Дмитрий Емец - Александр Невский

Емец Дмитрий Александрович

Александр Невский

Дмитрий ЕМЕЦ

СВ. АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ

ОГНЕМ И МЕЧОМ

Никогда прежде в шведской гавани Сигтуна не собиралось в одно время столько кораблей. Двухмачтовые, крутобокие, не страшащиеся бурь и ветров, они близко подходили к каменистому берегу и спускали сходни, по которым поднимались закованные в броню войска. Настроение у воинов было приподнятое: рассчитывали на большую поживу.

У прямых мачт лесом выстраивались длинные копья. Блестящие щиты за теснотой вешали на борта. Груженые ладьи поднимали паруса и тяжело отходили от берега, уступая место следующим.

Огромное войско, собранное не только в Швеции, но и по всей Европе, собиралось в поход на Русь.

Нарядные епископы, сверкая драгоценными перстнями на пальцах, высоко поднимали кипарисовые кресты и распевно повторяли слова латинских молитв. Кроме того, среди рыцарей было немало монахов всевозможных военных и полувоенных орденов, которыми в те годы буквально кишела воинственная Европа. Многие из монахов носили под строгими одеяниями брони и кольчуги. Блестели на поясах тяжелые прямые мечи.

Над самой большой, богато изукрашенной ладьей, развевался стяг с изображением желтого льва на синем фоне. В лапах у вытканного льва был зажат меч. Это было знамя самого ярла Биргера, грозного покорителя чуди и грозы славян. Сам Биргер, плечистый, рыжеусый, стоял на носу ладьи, наблюдая, как грузятся войска.

Ярл хмурился и нетерпеливо переминался на месте, одолеваемый честолюбивыми мыслями. Мысли были примерно такие:

Его тесть, король Эрик Эриксон-Лепсе, болен и слаб. Трон под ним не прочен. Если он, Биргер, его зять, вернется с победой, покорив обширные земли славян, то имя нового шведского короля - преемника Эрика - будет определено. Им станет он - ярл Биргер.

Рука рыжеусого военачальника сомкнулась на рукояти меча. Если понадобится - он уничтожит сотни, тысячи росов, заставив остальных дрожать при одном звуке его имени. Он покорит их, затопит кровью их города и села и заставит уцелевших перейти в католичество, заслужив тем одобрение папы римского. Это одобрение впоследствии понадобится, чтобы надежнее утвердиться на шведском престоле.

- Теодорих, подгони их! Они толпятся на сходнях как бараны! Пускай пошевеливаются! - нетерпеливо крикнул Биргер почтительно вытянувшемуся оруженосцу.

Спеша передать приказ ярла, узкоплечий, длиннорукий Теодорих метнулся к мосткам и неловко, точно кукла, руки и ноги которой дергают за нитки, побежал по берегу.

Вся прибрежная часть Сигтуна была запружена войсками и провожавшими их зеваками. Отовсюду слышалась разноплеменная речь - финская, шведская, немецкая, датская, английская. Зажатый в толпе, оруженосец Теодорих случайно стал свидетелем спора багроволицего немецкого рыцаря и молодого бритого монаха, с узким, точно сдавленным лицом.

- Жалкие еретики... Упрямцы, отказывающиеся признать над собой нашу власть... Подними копье, брат Мартин! Хочешь выколоть глаз моей лошади? раздраженно гудел рыцарь.

- Не сердитесь, брат мой Ганц! Грешно сердиться в этот великий час. Папа объявил крестовый поход против русских. Всем участникам похода обещано прощение грехов, а все павшие в бою попадут в рай, - назидательно перебил его монашек.

- Плевать я хотел на рай! Мне и на земле пока неплохо. Говорят, женщины на Руси очень красивы, а сосуды у них в храмах вылиты из чистого серебра и изукрашены драгоценными камнями... - с хохотом отвечал упитанный, с красными прожилками на щеках, рыцарь Ганс.

Брат Мартин сощурился, отчего его лицо еще больше обрело сходство с мордой лиса.

- О, вы правы, друг мой! Теперь выгодное время для нападения на Русь. Она раздроблена, ослаблена татарами. Среди русских князей много изменников, готовых переметнуться на нашу сторону, стоит обещать им покровительство. За малейшую подачку они будут целовать шведский сапог.

- Кто этот бритый монах рядом с Биргером? Он не отходит от ярла ни на шаг? Прилип к нему словно репей.

- Прошу вас, повежливее, брат мой Ганс. Это посланец римского папы. Он привез его благословение на покорение Руси.

- Лучше бы привез хорошего вина. Эти олухи шведы пьют что придется, хмыкнул Ганс. - Кстати, папу не смущает, что русские тоже христиане?

Монашек колко взглянул на него и, поджав губы, сказал раздельно:

- Запомните один раз и навек, друг мой: русские не христиане, они еретики, схизматики. Есть лишь одна истинная вера - католичество. Православие, как величайшая ересь, должно быть искоренено. Такова воля папы.

- А новгородский князь Александер? Так, кажется, его зовут. Папа его не опасается? - спросил Ганс.

- Наши шпионы доносят: князь Александер - сопливый мальчишка. Ему едва исполнилось двадцать. Дружина не уважает его, новгородцы не принимают его всерьез. Если бы не его отец великий князь суздальский Ярослав, мальчишку давно вышибли бы из Хольмграда .

- Ха-ха! - затрясся от хохота рыцарь Ганс. - Мы утрем мальчишке сопли наконечниками наших копий! У него начнется медвежья болезнь, едва он увидит наши сомкнутые ряды.

Наконец Теодориху удалось передать приказ ускорить погрузку на корабли. Последняя двухмачтовая ладья тяжело отвалила от берега. Ветер был попутным. Это было удачным началом военного похода - если так пойдет и дальше, не придется заходить в скалистые финские шхеры, пережидая штиль.

Кораблей было столько, что даже сами шведы сбивались со счета. Подобно хвосту змеи обвивали они берега Сигтуна. Два года по всей Европе собиралось войско, готовилось к крестовому походу, подобному тому, какой совершался некогда на магометан.

Огнем и мечом опустошить землю Русскую! Покорить ее папе, сделать католической. Такова был цель похода.

"ВЫХОДИ ПРОТИВ МЕНЯ И СРАЖАЙСЯ!"

Погода благоприятствовала планам шведов. Хотя ветер несколько раз менялся, большого волнения на море не было. Почти не заходя в шхеры, флотилия свернула в устье Невы и проследовала вверх по течению до того места, где в Неву впадала речка Ижора.

Всю дорогу брат Мартин и шведский епископ не уставали восхвалять Биргеру римского папу, его святость и дальновидную мудрость. "Господь услышал его молитвы и помогает нам покарать еретиков!" - утверждали они. Ярл терпеливо соглашался, хотя оба папских посланца порядочно ему надоели.

Оруженосец Биргера Теодорих, стоя на носу корабля рядом с резным драконом, с любопытством смотрел на топкие пустынные берега, поросшие неровной темной стеной леса.

"И как в этих чащобах могут жить люди? И какие они? Должно быть, заросшие шерстью, как звери," - думал он, глядя на неохватные ели, на уровень человеческого роста покрытые мхом.

У устья Ижоры шведы причалили и, не таясь, разбили лагерь. Когда все сошли на берег, епископ отслужил благодарственный молебен. Никто не сомневался, что поход будет удачным.

- Мы обрушимся на Ладогу, завоюем ее, а там и до Новгорода рукой подать, говорил ярл Биргер столпившимся вокруг него рыцарям.

Тем временем слуги ярла поставили шатер. Над шелковым шатром взвился стяг, с которого зажатым в лапе мечом грозил, скалясь, желтый лев.

Вскоре из чащи послышались крики. Разведчики схватили и подтащили к Биргеру дрожащего парнишку-охотника, одетого, поверх холщовой рубахи в звериную шкуру. Могучий рыцарь Ганс, подойдя, презрительно рассматривал короткий лук и стрелы с костяными наконечниками, отобранные у пленника. "Жалкий лук, жалкие стрелы. Разве ими можно пробить доспехи? Русичи бессильны противостоять нам. Мы раздавим их, как яичную скорлупу!" - читалось на его багровом лице.

- Вот и первый пленник! Скоро их будет много, - высокомерно бросил Биргер. - Мы пошлем его гонцом к новгородскому князю Александеру. Позвать сюда Твердилу!

К ярлу, беспрестанно кланяясь и подрагивая жирным брюхом, подошел новогородец-толмач Твердила, русский изменник, вызвавшийся быть шведским проводником.

- Толмач, возьми пергамент, пиши! - Биргер бросил взгляд на болотистый берег, задумался и стал диктовать:

"Александер! Выходи против меня, если можешь, и сражайся! Я уже здесь и пленю твою землю!" Медленно пишешь, грамотей!.. Теперь отдай пергамент пленнику, пускай отнесет его в Новгород!

"За такое короткое время русичи все равно не успеют подготовиться к битве. Зато после, когда я разгромлю Александера, никто не скажет, что я напал без предупреждения. Весь рыцарский этикет будет соблюден," - размышлял Биргер.

Твердила сунул свернутый пергамент за пазуху охотнику и тяжелой рукой подтолкнул парня в шею:

- Слышал, что тебе сказано? Живо пшел! Одна нога здесь - другая в Новгороде! И попробуй только не найти Александра - повешу!

Придерживая письмо, парнишка, беспрестанно оглядываясь, бросился к лесу. Кто-то из шведов пустил над его головой стрелу, заставив посланца вобрать голову в плечи. Рыцари захохотали.