Дэвид Джонсон - Робокоп-3 (Робот-полицейский-3)

Дэвид Джонсон

РОБОКОП III

(фантастическая повесть)

Деловой квартал выглядел безжизненным, вялым и разомлевшим. Чуть ли не каждый житель этого квартала беспокойно метался во сне, а тем, кто не мог уснуть, оставалось только проклинать ночную духоту и бессонницу.

Луна скрылась. В деловом квартале резкий свет редких уличных фонарей оттеснял густые ночные тени к запертым магазинам, кинотеатру и безмолвной заправочной станции.

На перекрестке, там, где улица под прямым углом прорезала шоссе, в аптеке Сэма Грина продолжал работать кондиционер, и только его ровное мурлыканье нарушало тишину и спокойствие ночи.

У тротуара напротив стоял патрульный автомобиль, который полиция выслала на ночное дежурство.

Патрульный полицейский сержант Питер Джилмер сжимал в крепких пальцах шариковую ручку, заполняя листок рапорта. Он положил планшетку на руль и старательно выводил твердые четкие буквы, едва различимые при тусклом свете, проникавшем в автомобиль.

Сержант аккуратно занес в свой отчет, что, согласно инструкции, полностью завершил проверку основного жилого района и нашел все в полном порядке. Питер ощутил прилив гордости, ведь весь ритуал составления рапорта заставил его почувствовать, что в ночное время он самый значительный человек в городе, бодрствующий на своем нелегком посту.

Он осмотрел улицу. Повсюду — на столбах, на стенах домов пестрели рекламные афиши с изображенными на них улыбающимися лицами семейной парочки с детьми и надписью внизу: «Построим Дельта-Сити ради наших детей!».

Покончив с записями, он положил планшетку на соседнее сиденье и взглянул на часы. Было почти три часа ночи — самое время выпить чего-нибудь прохладительного в закусочной на шоссе.

Питер включил мотор и отъехал от бровки тротуара с ловкостью классного водителя. Автомобиль пересек пустынное шоссе и затрясся по неровной дороге. Притормозив на тряском железнодорожном переезде, он поехал вверх по улице, с обеих сторон зажатой домами. Сбросив газ, плавно завернул на стоянку возле ночной закусочной. Очень легко для такого крупного человека, сержант вылез из машины и направился к двери.

В закусочной было душно. Посреди комнаты возвышалась полукруглая стойка, покрытая красным пластиком. Места за столиками, отделенные друг от друга перегородками и не располагавшие к долгому рассиживанию или поиску особого уединения, в этот час были свободны.

Ночным барменом в закусочной работал худощавый девятнадцатилетний паренек с длинными руками. При появлении блюстителя порядка бармен мигом расправил узкие плечи, готовый предложить свои услуги, свое общество стражу города.

Когда Питер взобрался на один из стульев у стойки, парень потянулся к толстым кофейным чашкам.

— Только не кофе, Стив, и без того жарко, — остановил его Питер. — Дай лучше кока-колы. — Он снял форменную фуражку и вытер лоб.

Парень схватил шейкер, набитый колотым льдом, откупорил бутылку и наполнил стакан пенящейся жидкостью.

Когда пена осела, Питер опустошил стакан, поболтал кусочки льда и допил остатки кока-колы.

Со стен ночного бара улыбалась все та же счастливая семейная чета с детьми. Внизу пестрели огромные буквы: «Настал конец насилию и преступности!», «Вас ждут 2 миллиона новых, хорошо оплачиваемых мест! Это — мечта!», «Построим город Дельта-Сити, город будущего!». Корпорация «Оу-Си-Пи» обещала это выполнить.

— Иногда случается, что и мечта сбывается, — подумал полицейский.

Он повернулся к Стиву:

— Ты смотрел вечерние новости? Есть что новенького?

— Да, — промычал Стив и включил телевизор. — Я их записал.

Через несколько секунд появилось изображение и раздался вкрадчиво-бархатный голос диктора:

— Итак, уважаемые телезрители и телезрительницы, Вы смотрите свежие новости. Уделите нам три минуты, и мы покажем весь мир. Добрый вечер!

Сначала новости, которые касаются корпорации «Оу-Си-Пи». Стало известно, что эта корпорация заключила соглашение с Международной японской корпорацией Конамицу, по которому большая часть контрольного пакета акций «Оу-Си-Пи» переходит к корпорации Конамицу. Они договорились вместе строить Дельта-Сити — город будущего, город наших детей.

Этому мешает только одно: зона преступности в Детройте, так называемая зона войны.

Для очистки этой зоны создана группа реабилитации. Это офицеры полиции, которые состоят на службе в корпорации «Оу-Си-Пи» и выполняют определенные задания…

На экране выросло огромное здание главного управления корпорации «Оу-Си-Пи». Затем — улыбающееся лицо шефа группы реабилитации Пола Магдэгара.

— Мы здесь для того, чтобы помочь людям перебраться в реабилитационные центры, где их ждут новые рабочие места, — говорил Магдэгар, приветливо кивая головой и улыбаясь обступившим его людям.

— Разве вы можете заставить их сделать это? — последовал вопрос репортера. — По-моему, все выглядит совершенно иначе.

— Я не стану отрицать того, что есть небольшие группы недовольных, но мы здесь для того, чтобы помочь людям перебраться на новое место жительства. Мы — полицейские, и ничего большего в этом видеть нельзя.

— Ничего большего?

— Да. Мы не бездушные роботы, если вас это интересует.

Питер зло выругался и выключил телевизор. Возмущенный до предела, он наполнил стакан и вновь разом осушил его. Слегка отдышавшись, он снова включил новости.

Магдэгара бурлящим кольцом окружали многочисленные репортеры, обозреватели, хроникеры, телеоператоры, наперебой задававшие ему вопросы.

Пол Магдэгар был массивным мужчиной очень высокого роста, плотным, но без лишнего жира. Ему было лет сорок с небольшим и, не будучи особо красивым, он, тем не менее, привлекал к себе внимание — от него веяло силой. Пол больше походил на банкира, чем на шефа всесильной организации. И все же он был хитрым и решительным директором организации, влияние и финансовое могущество которой было весьма значительным.

Питер Джилмер положил на стойку четверть доллара и быстро пошел к выходу. Он снова забрался в машину и коротко доложил по рации обстановку, прежде чем возвратиться в свой район. Готовясь к монотонному одиночеству, которое сулил остаток ночи, Питер поудобнее устроился на сиденье.

Машина набрала скорость, но выезжая на центральную улицу, Питер притормозил. Вокруг него было все так же пустынно, но он по привычке медленно пересек небольшой деловой центр. И в этот момент увидел за квартад впереди какие-то предметы посредине дороги.

Питер коснулся акселератора, и машина рванулась вперед. В световой дорожке от четырех фар непонятные предметы все увеличивались, пока Питер не затормозил посреди дороги в нескольких футах от них. Теперь он мог разглядеть — это были несколько человек, распростертые на мостовой.

Сержант включил красную полицейскую мигалку и стремительно выскочил из машины. Прежде, чем наклониться над лежащими, он быстро огляделся, готовый ко всяким неожиданностям. Рука его лежала на кобуре револьвера 38 калибра. Он ничего не увидел, кроме безмолвных домов и безлюдной бетонной мостовой. Успокоившись, Питер опустился на колено возле лежащих.

Те лежали кто на животе, кто на спине, обхватив головы руками, ноги были раскинуты, щеки некоторых прижаты к шершавому асфальту.

Питер подсунул руку под одного из них, чуть приподнял, стараясь уловить сердцебиение, но не смог ощутить никаких признаков жизни. Все они были мертвы.

Сержант торопливо вернулся к машине и схватил микрофон. Как только на его вызов откликнулись, он заговорил:

— Приблизительно на углу 34-й стрит и шоссе, посреди дороги лежат три человека, похоже, что все мертвы. Вокруг никого, и ни одной машины не было за последние несколько минут. Немедленно выезжайте и высылайте «скорую».

На мгновение замолчав, Питер подумал, достаточно ли ясно он все изложил.

— Оставайтесь на месте. Личность хотя бы одного из пострадавших установлена? — послышался голос дежурного полицейского.

— Нет, еще нет, — ответил Питер.

И тут взгляд его упал на знак, нарисованный на асфальте — рисунок изображал человеческий череп. Внутри у него похолодело.

— Это банда Плашера, — догадался сержант.

В ста ярдах от спокойного рабочего района находился Мелберри-парк. Это был самый опасный уголок Детройта. Он кишел нищими неграми, бездомными проститутками и прочим сбродом. По нескольку десятков мужчин, женщин и детей жили в одной комнате. Это было страшное место. Убийства случались там почти ежедневно, и многие дети годами не покидали своих комнат, боясь выйти в коридор, чтобы не стать жертвой какого-нибудь маньяка. В течение многих десятилетий все пороки и преступления огромного города исходили из этого места.

Особенно невыносимыми были дни и ночи, когда в городе бастовали полицейские. Об этом случае невозможно было вспоминать без содрогания, о нем рассказывали, словно о принудительном путешествии в ад.