Игорь Николаев - Город Тьмы и Дождя (СИ)

Николаев Игорь

Город Тьмы и Дождя

Мегаполисы, залитые холодным неоновым светом, жестоки и безразличны к людям. Здесь правит закон сильного, правило абсолютной ответственности. Ты можешь взять все, до чего дотянешься, но будь готов к ответу.

В этой жизни есть место приключениям, славе и конечно же большим деньгам. Однако в киберпанке за все надо платить. А цена, в конечном итоге, всегда оказывается слишком высока...

Игорь Николаев

при деятельной поддержке и консультациях

Миши Макферсона

Михаила Лапикова

Луизы Франсуазы

Михаила Рагимова

Всеволода Мартыненко

Александра Бирюкова

Александра Поволоцкого

Город тьмы и дождя

Стоимость, или ценность, человека, как и всех других вещей, есть его цена, то есть она составляет столько, сколько может быть получено за пользование его силой... И как в отношении других вещей, так и в отношении людей определяет цену не продавец, а покупатель. Пусть люди (как это большинство и делает) ценят самих себя как угодно высоко, их истинная цена не выше той, в которую их оценивают другие.

Томас Гоббс 'Левиафан, или Материя...'

Поколения, привыкшие к честному образу жизни, должны вымереть в течение последующих 20 лет, а затем произойдет величайшая катастрофа в истории в виде широко распространяемой технической монокультуры, основы которой сейчас упорно внедряются во всех странах, и даже в Китае, Индонезии и Африке.

Из письма И.А.Ефремова Э.К.Олсону, 1969 год

Пролог

Палец на спусковом крючке держат одни идиоты. Глинский - мой первый стрелковый наставник - часто повторял эти простые, но мудрые слова. Иногда 'идиоты' заменялись на 'самоубийц', что, впрочем, одно и то же. Указательный палец должен располагаться вдоль ствола и перемещаться на спуск только непосредственно перед выстрелом.

Забавно было слышать такую сентенцию в эпоху стрелковых прошивок, огневых модулей, управляемых пуль и прочей технохрени этого шизанутого мира... Хотя надо признать, древние оружейные мудрости и навыки времен 'Горячей Войны' в свое время спасли мне жизнь. Вопрос лишь в том - к добру ли было это спасение? Ну да, после того я высоко поднялся. Зато теперь хорошо так упал. Пожалуй, слишком хорошо, в прямом смысле слова. Я лежу и потихоньку умираю. Руки и ноги неподъемны, как будто на них подвешены утяжелители-гандикапы. В определенной мере так и есть, только не подвешены, а скорее прицеплены к костям.

И совсем рядом стоит человек, который намерен меня убить. Просто и безыскусно застрелить. Тот, кто сейчас держит в руках револьвер, не занимался у моего первого наставника. Да и вообще вряд ли где-то профессионально тренировался, поэтому держит пушку - опять же по Глинскому - 'как мудак'. С пальцем на спуске. И это печально, потому что лишний раз подчеркивает - у него есть оружие, а у меня - нет. Все по Киплингу одним словом, как там в оригинале...

'На каждый вопрос есть чёткий ответ: У нас есть 'максим', у них его нет'

Или это был не Киплинг?..

Человек с револьвером молчит. Все уже сказано, осталось лишь действие. Он действует, то есть заряжает М-Unica/Mk.9. Его револьвер сделан в специальной комплектации, на заказ, поэтому никаких сменных кассет, только старый добрый откидывающийся барабан. Не столько оружие, сколько стильный аксессуар. Перезарядка идет медленно, очень медленно - с точки зрения опытного стрелка. Потому что владелец револьвера не привык быстро и профессионально обращаться с оружием. Все мои чувства сейчас обострены, а его чертов шпалер невероятно шумен. Так что каждый щелчок и лязг бьет, как кувалдой по затылку. То есть сначала бьет по аудиосенсорам в ушной раковине, а затем уже отдается в черепе со всеми микросхемами, что вживлены в кость.

А плохой стрелок, который твердо намерен меня убить, заряжает по одному одиннадцатимиллиметровые патроны. У девятой модели ствол соосен с нижней каморой, а не верхней, как у нормального ливольверта. А еще он автоматический, поэтому более склонен к разного рода осечкам и неисправностям. Можно помечтать, что именно в этот раз случится осечка. А еще лучше - пистоль взорвется прямо в руках у стрелка. Было бы славно...

Щелк. Щелк... Все пять патронов на месте. Барабан встает на место. Господи, ну почему именно слух?.. Вся электроника отключилась, а слуховые датчики работают на всю катушку. И кажется, будто вибрирует каждый кристалл, платиновая платформа и золотая нить в моей несчастной башке. Зрение, как же мне сейчас пригодилось бы мое прежнее отменное зрение от Зенита с параллельной обработкой видеосигнала процессором от Цейса... И еще был бы кстати дареный пистолет Глинского... Ну или хотя бы десятимиллиметровый Стечкин.

- Это печально, если посмотреть на вещи объективно, - сообщает револьверщик с пижонским автоматическим револьвером. - При других обстоятельствах все могло сложиться иначе.

Он говорит не для меня, а скорее самому себе. У него хорошо поставленный голос и размеренные интонации профессионального политика. То есть менеджера, так вернее. Кому сейчас нужны политики?.. Три верхних перекрытия дома пробиты упавшим транспортом. Вокруг нас разор и полная Хиросима под руку со Сталинградом. Сырой битый кирпич у меня под задницей, да к тому же штукатурка продолжает осыпаться с верхних этажей через пробоины в уровнях. А козел вещает, будто на презентации. Впрочем, хороший бы презентейшен получился, ей богу.

'Позвольте обратить ваше внимание на арбитра, что валяется на этом живописном сочетании кирпичного крошева и бетона. Не правда ли, его кровь смотрится весьма выигрышно в свете единственного фонаря с автономной батареей?.. Он получил семь пуль из изделия наших американских конкурентов, но до сих пор условно функционален. Это лишний раз подтверждает, что советская оружейная мысль опережает любые конкурирующие разработки.'

Теперь как будто шестеренка проворачивается в громадном часовом механизме - взводится курок. Самое время воскликнуть что-нибудь наподобие 'Вот это поворот!'.

Час назад сама мысль о таком развитии событий была немыслимой. Пятнадцать минут назад я бы даже не стал стреляться с моим убийцей, а просто отобрал бы 'Юнику' и засунул ему в зад. Мушку он наверняка не спилил.

А сейчас я, надо думать, сдохну. Ну или в обозримом будущем... Обозримом, оборзимом... игра слов, однако. Так же забавно как 'заражение' и 'заряжание' револьвера. Кассеты с обезболивающим отработаны полностью, так что в моих жилах веселящей химии сейчас как бы не больше, чем собственно крови. Это провоцирует занимательный эффект - отключение страха, эффект отстраненности и юмористическое восприятие действительности. Теоретически боевая эйфория компенсируется последующим периодом черной депрессии и меланхолии, но до той поры я, похоже, не доживу.

Мне весело и смешно. Что может быть забавнее ожидания неминуемой смерти? Как там было у Станислава Лема... 'Death is very permanent!', вроде так. Забыл, какая книга.

Мысли путаются, в голове все плывет и расползается. Кажется, отпускает, действие эликсиров заканчивается. Я ведь не военный, я арбитр. У нас своя специфика - арбитр за редкими исключениями либо может рассчитывать на быструю эвакуацию, любо вообще ее не дождется. Поэтому наши стимуляторы и 'кнуты' очень сильны, но короткодействующие. Боевик взрывается короткой вспышкой яростного действия, игнорируя боль и любые повреждения. А потом восстанавливается для новых подвигов совместными усилиями медицины, а также передовой инженерии ('советское - значит отличное!'). Или не восстанавливается и списывается с баланса.

Как легко меня сейчас убить... Или, если придерживаться трестового жаргона, перевести в разряд списанного, отработанного материала. Одной, может двумя пулями из гнусного пистоля, который оскорбляет саму природу огнестрельного оружия. И если минуту назад это казалось забавным, то теперь мне страшно. Очень страшно, так же и четыре года назад. Только тогда я лежал не на строительном мусоре, под тусклым светом единственного плафона, а на разделочном столе уличной гопоты. Но меня точно также собирались убить.

Круг замкнулся. С чего начал, к тому и пришел.

Мне уже не весело, а очень плохо - откат после боевой химии умножает боль от ран, глушит мозги и все органы чувств, давит, словно прессом. Я пытаюсь молиться, потому что кроме божественного вмешательства меня уже ничто не спасет.

Господи, помоги, забери меня отсюда. Я хочу обратно, к 'ведроидным' планшетам, 'многополярному миру' и ю-тубу.

Я хочу домой...

Часть первая

Чужак

Глава 1