Герберт Уэллс - Замечательный случай с глазами Дэвидсона

Уэллс Герберт

Замечательный случай с глазами Дэвидсона

Герберт Уэллс

ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ СЛУЧАЙ C

ГЛАЗАМИ ДЭВИДСОНА

Временное душевное расстройство Сиднея Дэвидсона, замечательное само по себе, приобретает еще большее значение, если прислушаться к объяснениям доктора Уэйда. Оно наводит на мысли о самых причудливых возможностях общения между людьми в будущем, о том, что можно будет переноситься на несколько минут на противоположную сторону земного шара и оказываться в поле зрения невидимых нам глаз в те мгновения, когда мы заняты самыми потаенными делами. Мне пришлось быть непосредственно свидетелем припадка, случившегося с Дэвидсоном, и я считаю своей прямой обязанностью изложить свое наблюдение на бумаге.

Говоря, что был ближайшим свидетелем припадка, я имею в виду тот факт, что я оказался первым на месте происшествия. Случилось это в Гарлоу, в Техническом колледже, возле самой Хайгетской арки. Дэвидсон был один в большой лаборатории, я был в малой, там, где весы, и делал кое-какие заметки. Гроза прервала мои занятия. После одного из самых сильных раскатов грома я услыхал в соседней комнате звон разбитого стекла. Я бросил писать, оглянулся и прислушался. В первое мгновение я ничего не слышал. Град оглушительно барабанил по железной крыше. Потом опять раздался шум и звон стекла, на этот раз уже несомненный. Что-то тяжелое упало со стола. Я мигом вскочил и открыл дверь в большую лабораторию.

К своему удивлению, я услышал странный смех и увидел, что Дэвидсон стоит посреди комнаты, шатаясь, со странным выражением лица. Сначала я подумал, что он пьян. Он не замечал меня. Он хватался за что-то невидимое, словно отстоявшее на ярд от его лица; медленно и как бы колеблясь, он протягивал руку и ловил пустое пространство.

- Куда она девалась? - спрашивал он. Он проводил рукой по лицу, растопырив пальцы. - Великий Скотт! - воскликнул он. Три-четыре года тому назад была в моде такая божба.

Он неловко приподнял одну ногу, как будто ноги у него были приклеены к полу.

- Дэвидсон! - крикнул я. - Что с вами, Дэвидсон?

Он обернулся ко мне и стал искать меня глазами. Он глядел поверх меня, на меня, направо и налево от меня, но, очевидно, не видел меня.

- Волны! - сказал он. - И какая красивая шхуна! Я готов поклясться, что слышал голос Беллоуза. Эй! Эй! - вдруг закричал он громко.

Я подумал, что он дурачится. Но тут я увидел на полу у его ног осколки нашего лучшего электрометра.

- Что с вами, дружище? - спросил я. - Вы разбили электрометр?

- Опять голос Беллоуза, - сказал он. - У меня исчезли руки, но остались друзья. Что-то насчет электрометров. Беллоуз! Где вы? - И он, пошатываясь, быстро направился ко мне. - Вот гадость, мягкое, как масло, сказал он. Тут он наткнулся на скамью и отпрыгнул. - А вот это совсем не похоже на масло, - заметил он и остановился, покачиваясь.

Мне стало страшно.

- Дэвидсон! - воскликнул я. - Ради бога, что с вами такое?

Он оглянулся по сторонам.

- Готов держать пари, что это Беллоуз. Полно прятаться, Беллоуз. Выходите, будьте мужчиной.

Мне пришло в голову, что он, может быть, внезапно ослеп.

Я обошел вокруг стола и дотронулся до его рукава. Никогда не видел я, чтобы кто-нибудь так вздрагивал! Он отскочил и встал в оборонительную позу. Лицо его исказилось от ужаса.

- Боже! - воскликнул он. - Что это?

- Это я, Беллоуз. Прошу вас, Дэвидсон, перестаньте!

Когда я ответил ему, он подпрыгнул и поглядел, - как бы это выразить? - прямо сквозь меня. Он заговорил не со мной, а с собою:

- Здесь днем на открытом берегу спрятаться негде. - Он с растерянным видом оглянулся. - Надо бежать! - Он неожиданно повернулся и с размаху налетел на большой электромагнит - с такой силой, что, как потом обнаружилось, расшиб себе плечо и челюсть. Он отскочил на шаг и, чуть не плача, воскликнул:

- Что со мной?

Потом замер, побелев от ужаса и весь дрожа. Правой рукой он обхватил левую в том месте, которое только что ушиб о магнит.

Тут и меня охватило волнение. Я был страшно испуган.

- Дэвидсон, не волнуйтесь, - сказал я. При звуке моего голоса он встрепенулся, но уже не так тревожно, как в первый раз. Я повторил свои слова как только мог отчетливо и твердо.

- Беллоуз, это вы? - спросил он.

- Разве вы не видите меня?

Он засмеялся.

- Я не вижу даже самого себя. Черт возьми, куда это нас занесло?

- Мы здесь, - ответил я, - в лаборатории.

- В лаборатории? - машинально повторил он и провел рукой по лбу. - Это прежде я был в лаборатории. До того, как сверкнула молния... Но черт меня побери, если я сейчас в лаборатории!.. Что это там за корабль?

- Нет никакого корабля, - ответил я. - Пожалуйста, опомнитесь, дружище!

- Никакого корабля! - повторил он, но, кажется, тотчас же позабыл мои слова. - Я думаю, - медленно начал он, - что мы оба умерли. Но любопытней всего что я чувствую себя так, будто тело все же у меня осталось. Должно быть, к этому не сразул привыкаешь. Очевидно, старый корабль разбило молнией. Ловко, не правда ли, Беллоуз?

- Не городите чепуху. Вы целы и невредимы. И ведете себя отвратительно: вот разбили новый электрометр. Не хотел бы я быть на вашем месте, когда вернется Бойс.

Он перевел глаза с меня на диаграммы криогидратов.

- Должно быть, я оглох, - сказал он. - Я вижу дым, - значит, палили из пушки, а я совсем не слыхал выстрела.

Я опять положил руку ему на плечо. На этот раз он отнесся к этому спокойнее.

- Наши тела стали теперь как бы невидимками, - сказал он. - Но смотрите, там шлюпка... огибает мыс... В конце концов это очень похоже на прежнюю жизнь. Только климат другой!

Я стал трясти его за руку.

- Дэвидсон! - закричал я. - Дэвидсон! Проснитесь!

Как раз в эту минуту вошел Бойс. Как только он заговорил, Дэвидсон воскликнул:

- Старина Бойс! Вы тоже умерли? Вот здорово! Я поспешил объяснить, что Дэвидсон находится в каком-то сомнамбулическом трансе. Бойс сразу заинтересовался. Мы делали все, что могли, чтобы вывести его из этого необычного состояния. Он отвечал на наши вопросы и сам спрашивал, но его внимание поминутно отвлекалось все теми же видениями какого-то берега и корабля. Он все толковал о какой-то шлюпке, о шлюпбалках, о парусах, раздуваемых ветром. Жуткое чувство вызывали у нас его речи в сумрачной лаборатории. Он был слеп и беспомощен. Пришлось взять его под руки и отвести в комнату к Бойсу. Покуда Бойс беседовал с ним и терпеливо слушал его бредни о корабле, я прошел по коридору и пригласил старика Уэйда посмотреть его. Голос нашего декана как будто отрезвил его, но ненадолго. Дэвидсон спросил, куда девались его руки и почему он должен передвигаться по пояс в земле. Уэйд долго думал над этим (вы знаете его манеру сдвигать брови), потом тихонько взял его руку и провел ею по кушетке.