Джо Шрайбер - Звёздные войны: Солдаты смерти

Star Wars

Death Troopers

by Joe Schreiber

Звёздные войны

Солдаты смерти

Действующие лица:

Джарет Сарторис – капитан стражи, имперская баржа–тюрьма «Чистилище» (мужчина, человек)

Захара Коди – главный хирург, имперская баржа–тюрьма «Чистилище» (женщина, человек)

Кейл Лонго – заключённый–подросток (человек, мужчина)

Триг Лонго – заключённый–подросток (человек, мужчина)

Мусор – дроид–хирург 2–1В

Ор Мисс – заключённый (дельфанец, мужчина)

Глава 1. «Чистилище»

Хуже всего было ночью.

Ещё до смерти отца Триг Лонго возненавидел долгие часы после отбоя, тени и звуки, неустойчивую тишину между ними. Уже не первую ночь он неподвижно лежал на койке, не сводя глаз с капель на дюрастальном потолке своей камеры и пытаясь заснуть или хоть как–то расслабиться. Иногда это получалось, и он забывался под действием успокаивающего ощущения невесомости, но потом резко просыпался с часто бьющим сердцем, сухим горлом, тяжестью в животе – от крика другого заключённого, которому что–то приснилось.

В кошмарах на борту имперской баржи–тюрьмы «Чистилище» недостатка не было.

Триг не знал, сколько всего заключённых на борту «Чистилища». Наверное, пятьсот – людей и не только, схваченных в разных концах галактики – точно так же, как он и его семья были схвачены восемь стандартных недель назад. Иногда челноки возвращались почти пустые, иногда – забитые беспокойными инопланетниками и якобы симпатизирующими повстанцам существами всех мастей и рас. Тут были и убийцы, готовые на любой заказ, и антиобщественные элементы, каких Триг ещё ни разу не видел; существа с тонкими губами, которые смеялись и бормотали на непонятных наречиях, казавшихся Тригу лишь щелчками и шипением.

Наверное, у каждого из них были свои тёмные пристрастия и неприязни, воспоминания, запятнанные постыдной тайной или жаждой мести. Сохранять осторожность становилось всё труднее. Скоро понадобятся глаза на затылке. У некоторых они там были. Две недели назад в столовой Триг обратил внимание на высокого молчаливого заключённого, сидевшего к нему спиной, что не мешало наблюдать за подростком красным глазом с обратной стороны черепа. С каждым днём существо с красным глазом садилось к Тригу всё ближе и ближе. Однажды, без всякой объяснимой причины, этот заключённый пропал.

Но только не из снов.

Вздохнув, Триг приподнялся на локтях и выглянул в коридор сквозь прутья решётки. Ночью активность «Общего поселения» снижалась до минимума, поэтому длинный коридор погружался в серую темень. Родианцы в камере напротив то ли спали, то ли притворялись спящими. Он заставил себя сесть, следя за дыханием, и прислушался к неясным стонам и бормотанию других заключённых. То и дело по своим запрограммированным делам мимо камеры шмыгали дроид–мышь или низкоразрядный блок техобслуживания, один из сотен на этой барже. И, конечно, за всеми звуками различался низкий и едва слышный, но всепроникающий гул турбин, рычащих в открытом космосе.

С тех пор как они очутились на борту, Триг так и не смог привыкнуть к этому звуку, к тому, как он сотрясал корпус «Чистилища», поднимался по ногам и заставлял дрожать кости и нервы. От него невозможно было убежать, он отравлял каждый миг твоей жизни, этот привычный, как собственный пульс, звук.

Триг вспомнил, как сидел в госпитале две недели тому назад, как отец последний раз дёргано вздохнул и затих, а дроид–хирург отключил биомониторы и стал готовить тело к удалению из палаты. Когда последний из мониторов погас, он и услышал тот непрекращающийся грохот двигателей – ещё одно ненужное напоминание о том, где он находится и куда движется. Триг помнил, каким потерянным и маленьким, каким неизбывно грустным почувствовал себя от этого звука – видимо, то была какая–то особая форма искусственного тяготения, которая работала у него прямо в сердце.

Он знал тогда, как знал и сейчас, что это означает только одно: вероломная и жестокая Империя собирает силы.

«Забудь о политиках, – говаривал отец. – Просто дай им, что они требуют, иначе тебя сожрут живьём».

Вот сейчас их почти сожрали живьём, хотя они никогда не симпатизировали Сопротивлению – не более схваченных на плановом имперском рейде карманных воришек. Двигатели тирании продолжали скрежетать, унося их сквозь галактику к далёкой луне–тюрьме. Триг понимал, что этот звук не прекратится, а будет звучать бесконечно долго, пока…

– Триг?

Голос Кейла раздался так неожиданно, что Триг вздрогнул. Он обернулся и перехватил взгляд брата. Помятое и заспанное лицо Кейла, повёрнутое в три четверти, казалось висящим в сумраке призраком. Может быть, Кейл ещё не до конца проснулся и думает, что ему всё снится.

– Ты чего? – спросил Кейл, а вырвалось сонное бормотание: «Тышо?»

Триг откашлялся. Не так давно у него начал ломаться голос, и стоило ослабить контроль за связками, как высокие звуки тут же перемежались с низкими, что ему страшно не нравилось.

– Ничего.

– Боишься завтрашнего дня?

– Я? – Триг фыркнул. – Вот ещё.

– Эт' ничего, если боишься, – Кейл на мгновение задумался, а потом хмыкнул с досадой. – Только сумасшедший ничего не боится.

– Ты не боишься, – заметил Триг. – И отец бы тоже…

– Я пойду один.

– Нет! – слово оцарапало горло, будто острыми углами. – Надо держаться друг за друга – так сказал отец.

– Тебе всего тринадцать, – ответил Кейл. – Наверное, ты не… ну, знаешь…

– В следующем месяце уже будет четырнадцать, – Трига передёрнуло от упоминания его возраста. – Я уже большой.

– Уверен?

– Более чем.

– Тогда спи. Утро вечера мудренее…

Речь Кейла становилась всё бессвязнее – он откинулся на койку. Триг остался сидеть, уставившись в тёмный коридор снаружи камеры, «Основное поселение», который уже стал для них «не таким уж и новым» домом.

«Тогда спи», – вспомнил он совет брата, и в то же мгновение чудесным образом, как по подсказке, сон превратился в осуществимую возможность. Триг улёгся и позволил тяжёлой усталости, как одеялу, накрыть себя с головой, приглушая беспокойство и страх. Он сосредоточился на звуке дыхания Кейла, глубоком и успокаивающим: вдох – выдох, вдох – выдох.

Но тут в одном из удалённых уровней баржи раздался нечеловеческий крик. Триг вскочил, тяжело дыша, и почувствовал, как холодок пробежал по плечам, рукам и спине, покрывая кожу миллиметр за миллиметром. Волосы на затылке встали дыбом. Кейл на своей полке сонно заворочался и пробормотал нечто нечленораздельное.

Раздался новый крик, теперь уже тише. Триг решил, что кричал один из заключённых. Ещё один ночной кошмар сошёл с конвейера круглосуточной фабрики кошмаров.

Однако это не было похоже на сон.

Казалось, что на заключённого, какой бы он ни был расы, напали.

Или он сошёл с ума.

Триг замер, зажмурил глаза и подождал, пока колотящееся сердце немного успокоится. «Пожалуйста, успокойся!» Но оно не слушалось. Он вспоминал то существо в столовой, пропавшего заключённого, имени которого он так и не узнал и которое следило за ним широко раскрытым красным глазом. Сколько у него ещё было невидимых глаз?

Тогда спи.

Однако Триг уже знал, что этой ночью больше не сомкнёт глаз.

Глава 2. Мясное гнездо

В бытность Трига на Cимарозе завтрак был самой приятной трапезой дня. Будучи маститым контрабандистом и закоренелым прохвостом, заключившим тысячи сделок с ворами, шпионами и фальшивомонетчиками, Вон Лонго также был величайшим непризнанным шеф–поваром. «Всегда хорошо завтракайте по утрам, – повторял он сыновьям. – Ведь никогда не знаешь: вдруг это в последний раз».

Здесь, на «Чистилище», завтрак редко бывал съедобным, а иногда так трясся в тарелке от вибрации корабля, что казался живым. Этим утром Триг смотрел на бесцветную жижу, обволакивающую ободранные хрящи, и ему чудилось, что он видит гнездо из мяса, свитое каким–то хищным летающим насекомым. Он апатично расталкивал кусочки на подносе, как вдруг Кейл поднял голову и посмотрел на брата.

– Ты спал прошлой ночью? – спросил Кейл.

– Немного.

– Почему ты ничего не ешь?

– Ты об этом? – Триг ткнул в содержимое своего подноса и вздрогнул. – Я не голоден, – сказал он, наблюдая, как Кейл со странным удовольствием засунул последнюю ложку завтрака в рот. – Как думаешь, когда нас довезут до луны–тюрьмы, там будут лучше кормить?

– Братец, если мы сами не попадём в меню, это уже будет счастье.

– А ты не лезь на рожон, – Триг холодно посмотрел на брата.

– Эй, полегче, – Кейл вытерся рукавом и усмехнулся. – Мелочь вроде тебя пойдёт только на закуску.

Триг отложил вилку и фыркнул, давая понять, что понял шутку. Хоть он и не смог бы выразить этого словами, но унаследованная от отца склонность брата к добродушным остротам вызывала у него зависть. Кейлу был чужд страх – он просто не прилипал к брату. Единственное, что его беспокоило, это перспектива не получить раздачу от дроидов СОО–2180, кидающих из–за стойки бурду в подносы заключённым.