Борис Фрадкин - Тайна астероида 117-03

Борис Фрадкин

ТАЙНА АСТЕРОИДА 117-03

Научно-фантастическая повесть

Открылась бездна, звезд полна,

Звездам числа нет, бездне — дна…

1. Астероид 117-03

Профессор Алексей Поликарпович Чернов уже потянулся к рукоятке на пульте, чтобы выключить астролокатор, когда его внимание привлекла незнакомая мерцающая точка на экране.

— Продолжайте фотографирование, — приказал он механику и, повернувшись к девушке, которая вела протокол наблюдений, добавил: — Зарегистрируйте астероид под номером 117-03 в районе созвездия Андромеды.

Светлана Подгорных не сразу разыскала крошечную желтую искорку среди рассыпанных на черном поле ярких звезд. Профессора Чернова недаром называли «охотником за астероидами», этими небесными обломками, которые в огромном количестве вращаются вокруг Солнца между орбитами Марса и Юпитера.

Самый большой из них называется Церерой, по имени мифической богини-покровительницы острова Сицилии, где жил первый охотник за астероидами итальянец Пиацци. Церера, в сущности, маленькая планетка. Она имеет семьсот семьдесят кило-метров в поперечнике. Несколько меньше Паллада: ее диаметр четыреста девяносто километров. Но таких больших астероидов всего четыре, размером меньше километра в поперечнике их несколько сот, а с поперечником в сто метров астероидов насчитывается свыше пятидесяти тысяч. Более мелкие обломки не поддаются никакому учету, они мчатся целыми тучами, потоками.

Наблюдения за столь небольшими космическими телами представляют серьезные трудности. Разыскать в пространстве стометровый осколок не под силу даже самому мощному оптическому телескопу. Это смог сделать только астролокатор.

Еще труднее не потерять такой найденный осколок из виду, снова найти его в предполагаемом месте через день, через два. Под действием притяжения больших планет, в особенности Юпитера, траектории астероидов непрерывно меняются. Это явление астрономы называют «возмущениями».

Чтобы предугадать положение астероида на день, на месяц, на год вперед, нужны длительные, непрерывные наблюдения, нужно построить сложный математический расчет — вычислить эфемериду. К числу ученых, наиболее упорно работавших над получением эфемерид, относился и профессор Чернов.

Какой смысл заключается в вычислении траекторий ничтожно малых небесных тел? Для чего вообще нужна эта утомительная охота за десятками странствующих вокруг Солнца обломков?

«Возмущения» в орбитах астероидов когда-то послужили для вычисления масс больших планет: Юпитера, Марса, Сатурна. Теория возмущений помогла изучить движение электронов в атоме и создать теорию атома, а в итоге овладеть новым видом энергии.

Астероиды помогают ученым решить вопрос о происхождении комет и «падающих звезд» — метеоритов, оставляющих в ночном небе короткий огненный след.

Наконец, падающие на Землю метеориты приносят ученым образцы материала, из которого построена вселенная. После окончания физико-математического факультета Чернов посвятил себя астрономии. Его увлекли поиски малых небесных тел. Обладая отличными вычислительными способностями, вооруженный самой современной наблюдательной техникой, он пополнил каталог перекатовской обсерватории новыми сотнями открытых им астероидов. Вычисленные им эфемериды послужили прекрасным материалом для исследователей-атомистов. Эфемериды стали темой его докторской диссертации. В конечном счете наблюдения над астероидами натолкнули Чернова на более серьезные исследования: он взялся за решение задачи, над которой уже трудились виднейшие ученые-атомисты.

Если «возмущения» в движении небесных тел помогли, с одной стороны, познать происхождение галактик, понять тайну рождения комет и метеоритов, а с другой стороны, создать теорию строения атома, так не помогут ли они добраться до источника силы, которая управляет движением тел, составляющих вселенную? Короче говоря, профессор Чернов задался целью раскрыть суть силы тяготения.

Более трехсот лет назад, в 1666 году Исаак Ньютон сформулировал закон всемирного тяготения. Подчиняясь этому закону природы, всякое брошенное тело падает обратно на землю. Луна вращается вокруг Земли, а Земля — вокруг Солнца.

Сознательное использование закона тяготения позволило создать науку об артиллерийской стрельбе — баллистику, авиацию, решить проблему полета в космическое, пространство, раскрыть закономерность движения космических тел.

И хотя закон всемирного тяготения знал каждый школьник, характер и причина возникновения этой силы оставались загадкой. Только по мере того, как человеческий глаз все глубже проникал внутрь атома и вглубь вселенной, возникала реальная возможность решить и эту величайшую загадку природы.

Наблюдения за астероидами для Чернова приобрели новый волнующий смысл. Вычисления траекторий, возмущений, эфемерид составляли в архиве обсерватории увесистые тома. Накопленный материал не оставался мертвым грузом. Результаты наблюдений соединялись в сводных графиках и давали пищу для размышлений.

Чернов работал над своей теорией неторопливо, методично, не оглядываясь на прошедшее время. Астероиды раскрывали перед ним все новые свойства силы тяготения. Прошло восемь лет трудной работы. И когда Алексей Поликарпович решил, что пора показать свое детище на свет, появился астероид 117-03.

— Зарегистрировали? — спросил Чернов.

— Да, Алексей Поликарпович, — почтительно ответила его юная помощница.

Год назад, после окончания Московского университета, Светлана Владимировна Подгорных получила назначение в радиоастрономическую обсерваторию, только что выстроенную близ уральского городка Перекатовска.

Светлана и прежде много слышала о профессоре Чернове. Она училась по его учебникам, осваивала его методику наблюдений.

Попав ассистентом к «самому» Чернову, девушка считала себя счастливейшим человеком. Чернов оказался словоохотливым и далеко не таким строгим, каким представляла его себе Светлана. Во время наблюдений, не ожидая расспросов, он сам пускался в пространные объяснения, посвящая ассистентку в тонкости своего мастерства. В его голосе не было и тени раздражения, когда Светлана далеко не сразу постигала технику вывода эфемериды или путалась в управлении сложной аппаратурой. Ей почти не приходилось задавать вопросов. Алексей Поликарпович угадывал, в чем ассистентка испытывает неуверенность, и заботливо, с тактом, не задевая ее молодого самолюбия, исправлял допущенные промахи.