Геннадий Ануфриев - Вся мерзость мира

Генадий Ануфриев

Вся мерзость мира

«…И судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими.»

— Привет, ребята, — Дантон сбросил с плеча сумку и ногой затолкал под стол. — Как дежурство?

Смена — взъерошенный белобрысый Бельский и его антипод, медлительный увалень Пучко, — была уже на ногах.

— Скучища, как всегда. — Пучко демонстративно сплюнул, использовав, правда, лишь звук. — Мы тут не доиграли партию. Так вы не трогайте шахматы.

— Ладно, мы поиграем в карты.

Дантон сел в кресло и с наслаждением вытянул ноги. Караульная служба давно превратилась в пустое занятие. С тех пор, как они уничтожили последнюю тварь. Прошло уже больше года, и ничего не случилось. «Окно» оставалось открытым, но в него никто не лез. Похоже, вся живность т а м перевелась.

— Что, уже сбежали?

Ох уж эта манера Кротова задавать риторические вопросы!

Дантон машинально посмотрел на часы: напарник опоздал почти на пять ми¬нут. Дантон вздохнул и ничего не сказал. Какой сейчас смысл в дисциплине, когда во всем, что они делают, его ни на йоту нет.

— Сыграем? — Кротов потянул к себе доску; несколько фигур упали на пол. «Будет тебе от Пучко», — со злорадством подумал Дантон.

— Что-то не хочется. Позже.

Кротов надулся и принялся внимательно изучать показания приборов на вверенной ему части пульта.

«С этого и надо начинать дежурство». Дантон закрыл глаза.

Когда открылось первое «окно», он был студентом Академии Космической Этики. Они с Лин только что поженились, и весь мир лежал у их ног. Впереди были чудесные путешествия, захватывающие дух приключения и множество новых друзей. Их мало тревожило то, что климат планеты резко ухудшился, что растительный и особенно животный мир теряют десятки, а то и сотни названий видов в день. Ведь еще находились уголки, где воздух был чист, а ветер свеж и море касалось тела ласковой рукой. Почему бы этим местам не быть созданными для них!

Вслед за первым «окном» открылись еще несколько — в разных частях планеты. И на Землю хлынул поток переселенцев. Дантон хорошо помнил, какой была реакция людей на случившееся. «Звездная война», «космическая экспансия», «колонизация» — эти слова реяли в воздухе. Потом разобрались, и паника стихла. Хотя, если вдуматься, на деле все оказалось еще страшней. Выяснилось, что никакие это не космические пришельцы, а свои же братья- земляне, только из будущего. И весьма далекого. Наши потомки. Просто жить им на загаженной планете стало невмоготу. Вот и решили перебраться туда, где жить еще можно. Кстати, перебралось их не так уж много — ведь пока изобрели эти переходные «окна», многие погибли. Да и среди тех, кто благополучно переселился, было множество больных и еще каких-то — Дантон даже не вникал, это дело врачей и специалистов.

Возле каждого «окна» построили специальные «приемники», и они работали с полной нагрузкой, пока поток беженцев не иссяк. И наступила тишина. Длилась она довольно долго. Столько, сколько потребовалось Дантону и Лин, чтобы окончить академию, пройти четырехгодичную стажировку на Венере и почти год отдыхать на Земле, готовясь стать отцом и матерью.

А потом начался кошмар. То ли была допущена какая-то ошибка, то ли эти «окна» вообще нельзя было закрыть, но полезла через них всякая нечисть. Это было ужасно! Дантон с содроганием вспоминал те дни. Разъяренные клыкастые и когтистые исчадия ада, ящерообразные и змееподобные твари, шипящие и воющие фантастические существа — плоды невообразимых мутаций!

«Приемники» превратились в крепости, ощетинившиеся лазерными пушками. Нагрузка на тех, кто сидел в этих крепостях, была столь велика, что их приходилось менять каждые сутки. Добровольцев требовалось все больше, и Дантон стал одним из них.

А потом и этот поток иссяк. Но сторожевые посты снимать не спешили. Хотя Дантон был уверен — зря. Ясно, что ничего живого т а м уже не осталось.

Слабый звук зуммера вернул Дантона к действительности. Он взглянул на напарника — тот дремал в кресле, склонив набок голову. Дантон посмотрел на энергометр «окна». Стрелка слегка отклонилась от нулевого деления — слегка, но все же достаточно, чтобы показать: н е ч т о нарушило гравитационную однородность входного поля. Дантон потянулся к вахтенному журналу, но раскрыть его не успел.

Тихое гудение зуммера внезапно перешло в оглушительный рев сирены. Стрелка энергометра сделала резкий скачок вправо, и ее зашкалило.

— Что такое?! — проснувшийся Кротов вскочил на ноги и ошеломленно вертел головой.

Дантон чертыхнулся.

— Сядь! Ничего особенного. Просто кто-то опять лезет к нам через «окно». Сейчас посмотрим.

Дантон включил обзорный экран. и отшатнулся.

Это был не «кто-то». Экран заливало хлеставшее из «окна» нечто. Секторы экрана гасли один за другим — по мере того, как разрушались висящие вблизи «окна» буи. Дантон бессильно сжал кулаки — оружие здесь было ни к чему. Он даже не стал включать анализаторы, ибо уже все понял. Это был конец.

Моря черной, пахнущей нефтью тягучей жидкости, называвшейся когда-то водой; горы зловонных отходов химических предприятий и гигантских животноводческих комплексов; тысячи тонн дышащих радиоактивной смертью отходов ядерных реакторов; миллионы тонн хлама с миллионов свалок; чудовищные стоки канализационных систем; едкий дым тысяч степных и лесных пожаров; удушливый смог задыхающихся городов-монстров — все это мир конвульсивно исторгал из себя.

Вся мерзость мира изливалась сейчас на них.

Дантон криво усмехнулся. Ведь он мог бы быть сейчас где-нибудь на Венере. Не судьба.

— Все, Кротов. Дежурство окончено. Иди домой. А лучше — беги. «Если успеешь». Последнее Дантон произнес уже про себя.

Кротов стремглав бросился к двери.

Дантон нажал кнопку коммуникатора.

— Лин?

— Да, милый?

— Не уходи никуда, пожалуйста. Мне нужно тебя увидеть. Я сейчас приеду.

— Что-нибудь случилось? — В голосе жены он уловил легкое беспокойство.

— Нет, ничего. Просто мне нужно тебя увидеть.

— Тогда жду. Испекла твои любимые ватрушки к чаю.

— Вот и отлично, — сказал Дантон и выключил коммуникатор.