Александр Борискин - Привет с того света или приключение попаданца

Александр Алексеевич Борискин

Привет с того света или приключение попаданца

Часть первая. Знахарь Дупель

Глава первая

Баба Лиза, по привычке постоянно сидевшая у окна и наблюдавшая за всем происходящим на улице, заметила неизвестного путника, вышедшего из леса и медленно приближающегося по дороге к ее дому.

Уже само появление незнакомого человека в их Болотнице в это время года было необычно: конец октября, слякоть, холод, моросящей мелкий осенний дождик… По мере его приближения она сумела рассмотреть незнакомца, все взвесить, рассчитать и сделать о нем первые выводы.

"Это не дачник: что сейчас здесь делать дачнику? И не гость. Я всех местных знаю! Здесь живут только две семидесятилетние больные старухи: я да Анна и заболевший не ко времени дачник Сергей, уже неделю не способный уехать отсюда на своей Ниве из-за не вовремя начавшегося приступа радикулита".

Связи с внешним миром у Болотницы не было: мобильная связь сюда не доставала, а телефонная еще с начала лета не работала: где — то или обрыв проводов или плохой контакт. Поэтому сообщить на "большую землю" о болезни Сергея и вызвать врача не было никакой возможности. Сами старухи были "мало ходячие".

"Хорошо хоть, когда был здоров Сергей, помог нам запастись продуктами на зиму, несколько раз съездив в райцентр, расположенный отсюда в шестидесяти километрах. Да электричество пока в деревне есть: электрики все грозятся отключить, да, наверное, старух жалеют".

Одет путник был бедно: распахнутый зелёный брезентовый плащ с прорезями вместо рукавов, под ним чёрный ватник, такого же цвета штаны, заправленные в кирзовые сапоги. На голове: не то фуражка, не то картуз. За плечами на спине котомка, пристроенная на двух лямках с завязанной сверху горловиной. В руке — суковатая палка. Сам — довольно высокий чернявый мужчина лет под сорок или чуть старше.

"Нет здесь у нас таких, к кому мог бы идти этот мужик в гости", — решила баба Лиза.

Тем временем путник вышел на деревенскую улицу и огляделся по сторонам. Перед ним во всей красе предстала почти заброшенная деревенька, каких много на Северо-Западе России. Только из двух печных труб завивался дымок. Остальные избы стояли заколоченными, с провалившимися крышами, скособоченные и промокшие насквозь.

"Вон в том окне торчит какая-то бабка, — подумал незнакомец. — Подойду, узнаю: можно ли тут переночевать или остаться перезимовать. Старухам одним тут туго зимой придется. Может, для чего и пригожусь!"

Он подошел к дому, где в окне виднелось лицо старухи, открыл вертушку на калитке и прошел к дверям. Постучал, сначала тихонько, потом посильнее:

"Не иначе, глуховата бабка!"

Наконец, за дверью раздались шаркающие шаги и на пороге появилась баба Лиза:

— Чего надо? У нас здесь нет ничего интересного для тебя! Иди с Богом!"

— Я — Дупель, знахарь. Не подскажешь, милая, где здесь можно ночку переночевать? А уж завтра я дальше пойду.

— Это имя у тебя такое: Дупель? И как ты с ним живешь! По батюшке — то как тебя величают?

— Так и величают: Дупель!

— Ах ты ж Боже мой, Дупель Дупелевич, что ль?

— Сказал же, глупая баба: Дупель! Так и называй!

— А ты меня не срами, милок, я не виновата, что тебя так батюшка с матушкой обозвали! Дупель, так Дупель! Мне все равно! Хоть горшком назовись! А переночевать можно вон в бане у Миши: он в прошлом годе помер, дом перекосился, а баня — стоит! Там и дров немного осталось.

— Баня то где?

— Выйдешь на улицу, обойдешь вокруг моего дома вдоль забора, выйдешь на берег Ниши, там баньку и увидишь. Стоит на берегу позади соседнего дома справа. Только пожар не устрой!

— Не боись, я аккуратно.

Дупель подошел к указанной бане, отнял палку, подпирающую дверь снаружи, и вошел во внутрь.

Тем временем баба Лиза, накинув на плечи кацавейку, перебежала улицу наискосок и вошла в домик, покрашенный зеленой краской.

— Аня! Это я! У нас — то что в деревне творится! Какой-то знахарь Дупель пришел по дороге. Попросился переночевать. Я его в Мишину баню направила. Как ноги — то твои? Все по-старому?

— Болят, хожу вот, по стеночке. Что за Дупель такой? Ты говоришь, знахарь?

— Это он говорит, что знахарь.

— Лиза! Замучили меня совсем ноги! Если к тебе он еще раз придет, попроси меня посмотреть: может чем поможет! Теперь уже не только ходить не могу, так и спать тоже: колени ноют не переставая. А что хоть за мужик?

— Высокий, видный, только плащ брезентовый зеленый, а так во все черное одет. На ногах — кирзачи. На вид лет сорок. Разговаривает как — то неправильно, но я все поняла. Наверное, не из наших мест. Сурьёзный! Хмурится все.

— Как там Сергей? Не встает? Сходи, покорми его. Одна ты у нас осталась ходячая то, да и то не шибко.

— Ходячая, да безрукая! Ты что ль забыла: артрит у меня… Была уже у Сергея. Лежит, повернуться ему больно, не то что встать. Даже до ветру сам сходить не может, так его прихватило! Картошкой накормила, чаем напоила, печь стопила. Еще вечером схожу, проведаю. Ладно, побегу в дом, может Дупель твой заявится. У мужиков вечно чего-нибудь нет: то соли, то спичек…

— Да какой же он мой! Ты его первая встретила, разговаривала с ним, значит — твой.

Дупель растопил каменку в бане, благо дров немного было, протер пыль тряпками, что валялись на лежанках в парилке, да и устроился за столом в предбаннике: проголодался. Достал буханку черного хлеба, шмат сала, луковицу, бутылку с водой. Разложил все на припасенной с собой газетке, да и стал ужинать. Уже стемнело. Только светились по одному окну в трех домах: хозяева тоже вечеряли, наверное. Поел, перешел в парилку: там уже стало теплеть.

"Не угореть бы мне: тяга не ахти. А бабка эта, Лиза, шебутная. Я ей слово, она мне два в ответ".

Когда все дрова сгорели, каменка нагрелась. В бане стало тепло. Дупель повесил свой плащ напротив печи — сохнуть, сам положил на лежанку поддевку, под голову котомку с положенным туда поленом, и заснул.

Под утро все тепло из бани выдуло, стало зябко и Дупель проснулся. Он лежал, свернувшись калачиком на лежанке, накрывшись своим плащом и мелко дрожал.

"Похоже зимовать в этой бане нельзя: если сейчас при плюсовой температуре по утру такой холод, что будет зимой, в мороз? Надо договариваться со старухами о пансионе или уходить в другое место".

Он быстро встал, умылся еще тёплой водой из бака в каменке, оделся и вышел на берег Ниши. Там он застал Лизу, которая, набрав с мостков два ведра воды, несла их на коромысле в свою избу. Он подошел к ней, отобрал ведра и сам потащил их за ней следом.