскресного номера было непросто.

Но вот я стал читать и очень быстро понял, что передо мною добротная сатирическая проза, а ее автор — одаренный человек, работающий на достаточно высоком профессиональном уровне. Не буду пересказывать содержание этой вещи, замечу только, что ее отличал емкий, острый сюжет, высвечивающий целый букет человеческих пороков: косность, подхалимство, эгоизм… В тот же день рассказ пошел в набор, а вскоре был напечатан в «ПРАВДЕ».

С тех пор я уже не пропускал рассказов челябинского сатирика Александра Петрина, которые стали появляться на полосах центральных газет и журналов, выходить в сборниках и отдельными книгами. Петрин хорошо знает жизнь, его рассказы злободневны, свежи, по-настоящему современны. Писатель проходит мимо анекдотических фактиков и пустячков, его волнуют сложные проблемы, негативные явления, омрачающие нам жизнь. Об этом говорят его рассказы. Собранные вместе, они четко определяют позицию автора — неравнодушного человека и строгого судьи.

Мне нравится манера письма Александра Петрина — спокойная, уравновешенная. Он не просто обличает зло, как правило, в своих рассказах он выводит конкретных носителей этого зла, умело лепит сатирический или юмористический портрет героя, наделяя его яркими узнаваемыми чертами. У Петрина почти не встретишь штампов, чужих захватанных фраз. Он не увлекается словесными побрякушками, которые служат для некоторых юмористов самоцелью и по существу скрывают отсутствие мысли. О Петрине я бы сказал так: это очень смешной серьезный литератор.

Мне доставляет большое удовольствие представить новую книгу Александра Петрина. Если его рассказы вызовут у читателя не только веселую улыбку, но и заставят задуматься, можно смело считать, что со своей задачей автор успешно справился.

Илья Шатуновский

Посторонняя публика

СЕРГЕЙ ФОМИЧ И ЭВМ

Внедрили нам ЭВМ — электронно-вычислительную машину, значит.

Стоит ока в отдельном кабинете, вся в индикаторах-конденсаторах, электрическими своими внутренностями урчит, глазами разноцветными подмигивает.

А мы переживаем.

Косматый малый в очках, которого к ней наняли оператором на высокий оклад, хвалится:

— Десять бухгалтерий может заменить! В нее заложено мозгов человек на сто!

— А что, — спрашиваем, — мы теперь делать будем?

Малый подначивает:

— Да все то же: по телефону звонить, покупки обсуждать, журнал «Силуэт» прорабатывать, именины праздновать всем отделом — мало ли что…

Мы волнуемся.

Один только главбух Сергей Фомич ничуть не волнуется, не переживает.

— Чепуха! — говорит. — Машине с живым человеком сроду не сравняться! Мозгов у нее хоть и много, да не те. Не имеют той гибкости! Может она, например, все шесть номеров в «Спортлото» угадать? Нет! А я вот в прошлый тираж три номера угадал и трояк выиграл!

Малый спорит:

— Она не только бухгалтерию — все заводоуправление может заменить! За исключением, конечно, большого начальства, которое незаменимо… ЭВМ на будущее прогнозы составляет. Вымершие языки расшифровывает! Даже стихи пишет и женихам невест сватает.

— Языки пускай! — не сдается Сергей Фомич. — Насчет стишков и сватанья тоже не возражаю — это дело безответственное. А бухгалтерия — вещь тонкая, человечьего ума требует!

Приступила ЭВМ к работе — любую счетную операцию в секунду, как орех, щелкает!

Прямо цирк: что ни сочтет — верно!

Но мы все сами за ней пересчитывали, потому что наш директор доверия ей не оказал и распорядился:

— Машина пускай стоит как достижение по НОТу, а вы все за ней пересчитывайте вручную. Не может машина нести ответственность — ни юридическую, ни материальную. В случае чего под суд ее не отдашь и даже простого выговора не объявишь.

Раз спрашиваем малого:

— Может твоя ЭВМ составить такой прогноз: кого главным назначат — Шмарина или Божкова?

— Может, — отвечает малый. — Давайте о них полную информацию, я перенесу на перфокарту. И будет точный результат!

Сообщили мы подробную информацию, запустил ее малый в машину, и ответ: Шмарин — главный!

Мы опять волнуемся.

Один Сергей Фомич спокоен.

— Неизвестно, — говорит, — сейчас Шмарин в отпуску, а там с ним всякое может произойти и, пожалуй, наоборот выйдет.

А через три дня приходит бумага: Шмарин в отпуску так отличился, что куда там в главные его продвигать! Похоже, вовсе с работы вылетит.

Мы к Сергей Фомичу:

— Как узнал?

Сергей Фомич посмеивается:

— Да он в отпуск один поехал, без жинки. А когда он один едет, каждый раз влипает в какую-нибудь историю.

Малый оправдывается:

— Машина не может учитывать случайные факторы!

Сергей Фомич его осадил:

— У Шмарина привычка такая: как без жинки — обязательно история. Какие уж тут случайные факторы!

Тут подошел квартальный отчет, и машина окончательно села в лужу, потеряв всякий авторитет.

Отчет она составила быстро, но вышло у нее недовыполнение плана. И, значит, кроме других неприятностей, лишение всех нас премиальных!

Мы пытались малого усовестить: мол, всегда шли хоть с небольшим, но перевыполнением.

А он уперся:

— Ничего поделать не могу! Машина дает вашему труду беспристрастную оценку на основании объективных данных.

— Значит, — спрашиваем, — через твою объективную машину нам теперь без премии сидеть?

И директор ему втолковывал:

— Представляете, как это может отразиться на репутации нашего предприятия? На моей личной, наконец? И как отнесутся к этому верхи?

Малый свое долдонит:

— Машина выше личных амбиций! Она не обучена заниматься махинациями и подтасовкой фактов.

Сергей Фомич торжествует:

— Дура твоя машина! Ничего не смыслит в составлении отчетов! Вот у меня поглядишь, как получится!

Взялся Сергей Фомич за дело, два дня с нашей помощью покумекал — и вышел полный ажур: и тебе перевыполнение, и премия!

С тех пор машина совсем захирела, только девушки иногда забегали к ней погадать насчет женихов, но давали о себе настолько приукрашенную информацию, что никакой жених им не соответствовал, не говоря уж о неженатом электрике Иване, в которого большинство и целилось. Правда, одна из них, копировщица Зойка, выскочила замуж за самого очкастого малого. У Зойки мозгов, конечно, не ахти, но чтоб задурить парню голову, никакая ЭВМ с ней не сравнится.

А скоро этого малого совсем уволили, когда начали внедрять объединение функций, и его функции передали электрику Ивану.

Иван, несмотря на шесть классов образования, ничуть не растерялся и повытаскивал из машины множество диодов-триодов, которыми каждый вечер торговал у магазина «Радиотовары». Правда, машина сильно сопротивлялась и три раза чуть не до смерти убивала Ивана током, когда тот ковырялся в ее внутренностях, выискивая, чего бы еще отвинтить.

Окончательно доконал ЭВМ Сергей Фомич.

Он больше всех ее ненавидел и, проходя мимо, не раз говорил:

— У меня мозгов, может, не так много, как в этой хреновине, однако предполагаю, что скоро ей — хана!

И когда спустили нам очередной план по металлолому, которого у нас сроду не водилось, Сергей Фомич выискал какую-то статью, чтобы списать ЭВМ с баланса.

Потом позвали слесарей с автогеном, разделали машину на куски и без всякой мороки выполнили план по металлолому, да еще и премию получили — по 32 копейки на нос.

— Пока я жив, — гордо сказал Сергей Фомич, — обойдемся без ЭВМ!

УНИКАЛЬНЫЙ ДАР

— Махоркина поймали! — разнеслась весть по вязальному цеху.

— А что он сделал?

— Да станок переладил и три левых свитера связал по модному фасону! — рассказывали сведущие люди. — Наши-то балахоны устарели, никуда не идут: ни налево, ни направо, хоть сам носи.

— Голова у этого Махоркина!

На месте преступления бесновался сменный начальник Артемьев и, грозя кулаками, кричал:

— Импортный станок испортил! Валютой плачено! Своими руками задушу! Иностранец тут три месяца налаживал, сухое вино пил.

При этом воспоминании Артемьев потер живот и сплюнул. Каждый день, обедая по просьбе начальства с иностранцем, который не садился за стол без сухого вина, он от непривычки к некрепленым напиткам мучился изжогой и боялся заболеть раком.