Джеймс Ганн - Здравый смысл

Ганн Джеймс

Здравый смысл

Джеймс Ганн

Здравый смысл

Перевод В. Казанцева

Салун был вульгарен, с явной претензией на старинную романтичность. Инкрустированный стеклом потолок вспыхивал разноцветными огнями, выхватывая из темноты грубые лица. Нанесенный и истоптанный песок сбился в грязные кучи, местами обнажая бетонный пол.

Обшарпанная вывеска у входа гласила: "Дворец Грязного Джона. Мясо и удовольствия". И чуть ниже: "Чертовски хороший шашлык, лучший на Мизаре-2!". Однако толпу посетителей из широкого ассортимента предлагаемых удовольствий кулинария привлекала как раз менее всего. Тяжелые подносы официантов были заставлены кружками с пахучим, едким и крепким спиртным.

Сам Грязный Джон услужливо согнулся у своего лучшего столика и до нелепости тихим в этой бурлящей комнате голосом осведомлялся о качестве шашлыка из зара.

Маленький щуплый человечек оторвал взгляд от стола и, сосредоточенно жуя, кивнул.

Удовлетворенное, самодовольное выражение появилось на грубом лице Грязного Джона. Его большие, в шрамах, руки затрепетали.

- В ту же минуту, как вы вошли, я понял: вот человек, который знает толк в пище. А уж когда вы предпочли угольную жаровню микроволновой, у меня рассеялись последние сомнения. Дайте этим олухам хорошенько выпить,- он презрительно обвел рукой помещение,- и они сожрут такую дрянь, от которой отвернет нос и венерианская болотная собака!

- Здравый смысл,- спокойно произнес маленький человечек, пытаясь счистить пятно, появившееся на его старомодном сером костюме,- здравый смысл говорит, что самый лучший повар - самый толстый повар.

Все три сотни фунтов массивной плоти Грязного Джона затряслись в смехе.

- Здравый смысл,- загромыхал он.- Всемогущий космос, вот чего не хватает нашей несчастной планете - здравого смысла!

- А еще - вкусной и полезной пищи,- добавил невзрачный человечек перед тем, как отправить в рот очередную порцию "чертовски хорошего шашлыка".

Лицо Грязного Джона неожиданно потемнело.

- Да-а,- протянул он и с внезапной яростью протер стол вонючей тряпкой, которую держал в руках.

В это время огни на потолке стали медленно гаснуть, и вскоре все заведение Грязного Джона погрузилось в темноту, кроме маленькой площадки в дальнем конце помещения. Здесь световые пятна мерцали и переплетались в такт медленному бою ритмичной музыки.

Комната на миг замерла, а потом наполнилась топотом сотен подкованных сапог. Судорожно, как бы против собственной воли, на освещенной площадке появилась женщина. Плавными, чувственными движениями она медленно кружилась по суживающейся спирали, пока, достигнув центра, не замерла - ноги сведены вместе, руки заведены назад, лицо с закрытыми глазами запрокинуто вверх. Одежда танцовщицы предназначалась скорее для того, чтобы разжечь любопытство, нежели что-то скрыть. Внезапно наступившая тишина была доказательством искреннего восхищения аудитории.

Вдруг входная дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник высокий широкоплечий молодой человек.

- Помогите! - прохрипел он-.- Ее похитили!

Несколько голов на бычьих шеях повернулись; несколько волосатых рук сделали грозный жест.

Молодой человек ввалился в комнату.

- Помогите!..- начал он снова.

Из нескольких глоток вырвался звериный рык.

Тяжелая тарелка, метко запущенная в солнечное сплетение, заставила молодого человека упасть на стул за столиком.

- Здравый смысл,- произнес тихий спокойный голос,- подсказывает, что тот, кто встанет между изголодавшимися мужчинами и предметами их вожделения, немало рискует. Хотите?

Невзрачный человечек указал на остатки шашлыка. Глаза пришельца медленно сфокусировались на мясе, залитом мрачно-кровавым светом. Он вздрогнул и покачал головой.

Угощающий пожал плечами и отправил в рот сочный кусок.

- Еда,- изрек он,- одно из немногих удовольствий, которые доступны на протяжении всей жизни.

Молодой человек постепенно осознал присутствие своего соседа. Его изумленный взгляд пробежал по отполированным черным ботинкам, совершенно неуместной тросточке, лежащему рядом старомодному котелку и наконец остановился на худощавом честном лице с невинными голубыми глазами.

- Во имя галактики! - поражение воскликнул он.- Кто вы такой?

Невзрачный человечек молча достал из кармана бумажник и извлек визитную карточку, которую тут же озарила очередная вспышка света:

"Лунные властители. Мы страхуем все!" Малачи Джонс.

Откровенно эротическая музыка достигла своего пика, и танцовщица в экстазе задрожала. Как будто по велению таинственных звуков, она двигалась все быстрее и быстрее, пока, наконец, не забилась в умопомрачительном ритме.

Молодой человек невидящим взглядом смотрел на фигуру танцовщицы, смутно вырисовывающуюся сквозь дым и мерцающий свет. Затем вдруг спрятал лицо в руках, громко всхлипывая:

- Ужасно! Ужасно!

На этот раз никто не возмутился; все были поглощены тем, что происходило на сцене.

- Секс в той или иной его форме,- рассудительно произнес Малачи,- один из краеугольных камней всех видов искусства. Вы, по-моему, говорили что-то о девушке, когда вошли? - вежливо добавил он.

- Она пропала,- с надрывом простонал молодой человек, подняв голову.Ее схватили заговорщики. А я сижу в этом... притоне вместо того, чтобы броситься на ее спасение!

- Мой дорогой друг! - ласково обратился Малачи.- Все приключения начинаются весьма заурядно. Об этом позаботилась приключенческая литература. Но кто эта молодая особа?

Глаза его собеседника подозрительно сузились.

- Откуда мне знать, что вы не один из них?

Малачи указал на карточку.

- Я агент страховой компании,- весомо заметил он.- Более того, я прибыл на Мизар-2 тем же кораблем, что и вы; и эта девушка тоже, насколько я понимаю. Очевидно, служащая Бюро внеземных дел?

- Откуда вы знаете?!

- Здравый смысл,- просто объяснил Малачи.Всякая женщина, прибывающая на Мизар-2,- либо жена удачливого поселенца, либо государственный чиновник. Ваш интерес к ней ставит первый вариант под сомнение.

- Вы правы,- душераздирающим голосом признался молодой человек.- А я Ренд Риджуэй, второй помощник на "Квесте". Если Бюро проведает о нападении на его сотрудника, наверняка разразится война.

- Хм-м,- пробормотал Малачи, дожевывая шашлык.

Ренд начал вставать, но Малачи небрежно остановил его своей тросточкой и заставил сесть, указывая на представление. Оно достигло кульминации: танцовщица исходила потом и постепенно замедляла движения в такт музыке. Каждый ее жест говорил о том, что она готова отдаться страсти. Сотня мужчин затаили дыхание и замерли, судорожно сжав руки.