Пол Андерсон - Звездный торговец

Пол Андерсон

Звездный торговец

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. УБЕЖИЩЕ

«Золотой век мира начинается вновь. Так было раньше и так будет всегда. Приходы и уходы человека цикличны. И эти циклы не более удивительны, чем годичные циклы планет.

Именно потому, что мы сегодня странствуем среди звезд, нам ближе европейцы, открывшие Америку, или греки, колонизировавшие Средиземное море, чем наши недавние предки. Мы тоже открыватели, пионеры, миссионеры, торговцы, создатели эпосов и саг; но, с другой стороны, мы жадны, грубы, равнодушны к будущему, нетерпимы, а часто и жестоки. Таковы законы развития общества в периоды его подъема.

И вместе с тем в прошлом нет аналогов нашего развития. Наша цивилизация не классическая и не западная, она распространилась до крайних пределов Вселенной и встретилась со множеством нечеловеческих рас, и, к лучшему или к худшему, пути ее изменялись непредсказуемо. Мы живем в мире, который не мог вообразить себе ни один рожденный на Земле человек.

Он, может быть, увидел бы сходство Политехнической Лиги с торговыми гильдиями средневековой Европы. Однако если присмотреться внимательнее, то станет ясно, что Лига — это совершенно новое образование, которое, несомненно, берет свое начало из прошлого Земли, но существует только благодаря влиянию других рас.

Мы не можем предсказать, чем все это кончится. Мы не знаем, куда идем. Большинство из нас об этом и не задумывается. Ибо для нас достаточно того, что мы в пути».

Л. Маталот.

Капитан Бохадур Торранс воспринял новость, как подобает Мастеру Ложи в Объединенном Братстве Космонавтов. Он внимательно выслушал ее, задал несколько дополнительных вопросов и спокойно сказал:

— Хорошо, Ямамура. Пожалуйста, продолжайте следить за этим. Я подумаю, что нужно сделать.

Но когда дежурный инженер покинул его каюту, — новость была из числа тех, что не передаются по интеркому, — он сделал большой глоток виски, сел и уставился на пустой экран.

Он совершал далекие путешествия, много видел и был хорошо вознагражден. Однако, несмотря на быстрое продвижение и сложный жизненный путь, он был еще достаточно молод, чтобы не почувствовать холод смерти, услышав свой смертный приговор.

Экран показывал так много холодных и ярких звезд, что только астроном мог распознать отдельные из них. Торранс разглядывал Млечный Путь, пока не нашел Полярную Звезду и не определил, где находится Валгалла. Он, конечно, не мог разглядеть солнце типа G на таком расстоянии без мощной оптики, гораздо более мощной, чем была на борту «Гебы», но его несколько утешало то, что он смотрит в сторону ближайшей базы Лиги с ее домами, кораблями, людьми, уютно устроившимися в зеленой долине Фрейи) в этой почти неисследованной области Галактики. Тем более, что он уже не надеялся приземлиться там вновь.

Корабль вибрировал, несясь в четырехмерном пространстве на квазискорости, намного превышающей скорость света и тем не менее слишком малой, чтобы спасти его.

Что ж, обязанность капитана — в первую очередь думать о других. Торранс вздохнул и встал. Несколько минут он уделил своей внешности, понимая, что на него устремлены все взоры. А моральное состояние людей на корабле особенно важно, тем более теперь. Обычному серому костюму он предпочел полную форму: синий китель, белую фуражку и брюки, отделанные золотым шнуром. Как житель планеты Рамамунджан на голове он носил тюрбан, заколотый пряжкой с эмблемой Политехнической Лиги — кораблем и солнечным лучом.

По коридору он прошел к каюте владельца. Оттуда выходил стюард с подносом. Торранс сделал ему знак, чтобы он не закрывал дверь, вошел в каюту и поклонился, щелкнув каблуками.

— Прошу прощения за вторжение, сэр, — сказал он. — Могу я поговорить с вами? Весьма срочно.

Николас Ван Рийн — тучный человек с несколькими подбородками под густой эспаньолкой — поднял двухлитровую пивную кружку, только что принесенную ему, и шумно глотнул. Этот резкий звук на мгновение заглушил музыку, звучавшую из магнитофона. Джерри Кофоед, светлоглазая, светловолосая, казавшаяся совсем крошечной рядом с Ван Рийном, свернулась на кушетке. Торранс, который давно не был дома и не видел свою жену, заставил себя смотреть только на торговца.

— Ах! — Ван Рийн со стуком поставил кружку на стол и вытер пену с усов. — Клянусь чумой и сифилисом, первая кружка в день — хороша. Так же холодна и приятна, как… гм… черт побери, как что же? — Он ударил себя по лбу волосатым кулаком. — С каждой неделей я тупею все больше. Ах, Торранс, когда вы станете одиноким толстым стариком и силы покинут вас, вы оглянетесь назад, вспомните меня и пожалеете, что были так недобры ко мне. Но будет слишком поздно, — он вздохнул и почесал волосатую грудь. Близкая к тропической температура, которую он заставлял поддерживать у себя в каюте, сокращала его наряд до саронга — набедренной повязки вокруг его могучего тела. — Ну, что за глупость заставляет вас отрывать меня от дела?

Тон его был добродушным. Он и на самом деле постоянно пребывал в хорошем настроении с тех пор, как они спаслись от аддеркопов. (Да и кто бы не радовался? Для простой космической яхты, даже оборудованной сверхмощными механизмами, уйти от трех крейсеров было не просто удачей, а чудом. Ван Рийн все еще держал четыре зажженных свечи перед статуэткой святого Диомаса.) Правда, он швырял посуду в стюарда, если тот, по его мнению, слишком поздно приносил выпивку, и ежедневно обругивал кого-нибудь на корабле, но все это было нормой.

Джерри подняла брови.

— Твое первое пиво, Рикки? — промурлыкала она. — В самом деле? Два часа назад…

— Да, но это было еще до полуночи. На какой-нибудь планете наверняка уже была полночь. Значит, начался новый день, — Ван Рийн взял со стола свою длинную трубку и принялся ее раскуривать. — Ладно. Садитесь, капитан, устраивайтесь поудобнее. Вы как будто начинены динамитом. Всем вам не хватает выдержки. Когда я был космонавтом, мы сами решали свои проблемы. А теперь, гром и молния, вы приходите и просите вытереть вам носы. Нужно иметь твердый характер, — он похлопал себя по животу.[1] — Итак, что же случилось?

— Я хотел бы поговорить с вами наедине, сэр.

Он видел, как побледнела Джерри. Она не была трусихой. На отдаленных планетах, даже таких, как Фрейя, не было трусливых людей. Она согласилась участвовать в этом, как она знала, опасном путешествии: возможность совершить его с одним из торговых принцев Солнечной компании «Пряности и напитки», самой могущественной из всех в Политехнической Лиге, была слишком заманчива, хороша, чтобы честолюбивая девушка отказалась от нее. Она отлично держалась во время стычки и последующего бегства, хотя смерть стояла совсем рядом. Но они находились еще слишком далеко от ее планеты, среди неизвестных звезд, и враги охотились за ними.